Обтекаемый нос ракеты, всё поднимавшейся вверх, показался уже настолько, что было видно, где он плавно переставал расширяться, уже равный окружности основного тела первой ступени. Хотя вся она двигалась медленно, Клайву казалось, что этот процесс всё ускорялся, словно бы старт ей дали уже, а не отложили до полного поднятия над поверхностью. В принципе, если бы внизу было большое, специально оборудованное для этого помещение...

Он нерешительно спустил с плеча лямку винтовки. Нужно было бы что-то сделать, и он бы уже сделал, будь у них тут что-нибудь достаточно бронебойное, любое артиллерийское орудие, пусть даже лёгкое – сложно ли, умеючи... Но на данный момент ничего подобного рядом не было, и запрашивать было, скорее всего, бесполезно, учитывая объявленную эвакуацию и сбор всех дееспособных офицеров из местного гарнизона здесь. А штатные винтовки для этого казались почти игрушечными.

Он сообразил, что взялся не за штатную, висевшую на привычном для этого плече, а за лазерную. Какова её максимальная мощность? Зря, вот зря Хэвлок не приложил инструкцию; принципы ему, разумеется, были понятны, но всегда следовало знать о возможностях того, что находилось в руках.

Тут ему в который уже раз за сегодня вспомнилась фраза из того тревожащего сна, оброненная тоже, между прочим, Хэвлоком: «Carpe diem». «Лови момент». Значит, надо ловить, пока не поздно, решил он, уже начав мысленно препарировать ракету. Хэвлок сказал – обычная, а устройство обычных не было для него секретом. В носовой части обычно содержался груз, соответствовавший назначению ракеты, и туда, в любом случае, стрелять было бесполезно – вряд ли реагенты сами по себе были взрывоопасны; помимо этого, он понятия не имел, были ли там, внутри, дополнительно укреплённые резервуары. Двигатели тоже всегда были хорошо защищены. Можно было бы попробовать пробить один из топливных баков – если знать, можно ли было определить имевшийся у него, так сказать, снаряд как бронебойный. Это зависело от мощности лазера, и о ней он мог только догадываться; на винтовке была какая-то маркировка, но Клайв, даже хорошо знакомый с маркировкой лазерного оружия, устанавливаемого на корабли и наиболее крупную местную планетную технику, этой ещё не видел; вполне естественно, что Хэвлоку понадобилось промаркировать чем-нибудь новым новый же подкласс оружия.

Итак, всё упиралось в мощность лазера. И защиту от перегрева самой винтовки. Проще говоря, ему нужно было знать, хватит ли лучу мощности и времени существования для того, чтобы пройти сквозь корпус из укреплённой стали. Времени выяснять, скорее всего, не было. Из крыши регистрационного центра уже поднимались крупные воздушные клубы дыма: старт ракете действительно дали ещё внизу.

Клайв поднял винтовку, целясь во всё поднимавшуюся ракету, и нахмурился, глядя в прицел: на дисплее последнего замельтешили цифры – умное оружие подсчитывало расстояние. Он эту всю автоматику не любил, предпочитая обходиться собственными глазами по старинке. Костыли...

Уилл рядом, до этого хвостом последовавший за ним из полицейского буса, вдруг засвистел, и он вздрогнул от неожиданности.

– Давай машину сюда! – гаркнул кому-то тот. Он вопросительно покосился на Уилла, пытаясь вовремя сообразить, что к чему: поведение того в последнее время могло натолкнуть на почти абсурдную мысль о том, что его сейчас втолкнут в машину и попытаются увезти подальше.

Уилл заставил водителя подъехавшей к ним машины развернуть её боком, после чего ожидающе взглянул на него, и он сообразил, что ему с некоторой изобретательностью подогнали подставку. Чтобы рука не дрогнула. Оценив жест, он закинул на крышу машины цевьё винтовки, пошатал её, выверяя устойчивость, и остался весьма доволен – оружие всё же было тяжеловато. Стрелять, с другой стороны, придётся чуть ли не вприсядку, но лучше уж выглядеть на этот момент глупо, чем ещё более глупо промахнуться. Ещё раз мельком оценив высоту машины и здания регистрационного центра, он перенёс винтовку на капот, присел, упёршись коленом в борт, взглянул в прицел и полностью удовлетворился: куда удобнее, чем стоять, полуприсев, или и вовсе держать такую махину на весу.

Ещё чуточку понаблюдав, выжидая, пока не покажется вторая ступень, в которой баки с топливом были больше (выше шанс попасть куда надо), он, поустойчивее упёршись коленом, снова приник к прицелу. Водитель внутри машины, до этого сообразительно выключивший двигатель, теперь и вовсе замер, стараясь, кажется, лишний раз даже не поворачивать головы.

Глубоко вздохнув, Клайв переключил рычажок под надписью «устойчивая позиция», и винтовка выдвинула двуногу, после чего он ещё раз нажал: дальше у рычажка был мягкий ход, позволявший отрегулировать длину телескопических ножек (конкретно это решение ему очень нравилось, но подобное оружие попадало к нему в руки крайне редко). Затем он несколько раз щёлкнул тумблером, переводя винтовку на максимальную мощность, и, более не теряя времени, затаил дыхание и зажал спусковой крючок.

Прицел тут же слегка потемнел (сработал автоматический светофильтр, отрезавший определённый диапазон длин световых волн), и луч лазера, протянувшийся к ракете, виделся ему уже не столь ярким, каким был на самом деле. Приподнимать дуло, следуя за одной точкой, ему тоже не пришлось – автоматика, зафиксировав цель, сама взялась едва заметно корректировать направление выстрела. Помимо этого, на тончайшем дисплее прицела умное оружие само вело подсчёт в двух строчках «время до контакта с целью» и «время поражения цели», но у Клайва всё равно затикал внутри его собственный невидимый счётчик, прилежно отсчитывавший секунды: одна, две, три...

«Перегрев», – почти ненавязчиво замигала на дисплее предупреждающая надпись, и Брайан тут же открыл рот, но кто-то на того шикнул; кажется, Уилл. Видимо, индикатор появился не только на дисплее прицела, но и где-то на самом оружии. Мгновенно сосредоточившийся Клайв, уперев взгляд в быстро бежавшие цифры в новой строке, сообщавшей о том, что размыкание цепи произойдёт через одну целых девять десятых секунды, взялся как можно скорее отводить тепло из оружия; размыкание электрической цепи – то есть прекращение выстрела – его не устраивало: с ракетой всё ещё ничего не случилось, а боезапас у него ещё был. Можно было ещё потягаться.

Управившись, он задумался о том, стоило ли повторять, если хватит боезапаса и дальше: он почувствовал, сколько у него ушло сил (а ушло много – внутренности у винтовки наверняка были из хороших термостойких и термоизоляционных материалов, а нагрелись они сильно), и сомневался в том, что мог позволить себе потратить ещё больше, потому как дел у него потом было не просто по горло – по уши. Пока он взвешивал эту мысль, лазер продолжал работать. Снова три секунды нормальной работы, конечно, выжать из оружия не получилось, и до следующего сообщения о перегреве вышло всего полторы... плюс три секунды до размыкания цепи, за которые Клайв, прислушивавшийся к появившемуся внутри него спокойному чувству того, что больше не было смысла что-либо делать, ничего и не успел.

Дальнейшие события он воспринимал по мгновениям, и они так и отпечатались в его памяти короткими точками, из которых складывалось большое событие.

Миг – и свет из дула винтовки отрезан. Миг – и лазер, почти шаловливо касавшийся корпуса ракеты, поглотился последним без остатка. Миг – ничего. И мгновение, расколотое на «до» и «после»: Клайв ещё успел увидеть, как корпус в месте касания лазера вспучился, после чего всё разворотило взрывом.

Он не видел, что происходило в следующие несколько секунд: на их протяжении он сидел за защитой бока полицейской машины. Его прижимал к себе рефлекторно утащивший его туда Уилл, одновременно притиснув к дверце, он сам прижимал к себе медленно-медленно нагревавшуюся лазерную винтовку, в которую вцепился изо всех сил, отчего-то боясь даже выпустить её из рук, и любил в этот момент Хэвлока вместе с оружием того как никогда раньше.

Следом его настигло понимание того, что он, всецело занятый мыслью о том, как бы не дать ракете добраться до средних или верхних слоёв атмосферы, не думал о том, что будет делать дальше, и он, придя в себя и разжав, наконец, руки, упёрся в Уилла, безмолвно требуя его отпустить, подхватился на ноги, нащупывая в кармане передатчик...

Мысль о том, что из штаба, где были в этот момент работавшие над нейтрализатором товарищи и Дуглас, обещавший подходящий транспорт для доставки, и так открывалось обозрение получше, чем у них внизу, проскользнула у него на фоне почти незамеченной. Рухнувшую ракету уже не было видно, и дым от непосредственно её взрыва уже начинал рассеиваться, почти не видимый за густым угольно-чёрным туманом, медленно и плавно оседавшим к земле, словно бы жавшимся к ней, и от него вверх поднималась едва заметная реденькая светло-серая дымка. Реакция состоялась. Но хоть от этого вида у Клайва и пробежал по спине холодок, замер он не от последнего.

От густого, плотного облака чёрного тумана во все стороны скользили золотисто-жёлтые частицы, так, словно были легчайшими, невесомыми и обладавшими собственным управлением. Иначе объяснить то, что чёрный дым вёл себя согласно всем законам природы, а эти вольготно плыли, не обращая внимания на ветер, было невозможно. Зрелище было завораживающее. Казалось, что золотистая пыльца то ли пребывала в ином измерении, едва-едва соприкасавшимся с этим, то ли, наоборот, по-хозяйски пронизывала его, свободная плыть везде, где ей вздумается. И тут до Клайва дошло, что это – магия. Он не знал, чистая ли, но концентрированная уж точно. И запах. Запах этот было ни с чем не спутать... особенно учитывая, что это не было запахом в традиционном смысле этого слова.

Он заметил, что частицы в некотором радиусе около него устремлялись к нему, быстрее движения прочих, и, достигнув зоны его личного пространства, исчезали; вместе с этим он испытал прилив сил, возмещавший потраченные на отвод тепла из винтовки, и понял, что он, как и прежде, просто поглощал в своё распоряжение магию из окружающего пространства. А вот другие частицы постепенно измельчались. И он, мгновенно обеспокоившись тем, что не успеет запитаться магией, потихоньку то ли испарявшейся, то ли поглощавшейся окружающей средой (а хотелось – это был неплохой шанс заполнить резервы если не под завязку, то хотя бы наполовину), мысленно позвал их к себе.

И тут же понял, что сделал это зря: если и в будущем, через многие годы после произошедшей там катастрофы, он ощущал разлитую в мире вокруг него магию, то она не испарялась и не пропадала. Значит, он и так бы через какое-то время насытился. А сейчас, оттого, что он пожадничал, золотистые частицы устремились к нему чрезмерно охотно, будто бы на зов чего-то знакомого в целиком новом и пока ещё чужом месте, и оцепеневший Клайв увидел, что у невесомого облака, с предвкушающей дрожью поплывшего к нему, был слишком большой радиус. По нему и самому прошла мелкая дрожь предвкушения.

Ближайшие частицы он впитал в себя легко, словно их ему не хватало до какой-то минимальной отметки на его абстрактном внутреннем топливном баке, а вот последующие, вливаясь в него, вызвали у него ощущение свежести, всё усиливавшееся, и в какой-то момент оно стало почти обжигающим, словно топлива стало в избытке, и оно разогрелось от интенсивного сжатия. А магия всё продолжала вливаться в него.

Это ощущение было похоже на то, какое бывает при принятии напитка, чуть более горячего, чем можно было терпеть. И Клайв терпел, с усилием, чтобы не выдавать того, что он сейчас переживал; от этого он одновременно испытывал чувство тошноты, желание чихнуть и желание рассмеяться, словно бы организм не знал, каким образом выбросить из себя излишек. Однако резервы у него ещё не заполнились, и, возможно, он испытывал всё это просто потому, что мощный поток магии превышал его личную пропускную способность.

Чуть позже к нему пришло нездоровое, но почти извращённо приятное чувство чрезмерной сытости, и тогда облако, наконец, закончилось. Ему лишь показалось, что какой-то оставшийся тончайший внешний слой частиц задрожал и заметался то ли в ярости, то ли в недоумении.

Он чувствовал себя так, словно весь искрился. Когда он в последний раз был полон магии? Точно ещё в будущем.

Услышав шум вертолётных лопастей, он повернул голову в ту сторону, но тут же расслабился: свои. Вертолёты летели со стороны штаба, две классические пары «ведущий-ведомый», и за ними замыкавшим следовал ещё один. Все они летели высоко, чему Клайв мысленно порадовался: от чёрного дыма, всё прижимавшегося к земле, продолжала подниматься серая дымка, словно какие-то странные, нездоровые испарения.

Как только первый достиг зоны оцепления, из неё застучало метившее в вертолёт артиллерийское орудие, и тот, уходя от сразу же наклонившейся в свою сторону очереди, коротко качнулся вбок. Больше и не нужно было – ведомый, занявший в этот момент чуть более удобную позицию, открыл огонь по противнику, и очередь оборвалась. Следом двое ведущих, оказавшись над оцепленной зоной, активировали систему распыления, и Клайв едва не засмеялся: нейтрализатор оказался почему-то нежно-розового цвета. Вряд ли у их научников было время добавлять туда краситель, конечно, так что тот был таким сам по себе; но выглядело это всё равно почти что карикатурно. А вот от оцепления действительно раздались нервные хохотки. Брайан около него даже не улыбнулся, напряжённо наблюдая за вертолётами, а Уилл в ту сторону и не смотрел, держа вместо этого под присмотром противоположное направление – на случай, если кто-нибудь решил остаться в городе, а затем зайти им в тыл.

Легчайшее розовое облако обесцвечивалось, взаимодействуя с дымкой, и, когда вертолёты развернулись, чтобы снова пролететь над зоной оцепления, оно уже почти истаяло. Воздух снова прошило очередью откуда-то снизу, на этот раз уже из другого места, и один из распылявших нейтрализатор вертолётов качнулся. И вот тут пятый вертолёт, всё это время описывавший круги вокруг зоны оцепления, дал вниз залп раньше, чем успели это сделать два ведомых, вылетевших за пределы зоны, чтобы их никто не оттуда не достал. Пятый, видимо, прикрывал вообще всех. Повреждённый вертолёт всё ещё оставался на ходу; пилот, хоть и не сумел полностью увернуться оттого, что очередь была направлена сзади, но направление выровнял почти сразу же, и продолжил распылять нейтрализатор.

После того, как вертолёты с распылительными установками пролетели над чёрным туманом, уже начавшим подбираться к кольцу оцепления, их сменили те три, что прикрывали их до этого, и, снизившись, выпустили из брюха струю вишнёво-розового цвета, свидетельствовавшего о куда большей концентрации нейтрализатора, пенную, словно из огнетушителя, и взялись поливать густой черный дым, шипевший, обесцвечивавшийся и исходивший белой дымкой, словно оба вещества при контакте ещё и вскипали.

Пока вертолёты вымывали созданную Уилфордом гадость, Клайв успел обдумать то, что наблюдал только что. Из оцепленной зоны оба раза дали залп из мелкокалиберных артиллерийских орудий, а их самолёт подбили ракетой. Такие орудия были целиком автономными и электроникой не оснащались, чтобы в случае порчи оборудования противовоздушную оборону можно было осуществлять вручную, а соответствовавшая система обнаружения, отслеживания, расчётов и удалённого управления могла быть с ними просто скоординирована для облегчения задач. Ракеты же без работавшей электроники запустить было нельзя. И теперь Клайв размышлял над тем, действительно ли там, впереди, попортилась львиная доля оборудования (а может быть, и всё), или же кто-то хотел, чтобы он так думал?

У него в кармане завибрировал его передатчик. Очень настойчиво: что-то срочное. Он поймал себя на том, что подспудно принял это за звонок Уилфорда... но это было бы слишком даже для того.

Звонил ему Хэвлок. Помимо контакта последнего, на экране ненавязчиво маячила надпись, сообщавшая ему, что звонок был групповой – Хэвлок разговаривал с кем-то ещё. Не став проверять список тех, кто ещё был на линии, он просто принял звонок, и не сразу сумел различить отдельные голоса в шуме: их было много, и, к тому же, этому мешал звук работавших вертолётных винтов.

– Так, тихо-тихо! – взрезал голос Хэвлока весь этот гам, и все остальные участники разговора умолкли. – Клайв?

– Да. Слышу тебя.

– А я себя – не очень, – буркнул Хэвлок, объясняя собственный повышенный тон. – Зону мы очистили, так что дальше дело за вами. Местность сканируйте с оглядкой, могут быть помехи. Повторяю: зона чиста, возможны помехи!

– Это у вас помехи такие? – вопросил Клайв, оградивший ладонью динамик, чтобы на той стороне его было лучше слышно.

– Нет, это вертолёты. У нас тут всего два опытных пилота, так что мы все на одной линии висим.

Клайв понятливо угукнул: опытные, скорее всего, наблюдали за остальными, и, в случае чего могли сразу же подсказать, что делать. И гвалт на общей линии создался, скорее всего, оттого, что все поздравляли друг друга с успешно проведённой операцией. У начинающих пилотов частенько наблюдалась почти лихорадочная взбудораженность, хоть большинство её успешно скрывало.

– Эй? – снова подал голос Хэвлок. – Подкинуть тебя куда-нибудь, пока мы на ходу?

Он отказался: у него всё ещё были дела тут.

– А откуда ты знаешь, что я здесь? – с подозрением переспросил он: Хэвлоку он не говорил, что он уже около оцепления, так что неплохо было бы узнать, кто у них тут был слишком болтлив...

– Тебя с моей пушкой на всю округу было видно! – радостно сообщили ему, и он чуть не хлопнул себя ладонью по лбу. Он же тут Хэвлоку – и всем в округе – открытые полномасштабные испытания устроил. Зрелищные.

А вот когда тот соберётся снимать данные со своей винтовки, по поводу её охлаждения ему придётся что-то объяснить...

Он отодвинул эту мысль в сторону – сейчас и так было о чём беспокоиться. Потом, всё потом; сейчас у них был Уилфорд, которого нужно было выследить и нейтрализовать, и лёгкой задачей это не было.

Первое, что тут же приходило на ум – немедленно начать сжимать кольцо окружения, так что он, не теряя времени, отдал Брайану и Николасу соответствовавший приказ (не забыв добавить, чтобы все по старинке надеялись только на своё собственное зрение и умения, пусть даже приборы пока что работали): чем плотнее будет цепь, тем меньше шансов будет у Уилфорда сквозь неё прорваться; мало того, было бы неплохо как можно быстрее найти одно из артиллерийских орудий – на случай, если у того тоже имелся какой-нибудь вертолётик под боком. Уилфорд-то у них был предусмотрительным парнем... Но это если орудия не были критически повреждены – а если были, что тогда?..

Он, не медля, перезвонил Хэвлоку и попросил завернуть обратно один из вертолётов с хорошими пилотом и стрелком. Если Уилфорд попробует удрать, опытная пара ребят могла упасть тому на хвост и, в конечном итоге, подбить. Затем он поколебался, глядя на начавших отходить вперёд офицеров и раздумывая о том, куда деть лазерную винтовку. С собой она ему была ни к чему – слишком тяжёлая, слишком громоздкая, особенно для работы в помещении, а доверить кому-либо это чудо он попросту не мог: Хэвлок ему потом мозг выест, если с оружием что-то случится.

Он отвлёкся на прибывший вертолёт, помахав пилоту и жестом показав садиться, и обнаружил, что к ним прибыли лично Дуглас и Хэвлок. То ли сообразили, для чего именно был запрошен вертолёт, и решили, что не могли доверить это кому-либо ещё, то ли просто подумали, что сейчас его уже понадобилось куда-то подбросить, и что ему будет с ними комфортнее (да и обсудить дальнейшие планы по дороге можно было совсем уж конфиденциально). В любом случае, Клайв был рад их видеть. В особенности Хэвлока, высунувшегося из двери ещё до того как Дуглас состыковал вертолёт с землёй.

– Моя крошка! – довольно взревел Хэвлок, протягивая к нему руки, отчего Уилл поперхнулся и закашлялся. Не обратив на это внимания, Клайв выставил перед собой лазерную винтовку, и её создатель тут же прижал её к себе, выглядя так, словно сейчас заворкует над ней.

– Под твою крошку бы какую-нибудь накладку на бронежилет, вес разгрузить, – серьёзно посоветовал Клайв, плечо у которого немного ныло от непривычки, и Хэвлок точно так же серьёзно кивнул, принимая пожелания от целевого пользователя.

Потом Клайв объяснил им, что именно он от них хотел, и Хэвлок с ноткой недовольства переспросил:

– То есть, мы будем сидеть и ждать?

– Да, вы будете сидеть и ждать, – Клайв, косившийся на отступавшую всё дальше от них цепь офицеров, едва не вспылил, но вовремя взял себя в руки. – Мы отлавливаем всех на земле, вы – в воздухе.

– Понятно, – заявил Дуглас, не давши Хэвлоку и рта раскрыть и тихонько толкнув того локтем, и получил укоризненный вгляд в ответ. Эти двое, кажется, неплохо сработались. Как только успели...

– Хорошо. Кстати, так что там с Родериком? – вспомнил Клайв. Хэвлок коротко тряхнул около виска двумя пальцами, жестом имитируя пистолет. – Сам?

– Похоже на то.

Он хмыкнул, однако озвучивать собственные соображения не стал, просто оставив эту тему, и в темпе направился за Брайаном, ждавшим их с Уиллом между ними и своими ребятами, на ходу жестом поторопив того присоединяться к остальным, чтобы не торчал на открытой местности в одиночку. Его вдруг поймал за запястье Уилл:

– А теперь – мне.

– Так, тебе что? – осведомился он, резко развернушись к нему. Почему его все пытались задержать?

– Тише-тише, – Уилл сжал его запястье чуточку сильнее. – Инструкции. А то я так и волочусь за тобой хвостиком, и...

– Мы идём за Уилфордом, – отрезал он. – Действуй по обстановке. Всё.

Вообще, Уилл именно что волочился за ним, как хвост, только прикрывал ему спину; он не чувствовал, что он был с напарником, потому что ими они уже не были, и по привычке работал один, не вплетая в рассчитываемые им действия участие Уилла. Но лишним грузом того назвать тоже нельзя было – всё-таки прикрытая спина дорогого стоила.

Тот просто кивнул, показывая, что принял к сведению, и последовал за ним.

Кольцо оцепления всё сжималось, плотнее и плотнее, и теперь Клайв, заимев под рукой вертолёт, готовый в случае чего подняться в воздух, никого не торопил, давая офицерам разведки и полиции хорошо и тщательно прочёсывать местность. Последние, однако, по привычке не медлили, продвигаясь вперёд аккуратно и достаточно быстро, чему весьма способствовала совместная работа служб. Вообще, Клайв сначала ожидал, что они будут не в ладах, но полиция не вела себя заносчиво, даже несмотря на то, что в кои-то веки выпала возможность покомандовать офицерами императорской армии, а разведка, всегда безапеляционно отстаивавшая свои права касательно всего, что касалось сражений, спокойно восприняла авторитет службы, занимавшейся тонкой и кропотливой наземной работой. И теперь разведчики прикрывали полицейских, а те офицеры полиции, которые обычно занимались прикрытием, взялись за сканеры и мелкокалиберные снайперские винтовки: из-за того, что иногда работа у полиции была почти что ювелирной, в ряды штатных снайперов принимали офицеров только с высшими показателями точности стрельбы. Словом, идти за ними Клайву было спокойно. Перестал нервничать даже Уилл, всё щурившийся на окна.

Минуты через четыре откуда-то из центра оцепленной зоны начал подниматься вертолёт, совсем маленький и, кажется, принадлежавший телевизионщикам. Клайв тут же связался с Хэвлоком, чтобы те с Дугласом были готовы. Затем чужой вертолётик направился почти что в их сторону, и он велел ждать: поднимутся и спугнут; не на удаление от них летел, не удерёт из-за промедления.

Когда Дуглас с Хэвлоком увидели вертолётик и сами, он оставил им принимать дальнейшие решения самим, но на связи на всякий случай остался.

Менее чем через минуту вертолёт, блестя отполированными боками, миновал окружение, и тогда Дуглас завёл свой, отчего чужой, дёрнувшись, начал заворачивать подальше от него, но обратно не повернул. Дальше всё произошло очень быстро: едва Дуглас успел набрать высоту, Хэвлок дал короткую, скупую очередь, метко подбив вращавшийся лопастной винт, и чужой вертолёт сначала накренился, а потом начал стремительно снижаться, будто бы его повело. Служебный устремился следом.

– Бахните его чем-нибудь сверху, – велел Клайв. – Ракеты у вас ещё есть?

– Там есть живые, – отозвался Хэвлок. Клайв едва не воскликнул в ответ «вот именно!». – Пара парней, по униформам – старшие. Выглядят нервно, но это же не повод.

Клайв смолчал и о том, что Уилфорд, для которого что-то подобное не было проблемой, мог и переодеться, чтобы не светить униформой офицера высшего ранга, потому что не знал, как бы сейчас объяснить ему, что тот был очень опасен. А просто так Хэвлок не поверит – тому вечно нужны были объяснения.

Судя по изменению уровня шума, передатчик Хэвлока вместе с ним самим выбрался из вертолёта наружу.

– Хэвлок!

– Я вроде бы видел их в штабе, – отозвался тот задумчиво.

Раздался взрыв. Непосредственно его Клайв не видел отсюда, но заметил, как в том направлении начала подниматься тонкая струйка дыма, пока что светлая.

– Хэвлок!

– Это был не наш вертолёт, – торопливо отозвался тот. – Парни успели выбраться, и...

– Так, дай мне Дугласа, – потребовал он, поняв, что Хэвлока отчего-то переклинило, и сейчас разговаривать с тем было бесполезно. Может, хоть Дуглас сумеет встряхнуть, пока рядом.

– Дуглас на линии, – флегматично отозвался их логист без какой-либо паузы; висели, значит, на одном канале связи на всякий случай. – Подтверждаю. Это наши. Ребята напуганы, и не нами.

– И ты ещё расстреливать их собирался? – возмутился Хэвлок.

– Им уже смертная казнь полагается, – всё так же флегматично проронил Дуглас.

– С чего ты...

– Да что они, по-твоему, там делали?! – зарычал Клайв, не выдержав. На него нервно дёрнулись два снайпера из тех, что следовали в тылу и просматривали окна зданий, и Уилл тут же перекрыл его собой, жестами показывая им смотреть вперёд и вообще заниматься своими делами. Может, туда было присовокуплено что-то ещё, причём оскорбительное – Клайв не видел всего, но догадывался, что действительно было, если едва успокоившийся Уилл так шумно вздрогнул, когда те повернулись.

Из передатчика некоторое время раздавался лишь шум от всё ещё работавших лопастей вертолёта – Дуглас не стал полностью останавливать аппарат. Затем заговорил именно тот:

– У нас нет таких полномочий, чтобы прямо сейчас исполнять приговор. Ты хочешь передать их нам, или нам доставить этих ребят к тебе? Им, кажется, есть что рассказать.

Клайв немного успокоился, чувствуя, что там был хоть кто-то здравомыслящий. За то время, что он пререкался с Хэвлоком, уже можно было свистнуть у оцепления машину, а то и полицейский мотоцикл, на котором Уилл мог бы доставить их обоих к месту крушения менее чем за полторы минуты, и разобраться самому. Но уходить было нельзя. Уилфорд, кстати, мог отправить тех двоих и сам, чтобы отвлечь внимание и попробовать где-нибудь выскользнуть. Либо же пара офицеров решила при удобном случае сорвать тому планы и угнать вертолёт, для отступления лично Уилфорда и предназначенный – тоже вполне возможно, если их изначально контролировали только с помощью магии; тогда нужно было ещё подумать, стоило ли вообще их наказывать – могли ведь просто под руку подвернуться, а Уилфорд инструментами пользоваться не гнушался, особенно удобными.

– Обезвредьте их, чем найдётся. Наручники, транквилизатор – неважно. И возвращайтесь в штаб. Этих – в камеру поодиночке, сами – соберитесь где-нибудь и не отсвечивайте, – распорядился Клайв, ощущая себя полностью на своём месте: это он обычно на заданиях раздавал указания касательно того, кто где должен был находиться и что делать. Под его руководством никто нигде не был лишним или попросту в неправильном месте, отчего большинство из его подопечных обычно возвращались живыми и как можно более целыми. Он надеялся, конечно, что навыка этого не растерял за прошедшее время.

– Понял, – лаконично отозвался Дуглас, и он прервал звонок. Он даже не успел вернуть передатчик обратно в карман, когда на него пришло несрочное сообщение; он несколько раздражённо бросил взгляд на экран. Сообщение пришло от Хэвлока и было очень коротким: «Извини». Должно быть, пришёл в себя. Клайв отправил обратно подвернувшуюся под руку галочку (мол, принято), и, наконец, сунул передатчик в карман. Чем ближе он подходил к лаборатории, где засел Уилфорд (если тот всё ещё был там), тем более нервным он становился. Учитывая, что придётся брать с собой Уилла – Уилфорду было что ему противопоставить. И это без учёта того, что там мог быть не один человек. Хотя, быть может, тот уже успел ото всех избавиться. Кто знал...

В конце концов, они сузили оцепление до регистрационного центра и ещё пары прилегавших зданий, включая лабораторию. Начинало темнеть, и Клайв, беспокоившийся о том, что в плотных сумерках Уилфорд, воспользовавшись повреждённым уличным освещением, как-нибудь мимо них проскользнёт, велел осмотреть все здания, кроме лаборатории, чтобы взять тех, кто там мог ещё оставаться. В самой лаборатории горел приглушённый свет, словно приглашение, которого нельзя было избежать, и выглядело это жутковато, учитывая полное отсутствие света в ближайшей округе. Конечно, можно было вызвать служебный самолёт и разнести здание к чертям, но тогда пострадает экосфера и оставшиеся без работы гражданские. А ещё что-то подсказывало Клайву, что Уилфорд отсиживался на цокольном этаже в каком-нибудь наиболее укромном местечке совсем рядом с подвалом, и мог в случае чего туда спрятаться и спокойно пережить взрыв. При определённой удаче того даже не засыплет.

Легонько толкнув Уилла локтем, чтобы тот следовал за ним (в жесте не было особенной нужды, но Уилл сразу становился спокойнее от касания или взгляда), он приблизился к Брайану и негромко передал следующее: сейчас они с Уиллом пойдут в лабораторию, и если оттуда покажется хоть кто-нибудь кроме них – сразу же стрелять на поражение; им же не мешать и не вмешиваться, поскольку они в любого будут стрелять на поражение сами. Глядя ему в глаза, Брайан медленно покивал, и у него создалось такое впечатление, что тот хотел бы отступить от него подальше. А ещё лучше – вообще не попадаться на глаза. Должно быть, выглядел он сейчас жутко. И оттого, что он был полон магии под завязку, глаза у него наверняка отчётливо светились во всё сгущавшейся темноте.

Уилл снова обхватил его запястье, едва он повернулся к лаборатории:

– Ты действительно собираешься?..

– Не хочешь – оставайся, – предложил он, зная, что предложение принято не будет.

Уилл упрямо помотал головой.

– Тогда не отставай.

Он снял лямку от табельной винтовки с плеча, и тот моментально ощетинился своей. Клайв же не спешил, примериваясь и знакомясь с чужим оружием: то, что винтовки были табельными, не значило, что они были одинаковыми. Таковыми они разве что с конвейера сходили. А в эксплуатации у офицеров они уже были разными: у кого предохранитель жёстче ходил, у кого затвор ходил уже туго, у кого – наоборот, легче, что значило, что сам где-то пропустил день техобслуживания или плохо смазал... индивидуальный износ деталей, опять же.

Наконец, познакомившись с винтовкой, от лямки которой едва ощутимо пахло её владельцем, Клайв перехватил её поудобнее и показал Уиллу взглядом на лабораторию. Тот несколько мгновений смотрел в ответ, пока доходил до мысли о том, что он хотел бы обойтись даже без жестикуляции, которую Уилфорд мог знать – и наблюдать за ними сейчас тоже мог через какую-нибудь камеру. Нельзя было надеяться на то, что в распоряжении у того не было никакой электроники – если тут было создано это странное вещество, то Уилфорд мог затем побеспокоиться и о том, чтобы найти способ защитить свои собственные приборы. Вертолёт-то у того отсюда вылетел, и свет в лаборатории был. Да и без передатчика Уилфорд не захотел бы оставаться.

Понятливо кивнув, Уилл снова сунулся идти первым, собирая на себя все шишки, и он, вздохнув, пошёл за ним, прикрывая.

До двери в помещение на цокольном этаже ничего не случилось. Попытавшись тихонько её открыть, он обнаружил, что та не поддавалась, и намекающе указал Уиллу взглядом на замок; тот достал передатчик, собираясь заняться взломом, однако почти тут же покачал головой: глухо. Совсем. Замок был обесточен и, судя по виду Уилла, предварительно заклинен в закрытом состоянии. Делать оставалось больше нечего, и он, решив, что придётся-таки входить громко, поднёс дуло винтовки к замку. И почти тут же опустил его: это было первое же логичное решение, а на таких очень часто любили подлавливать. И если с той стороны к замку была прикреплена граната или взрывпакет...

Жестом велев Уиллу отойти, он убрался подальше и сам, и тогда, присев, упёр локоть в выставленное колено, переключил режим стрельбы на стрельбу одиночными, тщательно прицелился и выстрелил в ту часть замка, где засов удерживался на месте. Судя по тому, что ничего не произошло ни после этого, ни после того, как они приблизились к двери, ни даже тогда, когда Клайв, выковыряв кончиком ножа застрявшую пулю, осторожно заглянул в крохотное отверстие, образованное выстрелом, Уилфорд хотел как минимум взглянуть на них, пока они были ещё живыми. Может, ещё и поговорить.

Вид внутри ничего не перекрывало, и Клайв, поддев остриём ножа засов, немного повозился и сдвинул в противоположную сторону, отпирая дверь. И аккуратно нажал на неё, готовый, чуть что, рвануть в противоположную сторону. Но дверь приоткрылась без особых помех. Уилл тут же, пригнувшись, всунул в проём дуло винтовки и, когда он выставил свою выше, двинулся вперёд.

Впереди, как Клайв ранее и предполагал, была короткая лестница вниз. Миновали они её быстро, и Уилл столь же быстро, словно забыв о том, что они вышли из закрытого пространства, вышел в лабораторию. Взгляд Клайва заметался по помещению, отмечая несколько длинных высоких рабочих столов, за которыми вполне можно было спрятаться, и едва он открыл рот, чтобы зашипеть на Уилла и притормозить того, как сбоку раздался приказ:

– Стоять.

Уилл так и замер. Клайву, начавшему разворачиваться в ту сторону, в первое мгновение показалось, что приказ подействовал и на него, отчего он замедлился, но он просто начал воспринимать всё быстрее от выплеснувшегося в кровь адреналина. Он крутнулся на месте, готовый стрелять, и увидел целившегося в него из пистолета Уилфорда, видимо, за одним из столов до этого момента и прятавшегося. Если бы тот, угрожая ему, целился в Уилла, он бы сразу же выстрелил, не колеблясь: у Уилла, помимо полутора слоёв бронежилета, которые и так выдержали бы одиночный выстрел из пистолета (обычного табельного), была чудовищная живучесть; даже если бы пистолет был не совсем обычным, тот всего лишь повалялся бы с недельку в больнице (из которой бы бы выставлен ещё раньше за излишнюю бодрость). Но Уилфорд держал на прицеле его, и держал высоко – целился в голову.

– Опусти, – велел тот, светя в почти интимном освещении жёлтыми радужками. Клайв, ощутивший давление на мозг, но не настолько существенное, чтобы не суметь воспротивиться, несколько промедлил, раздумывая, стоило ли подыграть, раз его не пристрелили сразу, и Уилфорд тут же добавил: – Ну? Ты что это у нас, какой-то особенный?

Упустивший момент Клайв прищурился, взвешивая собственные шансы. Стоило ли рискнуть? Он всё ещё не заметил, чтобы дуло пистолета Уилфорда хоть сколько-нибудь повело; значит, рука у того твёрдая. Стрелять было небезопасно: стоило Уилфорду немного дёрнуться – и последует выстрел в него самого. Буквально лотерея. А ему нужен был фиксированный результат.

Тот сдвинулся с места, продолжая держать его на прицеле, и направился к Уиллу; дуло винтовки Клайва точно так же сместилось следом.

– Любопытно. Ну-ка, кругом.

Уилл деревянно повернулся к Клайву лицом. Обойдя того, Уилфорд, продолжая в него целиться, фамильярно приобнял Уилла одной рукой за талию, и он понял, почему им позволили так гладко и далеко забраться в лабораторию: это не поговорить с ним Уилфорд хотел, это тот Уилла хотел. И так, чтобы последний в конечном итоге в лапы попал целенький и неповреждённый.

– Возьми-ка его на мушку. А ты – опусти винтовку.

Уилфорд даже не произносил приказ с нажимом, в отличие от первого, призванного надёжно застопорить их. Отъелся, сволочь, подумал Клайв, наблюдая за тем, как Уилл медленно поднимал винтовку. Было видно, что тот не хотел этого делать и совершенно точно ничего не изображал лицом: зачем, если последнего Уилфорд не видел? Это значило, что сил у того было ещё полно. Чуть ли не по уши. Будь они здесь с отрядом, здесь уже были бы одни трупы.

Мгновение полной тишины. Уилфорд усмехался, никуда особенно не торопясь и, кажется, наслаждаясь ситуацией. Стоявший под прицелом Клайв, действительно перехвативший винтовку одной рукой и просто опустивший её вниз, чувствовал себя почти умиротворённо, несмотря на обстоятельства, и это чувство было отчасти похоже на возникавшее в тех ситуациях, когда делать что-либо было уже бесполезно. Или в тех, которые не влекли за собой никаких последствий. Нервничал только Уилл, взглядом умоляя его придумать что-нибудь.

Сейчас у него была возможность обмануть Уилфорда. Однако для этого нужно было обмануть и Уилла. И он не сомневался, что у них обоих всё получится, как надо. Напарниками они столько лет были или где?

Пристально глядя на Уилла, он медленно моргнул. Тот точно так же моргнул в ответ. Затем, под его требовательным взглядом сообразив, что именно он хотел, закрыл глаза. На лице Уилла мельком отобразилось сомнение по поводу того, что он делал, но ему доверились.

– Очень хорошо, – произнёс он, на всякий случай давая тому понять, что догадка верна. – И что дальше? Соответствующие приказы уже отданы, Уилфорд. Ты ничего не изменишь. Тебя всё равно прикончат в итоге. На всех, пришедших по твою душу, сил у тебя не хватит.

Уилфорд даже бровью не повёл.

– Зря распинаешься. Тратишь своё время, а мог бы с ним попрощаться, – сообщил он в ответ на его тираду, указав взглядом на Уилла и почти по-свойски погладив его по боку. – Мне ведь необязательно сидеть на одном месте, знаешь ли. Вот сейчас уберу тебя и слиняю. Своего я всё равно добьюсь.

– Вот как? И как же? – вопросил Клайв и осторожно чуточку присел, наблюдая за ними обоими, тихо-тихо положил винтовку сбоку от себя, выбрав место подальше, а затем чуточку сдвинул лямку, коротко прошуршав ею по полу. И увидел то, для чего всё и затевал: дуло винтовки Уилла, следовавшего приказу взять его под прицел, едва заметно повернулось в сторону звука. Он помнил, что у Уилла был острый слух. И у него удалось того обмануть. Теперь оставалось молчать в тряпочку, не выдавая своего настоящего местоположения и не шуметь.

Взгляд Уилфорда, пронаблюдавшего за его движениями и сделавшего какие-то выводы, сделался пронзительно острым.

– А ты всё хочешь поговорить. Нет, ты мог тратить своё время. Моё ты тратить не будешь, – Уилфорд легонько похлопал Уилла по боку. – Стреляй.

Уилл болезненно зажмурился, видимо, всё-таки пытаясь сопротивляться изо всех имевшихся сил. Клайву стало того жаль, но он сосредоточил внимание на Уилфорде, пытаясь понять, с какого момента можно будет незаметно потянуться к кобуре.

Уилфорд слегка повернул голову к Уиллу, хмурясь, и сделал то, на что он очень надеялся, до такой степени, что рассчитывал: устав держать пистолет, тот слегка приподнял руку, и дуло поднялось следом. Чуточку, но этого хватало.

– Стреляй.

Прогремел выстрел. Клайв, до этого предусмотрительно взявшийся за рукоять собственного пистолета, не медля, выхватил последний и почти навскидку выстрелил, понадеявшись на собственную твёрдую руку – и, забывшись, спустил курок дважды, по старой привычке ложа две пули в одну точку. И попал Уилфорду в предплечье. Кисть у того дёрнуло, отчего следующая пуля вошла в плечо, и Уилфорд взвыл, уронив пистолет. Вой этот стал секундой промедления: тот уже позабыл, что такое боль. Едва придя в себя, Уилфорд, не способный более стрелять, тут же вдохнул, собираясь воспользоваться безотказным колдовством, и стряхнувший с себя чужой контроль Уилл, яростно зарычав, двинул тому прикладом под дых. А затем ещё раз, по затылку, открывшемуся после того, как Уилфорда согнуло. Учитывая силищу Уилла, больше не нужно было и дёргаться: хруст раздался говорящий. И говорил он о том, что завалившийся на пол Уилфорд был мёртв. Вид приклада винтовки указывал на то же. Даже Клайв, привыкший к подобным вещам, поморщился.

– Вытри, – посоветовал он, подбирая свою винтовку.

– И это первое, что ты мне говоришь? – тускло поинтересовался Уилл, опустив после этого взгляд. Затем поморщился и сам, с отвращением выдохнув сквозь стиснутые зубы. – ...Ладно, справедливо, – согласился тот и присел, со сноровкой вытирая приклад об одежду Уилфорда, под которым уже начала расползаться кровавая лужа. – Что насчёт второго?

– Найди его передатчик, раз уж ты и так там, – распорядился он, подняв свою винтовку. – Там, должно быть, масса интересного.

Уилл не ответил, но обшаривать карманы лежавшего на полу тела принялся. Он не зря этим озаботился: передатчик явно нужен был рабочим, и если там была какая-то защита от повреждений, её было бы неплохо исследовать – вдруг удастся использовать, пусть даже в другом ключе. Да и информацию для Императора заархивировать не помешает.

Выпрямившись, Уилл показал ему передатчик, но в глаза почему-то не смотрел, и он шагнул ближе, присматриваясь. Мнительный Уилл мог себе сейчас чего-то надумать, и хорошо, если просто обиделся, а если нет?.. Взяв у того передатчик, он рассмотрел, что Уилл выглядел виноватым. Но почему? Посчитал, что он остался недоволен? Что он ожидал от того более существенного сопротивления? Неужели Уилл не...

А Уилл и в самом деле не, понял он. Тот знал, что он магию чуял, но не знал, что он ею мог подпитываться в абсолютно любом виде, как и о том, что Уилфорд тоже набрался её сколько только мог, – но последнее понять или почувствовать не умел. А в будущем Уилл очень сильно сопротивлялся такой же контролирующей ящероподобной твари, и, вероятно, хорошо об этом помнил. Может быть, даже ощутил разницу. Но разницы в приложенных силах не понимал.

Клайв взял чужой передатчик, вслух поблагодарил, продолжая внимательно смотреть; тот кивнул, всё так же не поднимая на него взгляда. Этого ещё не хватало, подумал он, окончательно удостоверившись в своём предположении. И что теперь делать? Уилл нужен был ему сейчас без вот этой вот меланхоличности и без лишних порывов, потому что с работой они на сегодня ещё не закончили. Потом – пожалуйста, потом пусть приходит в себя сколько угодно, но сейчас...

– Что дальше? – с некоторым усилием спросили у него, и он испытал некоторое облегчение: тот помнил, что ещё не всё закончено, и что сам должен был ещё что-то делать, и собирался от него не отставать. Это уже было хорошо.

Перехватив винтовку другой рукой, он коснулся бока Уилла, который немногим ранее был по-свойски ощупан, и тот едва заметно вздрогнул. Привычно погладив, так, как обычно это и делал, – хоть сквозь бронежилет Уилл вряд ли это чувствовал, но наблюдал за тем, что он делал, – он скользнул ладонью дальше, на спину и прижался к тому, обнимая, после чего коротко коснулся губами под ухом – тоже очень хорошо знакомый Уиллу жест.

– Всё хорошо, родной, – негромко произнёс он. – Всё хорошо.

– Хорошо? – риторически и почти зло переспросил тот.

– Он был очень сильным магом. Мы хорошо справились.

– Это ты хорошо справился, – бросил Уилл. Клайв чутко услышал в этом недообвинении бессильную злость на себя самого.

– А ты мне доверился. Лежал бы я сейчас подстреленный...

Тот сгрёб его в охапку, так сильно сжав объятия, что ему показалось, будто бронежилет на нём сейчас затрещит.

– Ну, ну, родной... – он похлопал Уилла по плечу, едва дотянувшись до последнего: на хлопок по спине тот вряд ли отреагировал бы, сквозь бронежилет-то. – Давай-ка убираться отсюда, пока не наткнулись на кого-нибудь ещё.

Отпустив его, Уилл наконец-то прямо взглянул ему в глаза.

– Больше никакого личного вмешательства. Обещай мне, – заявили ему.

– Не могу.

Тот с досадой цыкнул.

– Ну зачем...

– Надо, – непререкаемо отрезал он. – Не будь нас здесь – тут бы такое месиво было... ты хоть представляешь себе?..

Судя по выражению лица Уилла, всё тот представлял, но плевать на это хотел; Клайв запоздало понял, что зашёл не с той стороны.

– Ладно, – всё-таки согласился Уилл, хоть и вымученно. – Ты командуешь. Но я иду первый.

Он кивнул, соблюдая компромисс, хоть компромисс этот ему совсем не нравился: тот снова рвался идти первым и в случае чего подставиться. Но альтернативы на данный момент не было.

Однако выбирался из лаборатории первым именно он, блестя в темноте глазами и зная, что по этому его мог опознать Брайан и скомандовать отбой – чтобы не пальнули нервно. Уилл плёлся позади, кажется, всё ещё ощущая себя бесполезным. Когда он, отдав с себя бронежилет и винтовку обратно Брайану вместе с указанием зачистить местность окончательно и расформировать оцепление, Уилл, тоже избавившийся от чужих вещей, взял его за запястье, с надеждой заглядывая в глаза:

– Мы идём домой?

Он ненадолго замер, обдумывая эту мысль.

– Ненадолго. Не больше двадцати минут.

– Почему?

– Потому что у нас ещё полно дел, – отрезал он. – Давай, бегом. Видишь машину, на которой мы приехали?

Этой машины Уилл отсюда не видел, но стоило тому просительно построить глазки, и в их распоряжение вверили полицейский мотоцикл, на котором они добрались буквально за пару минут: город был пустым, успевай только между оставленным общественным транспортом лавировать.