От работы Клайва оторвал вернувшийся Уилл, судя по виду, спустивший где-то пар так, что уже основательно остыл. А может, и совсем: после нескольких односложных, если и вовсе не состоявших из междометий ответов от него, не отрывавшегося от экрана, тот зашёл сзади, уложил ладонь под его нижнюю челюсть, поднимая ему голову, и чмокнул в уголок губ. И демонстративно уселся напротив ужинать, после чего Клайв, к этому времени поймавший себя на том, что читал, не вдумываясь, наконец вспомнил, что ему тоже нужно бы, и что на пустой желудок обычно соображалось плохо.

После ужина он ощутил себя пободрее, и, отставив тарелку, пододвинул к себе ноутбук.

– Да погоди ты, – непонятно к чему изрёк Уилл, убирая его тарелку в умывальник, на возвышавшуюся уже из него стопку посуды.

– Помой посуду, – машинально напомнил Клайв, отзываясь на негромкое характерное звяканье.

– Да помою, помою, – отмахнулся Уилл и, остановившись перед ним, слегка отодвинул от него ноутбук; он пока что решил повременить и узнать, что именно Уиллу было нужно. – Сделай перерыв.

Он решил сразу уточнить, насколько большой, помня о том, что Уилл мог быть и в игривом настроении.

– Пока что не очень, – уклончиво ответил тот, прятавший одну руку за собой. Заметив его взгляд, Уилл не стал юлить и просто показал то, что ему принёс: – Держи.

Клайв поднял раскрытую ладонь, и в неё вложили чёрную, мягко блестевшую подарочную упаковку. Довольно лёгкую.

– И что это такое?

– Подарок, – лаконично ответили ему, давая понять, что ему всё равно придётся открыть, чтобы узнать, и он опустил взгляд на то, что ему вручили. Уилл, конечно, бывал непредсказуемым, но там вряд ли могло быть что-то... шокирующее. Он снова поднял глаза; у Уилла во взгляде, кроме хорошо скрытого нетерпения, почти незаметно искрилось что-то игривое. Закончиться всё могло тем, что работу он будет доделывать глухой ночью – кое-кто, кажется, пришёл мириться (и не только). А могло этим и не закончиться, если его безобидно разыгрывали.

Он осторожно вскрыл упаковку и, развернув подарок, подзавис: внутри оказалась всего лишь пара чёрных перчаток. Он пережил дежавю.

– А зачем было упаковывать? И так ведь уже вместе живём.

– Приятно, – коротко объяснил Уилл, улыбаясь. Разыграл-таки, беззлобно подумал Клайв. – Мерь давай. Посмотрю, подошёл ли размер.

Клайв отправил долгий взгляд в ответ. В прошлый раз Уилл угадал так, будто совсем не угадывал, а знал точно. И кольцо на нём сидело как влитое. А ещё тот в прошлый раз так же, как сейчас, просил его примерить перчатки, ожидающе и внимательно глядя на его руки. В чём же было дело?

Едва коснувшись перчатки, он ошарашенно поднял на Уилла взгляд в непонимании.

– Зачем? – сформулировал он наиболее близкий к его ощущениям вопрос, на несколько мгновений потеряв доступ к остальному словарному запасу. Улыбка Уилла стала шире.

– Зачем что?

– Почему ты не взял обычные?

Под обычными он имел в виду перчатки из распространённых, но качественных синтетических материалов, довольно удобных в ношении и износостойких. Те же, что Уилл ему купил, были из тонкой, мягкой натуральной кожи, да ещё и с тонким подшёрстком внутри (тоже подозрительно похожим на натуральный). Он примерно представлял, сколько это стоило. За эти деньги можно было купить себе две пары ботинок, а то и три.

– А почему бы нет? Могу себе позволить. Они, опять же, куда приятнее на ощупь.

Клайв не нашёлся с ответом. Он совершенно этого не ожидал – повода что-то дарить никакого не было, как и какой-то особенной даты. И, хоть ему действительно было приятно, что Уилл помнил о том, что тут у него перчаток в обиходе не было за ненадобностью (или просто осмотрел шкаф – всё равно, озаботился, время потратил), ему не понравилась потраченная на него сумма. Уилл уже несколько раз покупал ему слишком дорогие вещи, как будто он не мог позволить себе такие сам, или словно у них были торговые отношения; кольцо на нём было и вовсе заоблачной цены, с чем он смирился только потому, что на Уилле было точнёхонько такое же, и потому что для того это было действительно важно. Но почему не посчитаться с его мнением и не купить что-то обычное, не выходящее за рамки?

– Тебе не нравится, – заключил Уилл, глядя на него, переваривавшего собственные мысли в молчании, чтобы выдать после этого адекватную ситуации реакцию.

– Мне нравится, – заверил того Клайв. – Нравится, правда. Но...

Уилл кивнул с таким видом, будто этого и ожидал, словно бы без слов произнося «ну, конечно, «но»; кто бы сомневался, что у тебя будут возражения», и слегка повернул голову, показательно уставившись в стену в готовности выслушивать всё, что скажут.

– Прекрати, – одёрнул того Клайв, перестав понимать, чего от него собирались добиться. Приди Уилл мириться, вряд ли реагировал бы столь показательно: лицо тот держать умел, и если бы не хотел, ничего по этому поводу не выразил бы. Либо Уиллу просто при виде какого-то магазина спонтанно взбрело в голову снова купить ему перчатки, раз предыдущие остались в будущем; тогда тот мог бы и впрямь обидеться. Ещё это могло быть буквально что угодно: непредсказуемость была коньком Уилла, которого тот седлал редко, но метко, и оттого ещё более неожиданно для окружающих. Из-за этого ему иногда казалось, что он на самом деле совсем не понимал человека рядом. – Послушай меня, пожалуйста. Мне приятно, мне очень приятно, что ты об этом вспомнил, но...

Уилл, склонив голову набок, упёр взгляд в стол.

– Уилл!

Взгляд того наконец поднялся на него. Он решил попробовать достучаться до Уилла, опираясь на логику:

– Пойми, мне приятен сам факт. Вовсе необязательно спускать столько денег. Говоря конкретно о перчатках, эти сносятся быстрее, чем обычные, а стоят гораздо дороже.

– Ну, давай, я тогда их верну и принесу тебе обычные. Так тебя устроит?

– Нет, – отрезал он, перехватив потянувшегося к упаковке Уилла за руку. – Всё уже, уже купил, я уже никуда не денусь. Но если ты надумаешь мне ещё что-нибудь купить, остановись на чём-то более обычном, хорошо? Я не люблю дорогие подарки. Мне сразу начинает казаться, что я что-то должен, понимаешь?

Уилл несколько секунд смотрел на него, осмысливая.

– Хорошо, – согласился тот (Клайв, на минуточку, не очень-то и поверил, что с ним так просто согласились, но, по крайней мере, без спора, и на том спасибо). И намекающе указал взглядом на упаковку. Сообразив, что на нём всё-таки хотели увидеть эти перчатки именно сейчас, он взял одну и медленно, в ожидании подвоха натянул на руку. Перчатка нежно, плотно охватила его кисть прилёгшим к коже мягким подшёрстком, и ему уже заранее расхотелось это снимать; он потянулся за второй, чтобы надеть и её, и потёр ладони друг об друга, наслаждаясь ощущением. Н-да, Уилл, похоже, знал, что брал...

Последний, взяв его за руку, пристально взглянул на его пальцы.

– Хорошо, – повторил Уилл, будто бы рассматривая; взгляд этот его слегка обеспокоил. – Но когда эти сносятся, я куплю тебе такие же. Сделай исключение.

Клайв смолчал и о том, что у него уже блестело одно большое исключение на пальце, и о том, что с ним, по сути, торговались, чего он не любил, и даже о том, что это было очень странно, и, смирившись, просто пожал плечами:

– Если тебе так хочется, купишь.

– Вот и чудненько, – резюмировал Уилл. И, потянув его к себе, ухватил его, вынужденно поднявшегося со стула, за талию, чего он тоже не любил; тут он тоже промолчал, в первую очередь не желая трепать собственные нервы. О некоторых вещах Уилла просить было просто бесполезно.

Последний коротко коснулся его губ своими, и чуть отстранился, дразнясь.

– Нравятся ведь, – полувопросительно мурлыкнул тот затем, пытаясь вытребовать, чтобы он поцеловал сам и первым. И он поцеловал: Уилл всё же пытался о нём позаботиться, пусть даже делал это порой из рук вон плохо.

Стопка тарелок в умывальнике, звякнув, накренилась, когда тот, прижатый им к кухонному столу, случайно задел её локтем.

– Слушай, да вымой ты посуду уже наконец.

– Угу...

Через два часа Клайв, основательно проветривший за краткий перерыв мозг, закончил вчитываться в отчёты и складывать единую картину происходящего, проверил время и, решительно сграбастав ноутбук, направился к Уиллу в гостиную, где тот коротал вечера под телевизором, пытаясь пересмотреть все пропущенные за это время фильмы.

– Есть разговор, – Клайв уселся на диван около того, устраиваясь поудобнее. Убавив громкость телевизора, Уилл вопросительно взглянул в ответ. – С завтрашнего дня ты мне понадобишься на регулярной основе. Вместе с твоим ноутбуком.

Иронически приподнявшиеся после предпоследней фразы брови Уилла медленно опустились обратно.

– Это у нас с тобой сейчас рабочий момент? – уточнил тот; он подтвердил. Уилл с огорчением вздохнул.

– Ну, а сколько ты бездельничать собирался? – риторически вопросил Клайв. – Мне нужно, чтобы ты перечитывал отчётность... внимательно читал, я имею в виду. И сообщал мне обо всём, что покажется или может показаться тебе подозрительным. А ты у нас знаешь толк в подозрительном.

– Не понял?..

– И попутно сверял вторичные данные с финальным отчётом, – закончил Клайв, полностью проигнорировав вопрос: сейчас не время было переругиваться из-за сомнительной формулировки.

– Погоди, а о каких именно отчётах идёт речь? – Уилл, поняв, что разговор мог затеваться достаточно долгий, сменил положение из полулежачего в сидячее. – Разведки?

– Контрразведки.

Разведкой Клайв решил заниматься исключительно сам. А то, что он с большим удовольствием на кого-нибудь спихнул бы, он сейчас и спихивал.

– Погоди-ка, все отчёты? – неверяще переспросили у него.

– А ты думал, я тут дурью маялся всё это время?

– А ты уверен, что мы должны заниматься подобной мелочёвкой? – тон Уилла целиком состоял из скептицизма. Многовато лишних вопросов за последние пару минут, подумал Клайв. Это значило, что кое-кто либо не хотел этим заниматься, либо понятия не имел о том, что вообще нужно было делать. Можно подумать, он знал или хотел. Он тоже не добровольно за это взялся. Ну... ладно, он-то – отчасти; он на аудиенции спокойно так предположил (фактически, предложил), что нужно проверить лаборатории и научные центры, на тот момент предчувствуя, что это должно и будет сделано; ещё чуть-чуть, и позволил бы себе даже наметить план действий. Хоть на тот момент ещё и понятия не имел о планах Императора на него самого.

– Ты называешь отчёты из штабов мелочёвкой? – теперь настала очередь Клайва иронически поднимать бровь. Судя по виду Уилла, теперь до того дошло.

– Всех?!

Вот это уже была правильная интонация, отметил Клайв.

– Мы ещё долго будем вести диалог вопросами?

– А что? – машинально переспросил Уилл. Затем после непродолжительной паузы прыснул под взглядом усмехнувшегося Клайва. – Да ну тебя. Как это организовывается-то?

Клайв немного помедлил, продолжая на того смотреть, и ответил, только когда взгляд Уилла, сообразившего, что выдал ещё один вопрос, стал смешливо-укоризненным.

– В отделе и без нас организовывают. Мне прислали все документы уже в комплекте... – Клайв замялся, вспомнил, сколько пришло от главы контрразведки служебных сообщений. – А вот пересылать их тебе будет муторно... Я ещё подумаю, как с этим поступить.

– А что там?

Клайв потревожил ноутбук, сонно погасивший экран, и развернул его к Уиллу, показывая предмет обсуждения.

– О-о-о... Будешь играться с пересылкой или просто дашь мне? – тот развернул кверху ладонь, готовый подхватить ноутбук.

– Нет, эти я уже перечитал. Завтра посмотрим, сегодня не хочу ни о чём думать.

– О? – Уилл закинул руку на спинку дивана за ним, заинтригованно развернувшись к нему всем корпусом. – А что ты сегодня хочешь делать?

– Спать, – лаконично ответил Клайв. Он действительно хотел выспаться.

– А не рано ли?

– Устал.

– Уложить тебя?

– Чего? – он уставился на того, не поняв, что именно имелось в виду и в каком, чёрт возьми, смысле это нужно было воспринимать. На мысль его натолкнули пальцы Уилла, шаловливо забравшиеся за воротник его свитера сзади. – А, нет, Уилл, я вправду устал. Хочу выспаться.

Придержав его за тот же воротник, тот чмокнул его в уголок губ:

– Топай, отоспись.

Клайв чуточку нервно усмехнулся. Когда Уилл начинал подлизываться к нему перед сном, уже можно было начинать ожидать того, что на следующий вечер его всё-таки попытаются уложить, но совсем не спать.

Утро встретило его как многие другие, за исключением того, что он проснулся раньше Уилла. Он не стал даже по привычке потягиваться, только тихонько перевернулся на спину и снова прикрыл глаза, собираясь ещё немного поспать или хотя бы подремать.

В полудрёме ему ни с того ни с сего вспомнился офицер Даки: мозг подсунул ему воспоминания вместо сновидений, и он решил не прогонять их – вдруг обнаружит что-то важное или просто натолкнёт сам себя на какую-нибудь полезную мысль.

У того была... печальная история. Было это лет... двенадцать назад, если он правильно посчитал. Может быть, и одиннадцать; после пребывания в будущем, где для него прошло больше времени, он порой не слишком уверенно себя ощущал в определении временных промежутков. В любом случае, Клайв помнил, что ему самому было около тридцати шести, и что дело было зимой.

Офицер Даки на тот момент был совсем молоденьким. Едва стукнуло двадцать четыре. Имя у него не подходило к фамилии – звали его Бертран, – и ни имя его, ни фамилия не подходили ему самому. Некими выдающимися физическими данными не обладал; нормативы в этой категории он сдавал со скрипом, почти впритык, однако был весьма умён, проницателен, обладал превосходной памятью на числа, адреса, имена и лица, из-за чего после окончания новобранческого курса был возведён в офицеры первого ранга (благо, образование позволяло), и определён в контрразведку на один из низших постов. И Даки (даже у друзей язык не поворачивался называть этого тихого, покладистого парня по имени, совершенно ему не подходившему) был довольно успешен, вследствие чего сумел сравнительно быстро дорасти до второго ранга. Таким его Клайв и встретил. Бертран Даки, двадцать четыре, второй ранг контрразведки. Но во всём этом не было ничего необычного на фоне того, где он того впервые встретил.

А встретил он того у себя дома.

В тот день они с Уиллом вернулись с вылета, и после того как они отчитались в штабе, Уилл решил завернуть в отдел контрразведки, где, заведши несколько связей, иногда болтался, видимо, чтобы знали, что тот не подозрительный, а просто мерзавец. Клайв же пошёл домой. Было ещё не настолько поздно, и они не были слишком уставшими, так что он рассчитывал, что Уилл в этот раз полетит себе домой, а не останется у него.

Отдел, конечно же, работал, несмотря на позднее время, потому что работа была посменной: уж кому-кому, а контрразведке спать не приходилось. Смена Бертрана, впрочем, должна была закончиться некоторое время назад. Закончилась она весьма условно. Бертран всё ещё находился в штабе потому, что параллельно находился в кабинете главы отдела.

Разумеется, то, что Бертран обладал всеми качествами, необходимыми для этой работы, не значило, что не мог иметь место обычный человеческий фактор. Проще говоря, тот допустил ошибку. А Норман – Норман Хоул, ныне бывший главой отдела (к этому факту, как и к самому человеку, Клайв испытывал крайнюю неприязнь) – имел привычку очень тщательно наблюдать за новичками. Особенно за приглянувшимися новичками.

Бертран ещё не знал, что то, что Норман вызвал его к себе, чтобы поговорить по этому поводу, не являлось нормальным.

Клайв не знал, где и как Уилл того после этого поймал, как довёл до его дома и как умудрился миновать вместе с Бертраном консьержа, но факт оставался фактом: он открыл дверь, машинально запуская внутрь, как он думал, Уилла, но вместо этого вперёд шагнул, подталкиваемый в спину, кто-то другой, и Клайв, сообразив, что что-то было не так, уставился на этого офицера, пытаясь припомнить кого-нибудь такого, кто был бы ему знаком; так и вышло, что впервые он встретил Бертрана, уже переступившего порог, у себя дома.

Бертран отшатнулся от него, потому что внимательно смотревший Клайв выглядел немного пугающе. Учитывая, что ему не понравилось то, что он увидел... тот и вовсе попытался попятиться.

Выглядел Бертран как человек, выплакавший уже всё, что было возможно, и не способный выжать из себя ни слезинки больше, хотя тому ещё было нужно. Признаться, в тот момент Клайв подумал о Уилле весьма нехорошую вещь.

– Ты что с ним делал? – вполголоса, почти угрожающе спросил Клайв. Офицер отчего-то с облегчением выдохнул, выглядя так, словно сейчас свалится в обморок.

– Ничего, – взгляд Уилла приобрёл оскорблённое выражение. Через несколько мгновений тот спрятал последнее, и он сообразил, что с ним собирались о чём-то договориться. Ему хватило нескольких секунд, чтобы сообразить: Уилл не мог потащить парнишку к себе, потому что пришлось бы лететь на Насканот, а уж на межконтинентальном рейсе к ним появились бы вопросы с таким-то видом, так что Уилл притащил того к нему. Вряд ли поймал где-то по пути – тогда униформа на том не была бы в относительном порядке. Значит, прямиком из штаба, что Клайву тоже не понравилось. Ещё больше ему не понравилось время: он вернулся домой минут двадцать назад, а это значило, что офицер никуда не обращался (а следовало бы, сразу же в отдел военного суда, дежурные всегда были на посту), потому что для дачи показаний и снятия доказательств нужно было гораздо больше времени, и не собирался этого делать. А доказательства, судя по виду того, где-то под униформой могли быть существенные.

И Уилл безмолвно просил приютить офицера хотя бы на пару часов, чтобы более-менее привести в порядок не только внешне. Да и просто не оставлять в одиночестве – мало ли. Было немного странно, что Уилл проявил к кому-то подобное сострадание; разве что во имя приобретения полезных связей, но какую пользу тому мог принести офицер второго ранга? Разве что, так сказать, «на вырост». Впрочем, Клайва это уже не трогало: он морально не мог выпроводить человека в такой ситуации (и по личным убеждениям тоже), поэтому он просто посторонился, впуская обоих.

Некоторое время они отпаивали Бертрана (единственный вопрос, заданный тому Клайвом, был об имени) чаем. Тот бессмысленно смотрел в кружку, ничего не говоря; бессмысленно, но не безвольно, и это могло быть как хорошим знаком, так и дурным. Поэтому, пока Клайв сидел с тем в ванной, читая какой-то незамысловатый рассказ из числа тех, которыми просто разгружал мозг, и прислушиваясь к тому, что Бертран за шторкой делал (мало ли; оставлять того в ванной одного он не решился), Уилл, найдя у него в аптечке успокоительное, заправил им следующую кружку чая Бертрана. Последний, перебравшийся после ванны в гостиную, после этой кружки попросту уснул в углу дивана, убаюканный негромким шумом телевизора. Сидя. Только после этого Уилл тихо, почти шёпотом, ввёл Клайва в курс дела.

Проснулся Бертран под писк перегревшегося утюга и недовольное ворчание Клайва. Последний, лицезрев утром два спящих тела на диване (Уилл спал в другом конце дивана, умудрившись пристроить ноги на спинке), не стал их будить раньше времени и взялся гладить выстиранную униформу Бертрана; у его древнего утюга иногда сбивалась терморегуляция, отчего тот перегревался и начинал пищать. Пришлось выключить. Тогда-то он, собравшийся в перерыве выпить кофе, и заметил, что Бертран уже проснулся и водил недоверчивым взглядом от него до собственных пиджака с рубашкой, висевших на зацепленной на шкаф вешалке. Так что кофе он делал в две кружки.

– Бертран? – обратился к тому вернувшийся с кухни Клайв, видя, что тот всё с тем же недоверчивым видом щупал рукав своей рубашки. Офицер взглянул на него как-то неуверенно, почти с неверием, и он тоже слегка неуверенно переспросил, подумав, что ошибся с произношением: – Бертран ведь? Не мни, только отгладил.

Тот кивнул. Взялся за протянутую кружку, взглянул в неё, а затем поднял глаза на Клайва; последний в этом взгляде прочёл настолько безбрежную благодарность, что несколько смутился.

– Если хочешь взять выходной, сейчас самое время, – напомнил он на всякий случай. – Как раз успеваешь до начала рабочего дня.

Покачав головой, Бертран сел с кружкой на диван, рассеянно помешивая кофе ложкой; Клайв отметил, что движения эти не были скованными. В ванной он мельком видел того раздетым, и отсутствие каких-либо серьёзных следов давало возможность предположить, что Норман делал с Бертраном что-то не столько болезненное, сколько унизительное. Он не смог бы сказать, что из этого было хуже.

Ещё одно посещение ванны, сытный завтрак и чистая одежда сделали Бертрана похожим на человека. Да и чувствовавшим себя после всего этого, похоже, так же, так что Уилл сумел отговорить того от увольнения, на скорую руку составив заявление о переводе и пообещав Бертрану вместе сходить в отдел кадров. Негласно для перевода потребовалось бы согласие кого-нибудь из курировавшего Бертрана начальства, коим Норман и был, но Уилл спокойно мог заболтать кадровиков, среди которых у последнего тоже были связи до того, что перевод просто провели бы, причём сразу: Бертран был парнем толковым, а таких без раздумий брали везде, где требовался живой, острый ум. И после осуществившегося перевода Норман уже ничего не мог бы сделать, даже если бы потребовал вернуть кадр. Тому, наверное, было плевать (раз ушёл молча, без обращения в отдел суда – то уже ничего и не сделает), но Бертран побаивался возвращаться обратно и хотел хоть какой-то протекции.

После этого Клайв с тем не виделся, и по возможности старался избегать встреч, чтобы не напоминать ничего своим видом. Что интересно, на протяжении некоторого времени после этого он несколько раз видел Бертрана рядом с Уиллом, причём в нерабочей обстановке.

И с чего это он вдруг Бертрана вспомнил?..

Неважно, подумал он, переключившись на кое-что другое: непосредственно контрразведка и Хоул в её главе; нужно было с этим что-то делать, потому что теперь он мог.

У Уилла тихонько зазвенел проснувшийся будильник, и тот, недовольно фыркнув, потянулся к передатчику, пытаясь отключить сигнал на ощупь. Клайв снова прикрыл глаза, не желая выдавать себя уже бодрствовавшим: ему нужно было кое-что обдумать. Однако Уилл, управившись с будильником, тут же подвинулся поближе, чтобы потормошить его; едва ощутив мягкое прикосновение к виску, он тут же отозвался, что не спал, чтобы его не сбивали с мысли. Уилл со спокойной душой влез к нему после этого под одеяло.

– Клайв? – намекающе мурлыкнул тот, прижавшись к нему потеснее, чтобы хватило одеяла на двоих. – У нас много времени.

Он поймал Уилла за руку, не давая пальцам того скользить по его бедру куда вздумается.

– Стоять. Сам же знаешь, что не лучшее время, чтобы приставать.

– Ну, конечно, – вздохнул Уилл. – Поэтому мы будем целый час до совещания страдать всякой ерундой, вместо того чтобы провести его с пользой.

– Не путай приятное с полезным, – отозвался Клайв. – И не приставай, пожалуйста. Мне нужно кое-что обдумать.

– А кое-что – это?.. – любопытствующе протянул Уилл.

– Пока не уверен. Говорю же, надо обдумать.

– А...

– Уилл! Попросил же.

– Обними меня, и я заткнусь, – прямо выложил свои требования тот.

– Сам обними. Мне так лучше думается.

Уилл облапил его, довольный – хоть он имел в виду, что ему лучше думалось, лёжа на спине, – прижал ладонью за бок к себе, и, пристроив подбородок у него на плече, наконец затих, закрыв глаза с тем же довольным видом.

Подняв взгляд к потолку, чтобы не отвлекаться, он вернулся к своим прежним размышлениям. Кое-что его беспокоило, и если он был прав, то нужно было что-то делать как можно скорее.

К началу совещания он успел обдумать и несколько раз повертеть в голове все утренние мысли. Теперь ему нужно было поговорить об этом с Императором. В списке его полномочий у него, конечно, кое-что похожее числилось, но для такого ему нужно было одобрение Дуайта, которое ему не хотелось получать в этом случае (огорчать ему того не хотелось подобными известиями, вот что; и это даже при том, что он чётко знал: Дуайт и не такого мог в чужих головах начитаться). Кроме того, имевшаяся у него задумка была довольно масштабной и категоричной, и её последствия могли быть не компенсированы в необходимые сроки. Поэтому сначала ему нужно было посоветоваться.

Чтобы не появляться слишком рано, они снова коротали время в столовой. Но на этот раз не исключительно в обществе друг друга: к ним присоединились Дуайт с Хэвлоком.

– Вы за нами следили? – шутливо справился Клайв, обрадовавшись первому и не слишком обрадовавшись последнему. Взгляды Хэвлока сбивали его с рабочего лада.

– Да, – столь же шутливо откликнулся Дуайт. – И моё желание догнаться ещё одной чашечкой кофе тут совершенно ни при чём.

Ещё один кофеиновый маньяк, подумал Клайв, улыбаясь.

– Доброе утро, – немного громче, чем следовало, оповестил их Хэвлок, намекая на то, что они кое-что упустили с начала встречи.

– Доброе, – вразнобой отозвались Клайв с Уиллом. Первый – спокойно, ровно, едва удержавшись от того, чтобы пропустить в тон прохладцу, которая рвалась из него каждый раз, когда он видел Хэвлока: почти подспудное желание отодвинуть того от себя, соблюсти психологическую дистанцию, которую постоянно нарушали (да ещё и до жути естественно); второй – с небрежно скрытой неприязнью. Хэвлок, всё ещё стоявший (Дуайт без особого разрешения уже уселся за их столик, кажется, даже не подумав спросить, можно ли), смерил их взглядом с высоты немаленького роста.

– Ладно, пойду за кофе, раз вы меня так не любите.

Дуайт оглянулся, но вместо того чтобы как-либо прокомментировать последнюю часть фразы, решил, что кофе был важнее:

– Возьми мне, пожалуйста, тоже.

– А вот не возьму, – Хэвлок, гордо приподняв голову, зашагал к стойке.

– Такой большой, а такой капризный, – посетовал Дуайт, неспешно поднимаясь со стула. Клайв непроизвольно улыбнулся в ответ.

– Я всё слышал!

Уилл проводил его взглядом и, дождавшись, когда тот достаточно отдалится, проронил:

– Крофтон мне не нравится.

– Мне тоже не особенно, – Клайв пожал плечами. – Но нам с ними не дружить, а работать, так что...

– То-то ты так охотно с ними треплешься, – бросил Уилл.

– Дуайт – это другое. А с тем я ещё толком не разговаривал и желания пока не имею.

Уилл пристально взглянул на него, видимо, зацепившись за слова «пока» и «ещё», но промолчал.

Вернулись офицеры вместе, что только подтверждало то, что Хэвлок попросту шутил.

– С какой стороны ты приходишь? – спросил у Клайва Дуайт, едва опустившись на стул. Тоже уже достаточно личный вопрос, но Клайв, не ощутив ни малейшего дискомфорта по этому поводу, указал большим пальцем в сторону, показывая направление. – Так вот почему я не видел, как ты заходил. Я-то оттуда, – он кивнул в противоположном направлении.

– Живешь где-то здесь? – поинтересовался Клайв, хотя, в принципе, не было нужды спрашивать: постановка предыдущего означала, что Дуайт, скорее всего, действительно жил где-то неподалёку.

– Ага. Буквально в пяти минутах отсюда.

Любопытно, подумал Клайв. Оба они жили близко к штабу, будто это тоже был один из критериев выбора.

– Я – в десяти, – решил он поделиться с Дуайтом своими мыслями, отчего-то просто зная, что тот сейчас, располагая исходными данными, подумает о том же.

Помешивавший кофе Дуайт на несколько мгновений остановился, внимательно глядя на него, после чего задумчиво проронил:

– Интересно.

Клайв кивнул, отпивая из своей кружки, и поймал взгляд Хэвлока. Тот смотрел куда-то на его руку, и смотрел очень задумчиво, так, словно бы что-то взвешивал; он попросту отмахнулся от этого наблюдения, занятый более важными размышлениями.

Сойдясь на том, что пора бы уже и выдвигаться, они начали подниматься из-за стола, и Клайв пододвинул свою кружку Уиллу:

– Отнеси и мою, пожалуйста.

Уилл благосклонно кивнул, не выказав ни грана недовольства. Клайв понял, почему, когда тот после этого стрельнул взглядом в Хэвлока: он сейчас дал понять, что между ними достаточно близкие отношения, чтобы называть друг друга на «ты», в то время как Хэвлоку этого и близко не светило. Это если он ещё одинаковых колец на нас не заметил, подумал Клайв, вешая своё на цепочку, пока все ушли относить посуду... и тут понял, к чему был тот задумчивый взгляд Хэвлока: тот на самом-то деле заметил. Он понадеялся, что уж теперь Хэвлок перестанет хотя бы столь открыто на него глазеть. А то и впрямь ведь, нашёл на кого – у него тут Уилл под боком, а этот не как все нормальные люди.

– Ты чего? – вернувшийся Уилл чуточку наклонился над столиком, чтобы привлечь к себе внимание, не выходя, впрочем, за рамки приличий.

– Просто задумался, – он тоже поднялся из-за стола. – Пойдём.

В зале совещаний уже присутствовала половина Совета; не было пока что только Дугласа. Вид этой пятёрки натолкнул его на вопрос о том, пришёл ли кто-то так же, как они, компанией: наука, медицина и экология были очень близкими и пересекающимися сферами, так что у них мог сформироваться небольшой круг, так сказать, по интересам, из Вика, Милларда и Аркелла. Туда же, как приятель последнего, мог влезть и Родерик, и круг в четыре человека (почти половина Совета) Клайву совершенно не понравился бы. А если они с Дуайтом где-нибудь не сойдутся во мнениях, из оставшихся семи членов Совета, имевших право голосовать, это было бы уже большинство. Оставались ещё одиночки (пока что) в виде Брайана и Дугласа, и, насколько Клайв мог бы предположить, они, как и он сам, предпочли бы ими и оставаться. Впрочем, касательно себя он начинал сомневаться: он уже неплохо общался с Дуайтом, и с Хэвлоком, в принципе, можно было бы завести что-то вроде приятельских отношений – на всякий случай; он не хотел ссориться со куратором сферы, отвечавшей за вооружение. Сам Хэвлок вроде бы был неплохо знаком с Дугласом, а с последним он сам был, насколько он мог наблюдать, частично схож во взглядах. Логист же был хорошо знаком с Брайаном, который больший интерес всё-таки питал к силовым структурам, как к более близкой тому сфере, а он сам отвечал за разведку.

Всё это, конечно, в теории выглядело хорошо, но он, не будучи особенно общительным, понятия не имел, как эти самые отношения будет налаживать. Хоть можно было попробовать через Уилла...

Клайв задумчиво поправил узел галстука. Снова он перенёс свою расчётливость на межличностные отношения... А только толку, если использовать он это никак не мог.

Он снова поймал на себе взгляд Хэвлока, и снова на кисти – кольцо опять болталось на цепочке под рубашкой, невидимое для окружающих; только на этот раз Хэвлок выглядел не задумчиво, а озадаченно. Затем взгляд того отправился блуждать по присутствовавшим, будто бы заново ища что-то во вроде бы уже знакомых людях, и Клайв едва не усмехнулся. У него-то причина была банальной – непривычка к кольцам, а любопытный Хэвлок, судя по виду, уже наверняка успел надумать себе не пойми чего. Забавно, конечно, но только выводов бы неправильных не наделал.

В зале появился Дуглас, которого тот проводил взглядом до самого стула, пытаясь что-то высмотреть, и на этом осмотр присутствовавших закончился, после чего Хэвлок открыто посмотрел ему в глаза. И медленно, знающе ухмыльнулся: все свои неправильные выводы уже, похоже, были сделаны. В ответ Клайв отправил такой взгляд, который, как правило, отшибал охоту у большинства интересовавшихся. «От этих твоих взглядов», – как-то рассказывал, усмехаясь, Уилл, – «у меня во фляжке лёд начинал звенеть, а его там, как понимаешь, до этого не было» (и тот же в голос хохотал, получив в ответ от него, задумавшегося над чем-то, лаконичное «главное, чтобы в штанах не звенел, а виски со льдом – классика»).

И Хэвлок дрогнул. Затем, убрав взгляд, зябко потёр шею.

– Доброе утро, – как нельзя кстати зазвучал голос Императора. – С сегодняшнего дня мы с вами входим в режим ежедневной работы. Я понаблюдаю за вами на протяжении ещё нескольких совещаний, но вы можете считать, что меня тут нет.

Дождавшись кивков (что выглядело забавно, поскольку не имея возможности лицезреть собеседника, офицеры поупирали взгляды кто куда, не глядя при этом друг на друга), тот заключил:

– Хорошо.

И замолчал. Теперь они были предоставлены сами себе.

– Что ж, по сложившейся традиции... – вздохнул Аркелл, поднимаясь со своего места.

Докладывал тот о состоянии дел в своей сфере за вчерашний день. Клайв упёр взгляд в Дуайта, попытавшись придать ему как можно более намекающее выражение: учитывая его умозаключения, он хотел бы получать отчёты из научной сферы для сверки с тем, что доносил до их ведома Аркелл, и более полного понимания того, что у них в Империи на научном фронте происходило. А Аркелл вряд ли просто так ему всё это даст.

Тот задумчиво взглянул на Аркелла.

– Офицер Гисберт? – заговорил Дуайт, едва речь закончилась. – Я бы хотел также ознакомиться с отчётами в виде документов.

– Прошу прощения? – переспросил Аркелл, явно уловив, что слово «отчёты» прозвучало именно во множественном числе. – А для чего я тогда тут?

– Вы замечательно справляетесь, офицер Гисберт. Однако мне нужно знать конкретику, чтобы спланировать бюджет и мои действия касательно него. Мне нужны цифры под рукой и конкретные планы. И я бы просил всех остальных также направлять мне отчётность, чтобы я имел представление о предстоящих расходах, – Дуайт окинул всех взглядом. – Есть ли какие-либо возражения?

– Какие могут быть возражения? – произнёс Родерик, чуточку улыбаясь. И говоря за всех. Вот это Клайву в нём не нравилось. – Всё понятно.

– Благодарю.

Затем докладывать вышел Родерик, и Дуайт вопросительно взглянул на Клайва. Последний едва заметно кивнул, благодарно улыбнувшись, и Дуайт тут же улыбнулся в ответ, довольный тем, что правильно понял. Удивительно, подумал Клайв. Как же ему с Дуайтом повезло...

Он поймал брошенный украдкой взгляд Хэвлока, ещё более заинтересованный, чем раньше. Какой же я идиот. Дважды идиот, зло подумал он. Естественно, то, что нельзя, хотелось получить гораздо больше, чем доступное, особенно тем, кто был в себе уверен и любил вызовы. Теперь уж Хэвлок от него не отцепится. И что делать?

Совещание он отсидел, пытаясь внимательно слушать, но его отвлекали взгляды Хэвлока и собственное волнение, вызванное предстоящей беседой с Императором. Последнее, разумеется, отвлекало значительно больше.

Наконец, совещание подошло к концу, и он остался сидеть, пока остальные собирались и выходили. Дуайт с Хэвлоком задержались, намереваясь, видимо, повторить вчерашние посиделки в столовой, но Клайв под их взглядами покачал головой:

– Идите без меня.

Дождавшись, пока они выйдут, Уиллу он тоже показал взглядом на дверь, и тот, несколько секунд поколебавшись, медленно кивнул. И оставил его в зале в одиночестве.