Утро следующего дня встретило редкими просветами меж грозовых туч. Теперь на площади перед Лунными Башнями красовался раскидистый дуб. Огромный с сияющими золотом листьями, как символ победы природы не только над тьмой и ранами, что она причинила земле, но и жизни над смертью.

– Пройдёт довольно много времени, прежде чем зарубцуются шрамы, – Хальсин всё-таки подловил Ишу на крыше башни, где она стояла и всё никак не могла успокоиться.

Она боялась принимать помощь Джарлакса, считая, что он решил снова вогнать её в долги или же потом попросить о какой-либо услуге. Хотя зачем? Она и так будет в его руках, поскольку банально не знает точной суммы долга. На фоне этого общаться с друидом хотелось ещё меньше, а выслушивать его претензии – тем более.

– Природа снова возобладала, но и ты приложила усилия…

– Хальсин, хватит! – выпалила Иша, поворачиваясь к нему. Друид изрядно удивился её реакции, но быстро справился с собой.– Вы просили спасти Таниэля, я его спасла, о большем разговора не шло.

– Ты хоть понимаешь, что может сотворить с ним яд Лолт?

– А вы понимаете, что мальчику пора повзрослеть? А это всегда сопровождается болью. К тому же не это ли закон природы? Гармония во всём. Смерть и жизнь. Болезнь и исцеление. Они все идут рука об руку, и здесь уже решится кто сильнее – воля Таниэля или яд Лолт.

– Твоя жестокость меня поражает.

– Ещё скажите, что вы разочаровались во мне, – прошипела дроу. – Я устала перед всеми оправдываться, будто никто не понимает, что возложили на наши плечи. Я делаю, что могу и в той ситуации не видела иного выхода. Мальчик цел, и он достаточно силён, чтобы сто лет сопротивляться теням Шар. Уверена, яд пауков станет для него хорошей закалкой.

Неизвестно, чего ожидал друид, лицо его осталось непроницаемым, а в желтоватых глазах не отражалось ничего, кроме интереса. Он фыркнул и слегка улыбнулся, будто эта отповедь то, чего ему и хотелось услышать. Но Иша, правда, устала придумывать оправдания.

Она всё ещё может обратиться в иллитида. Теперь выяснилось, что они противостоят Старшему Мозгу, а его контролируют два человека с серьёзными амбициями и, наверняка, помешательством. Третий камень оттягивал внутренний карман, он не подавал никаких признаков жизни, лишь делился едва заметным теплом наполняющей его силы.

И во всём этом приходилось лавировать, стараться обходить острые углы, мириться с тем, что тебя просто используют, как удобный инструмент все кто не лень: Джарлакс, Хальсин, Джахейра. И боги свидетели, они – не последние, кто решится прибегнуть к их помощи из-за неподчинения Абсолют.

– Вы бы лучше помогли. Бейн и Баал… Так понимаю, внизу мы встретились с их Избранниками. Чем они опасны?

– Тем, что уже не впервые покушаются на истинный порядок вещей. Джахейре известно больше, я лишь могу поведать немного истории.

– Говорите, я вся внимание, – пожала плечами Иша, поскольку с этими богами никогда не сталкивалась и не знала, чего ожидать.

– Миркула, Бейна и Баала называют Троицей Мертвых, часто они находятся в сговоре, хотя согласия между ними никогда нет. Существовал когда-то такой бог – Джергал…

– А при чём здесь Переписчик Мертвых, он же вроде давно мёртв или отошёл от дел.

– Его старый склеп находится неподалёку от Рощи, надёжно сокрытый от взора любопытных глаз. Джергал обладал теми силами, которые сейчас составляют троицу – некромантия, тирания и убийства. Однако он был больше бюрократом от мира богов. Не зря же его прозвали Переписчиком, – слабо усмехнулся друид. – Но в какой-то момент Джергал устал от своей роли, она стала его тяготить, и так случилось, что трое путешественников явились к нему с явным намерением отобрать его силы. Это и были Баал, Бейн и Миркул. Полагаю, они изрядно удивились, когда Джергал предложил отдать им требуемое добровольно. Правда, с одним условием. Понимая, что перед ним – смертные, он разделил свои обязанности между ними тремя. Миркул получил силу смерти, Бейн – жажду власти вплоть до воцарения диктата и тирании, Баал – безумное желание убивать, резать и кромсать.

– Иронично, похоже, став богами, смертными они быть не перестали, – ехидно заметила дроу. – Во всяком случае, только этим можно объяснить столь безумное желание покорить своей воле Старший Мозг.

– Избранника Миркула вы победили, однако с остальными будет всё не так просто. Пусть у них нет согласия, но это не отменяет их опасности. Когда прибудете во Врата, держите ухо востро и пусть Сильванус направит вас на верный путь.

– Ты остаёшься здесь?

– Таниэлю нужна помощь, – с явным намёком сказал ей друид.

– Ладно, значит, пора идти, – она поспешила скрыться, чтобы не выслушивать очередную отповедь. Хватит с неё!

В крепости нашлось много полезного, в том числе и артефакты. Астарион нагло стащил кольцо, помогающее становиться невидимым, сменил громоздкий гитский арбалет на короткий лук, да дроуский доспех. Его магия окончательно выветрилась, да и после битвы в подземелье, носить его стал неудобно. Потому просто взял тунику с заклёпками, да кинжалы

Уилл очень хотел спрятать свои рога, да хоть как-то защитить голову, но ни один головной убор не налезал. И проблема не только его надеть, но и снять, потому просто отбросил эту идею. Лишь сменил плотную тунику, да сапоги. Карлах по его примеру тоже решила приодеться, поскольку её облачение, принесённое ещё с Аверно, трещало по швам, порвалось во многих местах и держалось уже на честном слове. Тифлине всё-таки не хотелось ходить голой, да огонь вокруг неё уже не обжигал, и она могла вполне спокойно переодеться.

Лаэзель всё-таки заставили сменить доспехи, поскольку этот уже во многих местах перекорёжило и его ношение вызывало у неё явнее неудобства. Погоревав из-за сломанного меча чираи, взяла первый попавшийся тяжёлый клинок и удалилась из арсенала.

Шэдоухарт нашлась в арсенале, одежды юстициара, что когда-то она с таким благоговением надела, валялись хламом в пыльном углу. Сама жрица сидела и рассматривала нечто у себя в руках. Новая кольчужная рубаха плотного плетения отливала металлом в чадящих факелах, никакой символики, лишь голый функционал. Из прошлой веры только скрепляющее косу украшение.

– Всё в порядке? – спросила её Иша.

Шэдоухарт встрепенулась, но ничего не ответила. Подойдя ближе, чародейка увидела копьё. То самое копьё, которым она должна была убить Песнь Ночи.

– Откуда оно?

– Его отдала мне Эйлин, – бесцветным голосом сказала жрица. – Она сказала, что если Шар что-то считает своим, то это в равной степени принадлежит и Селунэ, ведь они одно – две грани нашего мира. Вечные весы, что сдерживают друг друга. Гляди.

Она показала украшение из черного оникса, в основании острия, чуть повернула, и в отливах света показался серебряный серп луны.

– Но есть и ещё одно, – Шэдоухарт поднялась на ноги, выглядя теперь решительнее. – Мои родители... Они живы.

– Твои родители?

– Знаю, я никогда о них не говорила, но это только потому, что меня убедили в их смерти. Тот волк, которого я так испугалась в тот день… это был мой отец.

– То есть это воспоминание оставили тебе специально?

– Да, но исказили его, – злость пополам с горечью рвались у неё из груди. – Отец превратился в зверя, чтобы найти меня и защитить от шаритов, но не смог. Они вырвали из того момента куски, чтобы я была уверена, будто обязана им. Шар забрала у меня всё, забрала меня саму, но самое жуткое – все эти годы, что я росла в стенах монастыря, они были в плену и до сих пор находятся там.

– И ты их не узнавала? – Ише было тяжело понять это.

Даже под заклятиями забвения чувствуется неправильность ситуации. Иногда, идя по знакомым улицам, видя забытые лица, память начинает прорываться. Инстинктивно можно пойти на любимое когда-то место, даже выпалить кодовую фразу. А если встретить родных… Впрочем, забвение богини тьмы – это не просто заклятие.

– Вся моя память забита служением Шар. Нам всем говорят, что так мы избавляемся от лишнего, от того, что нас отвлекает. Я помню, как разрозненные воспоминания терзали меня, отвлекали, приходили в кошмарах, не давали спать. И я с удовольствием возлагала их на алтарь, чтобы спокойно спать и не задаваться вопросами, служить и потерять себя во тьме.

– И что думаешь делать? Напасть на монастырь Шар? – удивилась Иша. – Думаю после произошедшего, все шариты в курсе о твоём демарше.

– Я не знаю, как мне быть и что делать, – честно призналась она. – Но мои родители там и одним богам ведомо, что шариты все эти годы творили с ними. Что с ними… творила я. Но полно об этом, ты готова?

– Да, для меня тут мало интересного, – пожала плечами чародейка. – Идём.

Жрица кивнула излишне резко, отчего коса её даже слегка подлетела. Выйдя в холл, где арфисты тоже спешно собирались, услышали грозный рык Карлах:

– Нет! Я туда не вернусь, лучше смерть!

Опасаясь, что в горячке тифлина сделает нечто непоправимое, ринулись на голос. Возле причала стоял Даммон и, подняв руки, старался успокоить разгорячившуюся Карлах. Она металась, шипела и искала приложение злости, но хотя бы не нападала на собрата.

– Я понимаю тебя, но всё же не отметай этот вариант, можно ведь творить добро и находясь в Аверно.

– А теперь послушай меня! – выпалила она, тыча ему пальцем в грудь. – Если мне вот прямо сейчас скажут, что я сдохну через мгновение или проведу тысячу лет в аду, я, не задумываясь, выберу первое. Тебе меня не понять.

– Поверь, я тебя отлично понимаю, если ты помнишь, откуда я.

Карлах тут же сникла, стараясь унять стыд. Даммон, действительно, понимал, о чём говорит, несколько лет всё-таки был в адской кузне, и работа там вряд ли доставляла ему большое удовольствие, хоть тот и многому научился.

– Прости, я…

– Я не виню тебя, и хотел бы тебе помочь, но, увы, как я уже говорил, этот движитель не предназначен работать где-либо, кроме Аверно, тут банально слишком холодно. Я лишь желаю, чтобы ты исполнила то, зачем вернулась и наверстала как можно больше.

– Это верно. В любом случае, спасибо тебе за всё. Я этого не забуду, правда. За последние десять лет мало кто делал для меня хоть что-то, а ты вернул мне возможность касаться других, это, черти дери, стоит всех сокровищ мира.

Она порывисто обняла его, уже не столь сильно, как когда-то сжала в объятиях Гейла, но всё же достаточно, чтобы Даммон через пару мгновений похлопал её по спине опасаясь задохнуться.

– Ладно, бывай, Даммон. Надеюсь, мы ещё встретимся, пока я не сгорю окончательно, – Карлах заметила их и кивнула.

– И всё же, подумай и над другим вариантом.

– Я уже подумала. Всё, тема закрыта!

И больше не желая слушать ничего, поспешила удалиться, лишь бы снова не бередить открытые раны.

Покидали они Лунные Башни раньше арфистов. Эйлин и Изобель тоже не стали задерживаться и отправились во Врата Балдура. Аасимар была убеждена, что неподалёку от города был небольшой селунитский приход, тщательно скрытый от взора шаритов, окопавшихся в городе.

Шэдоухарт поведала им, как именно удаётся служителям Госпожи Утрат скрываться в стенах Врат Балдура. Оказывается, настоятельница монастыря открыла лечебницу в трущобах Нижнего Города. И туда приходили многие, чтобы облегчить душу, выговориться и просто получить поддержку. Небольшой зал, где люди просто делились переживаниями, на самом деле фактически являлся жертвенным алтарём. Шариты под видом поддержки и помощи, предлагали людям высказать всё, что скопилось на душе, а те даже не подозревали, что тем самым возлагали свои воспоминания на алтарь Шар.

От немедленной кары их спасла только Изобель, она смогла остудить ярость Эйлин, напомнив, что именно там заточены родители Шэдоухарт. И неизвестно, что с ними сотворят, если аасимар явится туда мечом божьего гнева.

И без того опустившая плечи Шэдоухарт теперь несла на себе копьё, которое должно было сделать её палачом. А по итогу, теперь ей придётся доказать самой себе, что заслужила его, только уже другой богине.

Надо сказать в лучах солнца покинутый и вымерший Рейтвин выглядел не менее жутко. Во тьме он казался чем-то обыденным, ведь именно разрухи, смерти и опасности ждёшь от подобных мест. А теперь страшной насмешкой над жизнью валялись скелеты на пути. Покосившиеся здания, готовые рухнуть в любой миг, ещё цеплялись за своё жалкое существование.

– Стоять! – идущий впереди Уилл обнажил занявшуюся огнём рапиру.

Из темноты маленького переулка вышла фигура в тёмных одеждах. Доспехи влажной тьмой отливали в солнечных лучах, а в прорезях между забралом легкого шлема и маски виднелись красные глаза.

– Идём, это за нами.

– Чего? – удивилась Карлах. – Ты же сама сказала, что эти ребята опасны. А теперь хочешь, чтобы мы шли за ним?

– Понимаю, как это выглядит, но им тоже не хочется, чтобы мозг накуролесил на Побережье Мечей, они не для того выбрались из пещер. Идём, у меня с их главарём уговор.

– Не ты ли нам говорила, что дроу доверять нельзя? – вступилась Лаэзель, которой тоже не хотелось окружать себя врагами ещё больше.

– Нельзя, но, к счастью, или сожалению, я их главарю пока гораздо ценее живой, чем мёртвой. С трупа-то какой спрос?

– А если он возьмёт кого-то в плен? – вмешался Гейл.

– И какой в этом смысл? Идёмте, не стоит раздражать их больше нужного.

Вышедший им на встречу дроу наверняка знал общий язык, Джарлакс не терпел невежества и, если уж вылезал на поверхность, то взятые с собой агенты должны были знать не только диалект темных эльфов. Это в его же интересах.

Шли быстро, провожатый держал расстояние так, чтобы его невозможно было достать клинком или быстро прицелиться заклятием, петлял, иногда резко менял направление, но с тропы не уходил. Он прекрасно понимал, что у кого-нибудь могли сдать нервы, потому предпочитал просто появляться, чтобы задать направление и сразу скрывался.

Заваленные обломками зданий улицы быстро кончились, показался Дом Исцеления. Иша надеялась, что проклятые сестры упокоились с миром, никто не заслуживал столь жуткого посмертия.

Дроу вдруг нырнул в небольшую пещеру, проход узкий, протиснуться можно только одному, да спрятан за камнями так, что не сразу разглядишь.

– Они что? Снова решили провести нас в храм Шар? – Шэдоухарт инстинктивно сделала шаг назад.

Осознание того, что она едва не совершила, всё ещё болью отдавался в её глазах и проскальзывал в жестах. Естественно, возвращаться в чертоги Госпожи Утрат она не горела желанием.

– Там есть каверны и провалы, вполне вероятно, что они просто хотят провести нас по одному из них до Подземья.

– А мы уверены, что это – лучшая идея, может, пойдём всё-таки по верху? – Астариону тоже не хотелось отдавать свою жизнь от откуп дроу.

– Нам идти через горы и холмы, это займёт пару недель, а если знать тропу в Подземье, мы можем уложиться в несколько дней, максимум, неделю.

– Ага, ещё бы знать, сколько конкретно мы там пробыли, там же вечная темнота.

– Перестань ныть, в конце-то концов, – прорычала на него гитьянки. – Клянусь Влаакит, твои стенания раздражают меня всё сильнее.

Иша решительно вступила в пещеру, прерывая споры, хорошо хоть боком не пришлось протискиваться, но камни под ногами впивались в ступни даже сквозь толстую подошву сапог. Свист ветра создавал заунывный вой, от которого хотелось вжать голову в плечи. Его вскоре стали разбавлять ругательства Карлах и шипение Уилла. Их рога задевали потолок, конечно, дроу делали проход по свой рост, а тёмные эльфы были немного ниже наземных сородичей. Так что больших неудобств не испытывала только чародейка, искренне посмеиваясь над чертыханиями спутников.

Вскоре показались отсветы фиолетового, и вот тогда Иша напряглась. Она не любила этот свет, особенно в атмосфере подземелий, но всё же пришлось выйти на него. По одному они вышли к широкому плато.

Оказалось, тут был запрятан довольно широкий подъёмник. Металл покорёжен, и в нескольких местах проступала ржавчина, но перетянутые канаты были новыми, а рычаг управления и вовсе заменён. Неподалёку лежали старые и ржавые пластины, которые видимо, защищали механизмы от пыли и грязи.

– То есть храм уходит ещё глубже? – изумилась Шэдоухарт, но подходить к самому краю не решилась.

Их встретил сам Джарлакс и ещё несколько его агентов. В полумраке и неярком свете фиолетового с вкраплениями красного они напоминали размытые тени, мигом занявшие позиции так, чтобы в случае нападения их не достать сразу.

Конечно, Гейл не остался равнодушным, разглядывая главаря Бреган Д'эрт, а точнее стараясь определить сколько на нём артефактов на самом деле. Хорошо хоть не облизнулся плотоядно, как это сделал Астарион, которому приходилось всё это время экономить силы и довольствоваться кровью Иши.

– Именно, – ответил жрице Джарлакс. – Там внизу шариты вели битву с другой противницей. Догадываешься, с кем?

– Лолт? Здесь? – удивилась Иша.

– Да, – он протянул ей карту, но чародейка не спешила её брать. – Даю слово ничего за неё не прошу. Нам этот кусок бумаги не так ценен, а я не желаю тебе смерти. Во всяком случае, до того момента, пока ты не расплатишься со мной полностью.

Нехотя она всё-таки взяла у него сложенную карту. Она им понадобиться, пусть Иша умела ориентироваться в тоннелях, но и хорошо знала, как могут змеиться коридоры Подземья, уводя их в сторону от цели. А определить направление к Вратам Балдура, идя вслепую почти невозможно.

– Хотя бы скажи, что нас там ждёт? – спросила Иша. – Сам знаешь, намоленные места умеют преподносить сюрпризы.

– Мы не обследовали всё тщательно, сама понимаешь торопились, – улыбнулся он ей. – Но внизу почти вплотную к подъёмнику строили аванпост, не слишком крупный, потому его защитники и поплатились, пали под ударами клинков юстициаров. Шариты обнаружили его раньше, чем поклонники Паучьей Королевы основательно окопались. Мощь Шар тогда здесь только росла, а ты сама знаешь, как Лолт не нравится её присутсвие.

– И она просто отступила?

– Понятия не имею, но если вам будет так интересно, то пройдитесь по улочкам, их там немного, – развёл руками Джарлакс. – Беглый осмотр даже не дал понять, агенты чьего Дома решились на такой шаг.

– Ты говорил, что там я смогу узнать что-то о себе.

– Удивительно, но центральная статуя – идол Лолт совершенно не пострадала от времени. Сэрил молилась и сказала, что тебя зовут в это место. Конечно, это может быть и ловушка, сама знаешь, сколь непостоянной может быть Королева Пауков.

– А обойти не получится? – решился спросить Гейл.

Джарлакс перевёл взгляд на волшебника, явно недовольный, что кто-то другой вступил в его разговор с Ишей. Только Гейла оказалось не так просто смутить.

– Получится, но это займёт много времени, а вам надо спешить. Мы опустим вас, а дальше сами. Тоннель идёт прямо к воротам аванпоста, но я не обещаю, что Лолт просто так вас пропустит. И ещё, не потеряйся там, ты мне ещё нужна.

Чародейка постаралась сохранить надменное выражение лица, когда встала на платформу и не выпалить что-то на его издевательскую улыбку. Он знал больше, чем говорил, но, увы, заставить рассказать она может только одним способом и прибегать к нему не хотелось категорически.

– Счастливо, надеюсь, тьма вас не сожрёт.

Один из агентов подошёл к рычагу и отпустил стопорный механизм. Верёвка затрещала, натянулась и казалось вот-вот лопнет, но платформа плавно двинулась вниз, опуская их в ещё одну тьму. И на это раз она будет наполнена не холодными объятиями смерти, а треском хитина, клёкотом паучьих лап и щелчками жвал.