Окружённый кромешной тьмой, Мо отчётливо видел своё тело и одежду. По нервным окончаниям будто пробежал электрический разряд, когда чьи-то тёплые ладони с холодными кончиками пальцев коснулись выступающих косточек на бёдрах, а затем забрались под футболку и нетерпеливо скользнули вниз, под нижнее бельё, при этом Мо пока не мог разглядеть источник прикосновений.

— Ебать! — зажмурившись от чувства приятного натяжения в паху, Мо выругался шёпотом.

Интимные жгучие прикосновения, лишённые объяснений. Не нуждающиеся в словах — эти руки творили что вздумается, а его тело отзывалось желанием.

Открыв глаза, Мо увидел перед собой незнакомую комнату, в которой никогда раньше не был. Тёплое мерцание монументального камина у одной из стен дополнялось звуками потрескивающих углей и дыхания.

Переведя взгляд, он не поверил своим глазам — из одежды на нём остались одни лишь чёрные боксеры, а сам он сидел верхом на Тяне. Футболка уже куда-то делась магическим образом. Знатно прифигев, Мо дёрнулся встать, но поглаживающие его руки тут же крепко сжали талию, удерживая на месте. К ощущениям от крепких рук внезапно добавилось новое: он почувствовал, как в ложбинку между ягодиц притирается что-то весьма внушительных размеров. Горячее и такое же настойчивое, как и руки. «Блядь, как полено!» — нервно хмыкнул Мо и выдохнул с удивлением — настолько откровенно это сексуальное домогательство упиралось сейчас ему в зад.

Если в реальности он привык к расстоянию между ними, то сейчас оно в один миг исчезло, будто разрушенная стена, представив взгляду совсем другого Тяня, лениво развалившегося под ним в кресле с высоким изголовьем. Мо на мгновение даже завис от того, как же красив Тянь вблизи. Его хищный, обычно идеально неприступный образ смягчали взлохмаченные волосы и распахнутая рубашка. Влажные губы казались распухшими от поцелуев, а сбоку чуть выглядывал краешек клыка, готовый ранить нежную кожу. Тени от густых чёрных ресниц слегка скрадывали выражение похоти, а в тёмных провалах зрачков играли блики от живого огня камина.

Мо выпрямил спину, непроизвольно крепче сжимая бёдрами бока Тяня и ощущая исходящую от его кожи прохладу. Эта прохлада на контрасте с вечно горячим телом Мо сейчас очень приятно охлаждала, эту кожу тянуло постоянно трогать, что он тут же и сделал: провёл ладонями по гладкой крепкой груди, сознательно задевая пальцами светло-розовые соски и вызывая ответную дрожь. В задницу тут же недвусмысленно ткнулся недавний внушительный стояк под, вероятнее всего, уже расстёгнутыми брюками Тяня.

Мо поймал на себе голодный тёмный взгляд, а от расслабленности Тяня не осталось и следа: он облизнулся, глядя в упор, без слов демонстрируя нехитрый выбор — сожрать или трахнуть, трахнуть или сожрать.

Всё происходящее между ними катилось в единственно возможном направлении, без вариантов свернуть или отбрехаться, и в развернувшемся сценарии не возникало желания менять ход. Однако, вопреки ожиданиям, Мо не был тут же завален на лопатки и потому решительно воспользовался теми крохами времени, что ещё оставались до того, как остатки выдержки вампира лопнут. Ему пиздецки нравилось ощущение под своими ладонями, и он сжал грудь Тяня посильнее, заставив соски пошло топорщиться между пальцами и выбивая у него прерывистый напряжённый вздох.

Собственный член тут же отозвался, натянув ткань боксеров. В то же время большие пальцы Тяня дразняще скользнули под бельё по чувствительной коже в сгибе бёдер и, забравшись ещё глубже, грубо сжали его ягодицы, после чего сдвинули Мо ниже, вынуждая проехаться по чужому стояку, как на долбаном аттракционе.

— Блядь, — вновь односложно выругался Гуаньшань, хотя в остатках трезвых уголков сознания раздавался беспрерывный трёхэтажный мат.

В следующее мгновение его перехватили за кисти рук, и он ошалело наблюдал, как Тянь поднёс к своим губам и не спеша облизал внутреннюю сторону его ладоней. А следом принялся погружать каждый палец по очереди в клыкастый рот, намеренно медленно, по-блядски, обводя их языком и игриво покусывая подушечки.

Мо захлебнулся в волне обострённой чувственности, которой никогда раньше не испытывал. Облизывание пальцев и слегка царапающие кожу клыки безумно возбуждали, вынуждая непроизвольно плотнее притираться задницей о чужой стояк и ловить нетерпеливые стоны в ответ.

Крыша окончательно поехала от возбуждения, и он скользнул пальцами ещё глубже в рот Тяня, бесстыдно огладив белые клыки, показавшиеся за чувственными губами. И вновь его мокрые от слюны руки оказались перехвачены и оттянуты ото рта, и Тянь направил их ниже по собственному телу, оставляя влажные следы на выпуклых мышцах торса, а затем и живота, пока они наконец не легли на горячий твёрдый член, который так же ловко уже успели освободить от белья.

Ёбаный пиздец!

Мо оказался не готов увидеть орудие пыток во всех деталях, но вожделение и тупое любопытство были сильнее мелочного стыда. Он с трудом обхватил член Тяня — едва смыкая на нем пальцы — и с каким-то восторгом и полным бесстыдством ощутил его вес и каждую невыносимо выразительную деталь под ладонью. Двинул рукой и заскользил по стволу, заставив Тяня вжаться затылком в кресло от удовольствия. Под пальцами быстро стало влажно, позволяя нарастить темп, и Мо со всем пылом отдался процессу, применяя всё своё мастерство в дрочке и совершенно не задумываясь, на что напрашивается.

Собственный стояк давно требовал внимания, и удовольствие наконец стало синхронным, едва рука Тяня ловко нырнула под его боксеры и обхватила член. Мо неосознанно задвигал бёдрами в такт, спонтанно толкаясь в крепкую ладонь и стремясь добрать острых ощущений. Воздух, казалось, загустел, дыхание срывалось, а фокус внимания словно сузился, оставив в поплывших мозгах способность подмечать лишь реакции Тяня: его брови сошлись к переносице, член начал подрагивать, капая ему на живот липким предэякулятом, а взгляд из-под опущенных ресниц ясно дал понять, что игры с ним кончились.

В один момент окружение перед глазами перевернулось, и Мо приземлился лопатками на мягкую странно воздушную поверхность вместо пола. Повернув голову, он увидел белоснежную шкуру. Свет от камина стал ярче, и воздух между телами наполнился его теплом. Похоже, Мо трахнут весьма пафосно: распростёртым на шкуре какого-то непонятного зверя. Собственное желание и нетерпение вкупе с этой роскошной и какой-то нереальной обстановкой помогли ему смириться со своей участью принимающего. Мысли качать права даже не возникло.

Его ноги тем временем оказались закинутыми на плечо полностью обнажённого Тяня, и тот, спускаясь дорожкой лёгких укусов вперемежку со жгучими засосами и слегка царапая клыками гладкую кожу бёдер и голени, ловко освободил Мо от белья. Едва он остался голым с раздвинутыми ногами, во власти неотвратимого ощущения, как крупная головка прижимается к его входу, и Мо внезапно окатило холодком от осознания, ведь они не успели проделать кучу важных вещей.

— Подожди. Я не готов, — будто под кайфом, промямлил он, слабо пытаясь сопротивляться, но разомлевшее тело бездействовало. — Эй! — Он взволнованно хотел подняться, но был сразу же возвращён на место.

«Шшш», — убаюкивающее дыхание защекотало ухо. Истомлённый желанием шёпот и тёплый язык на коже запустили волну мурашек по телу, которое горело от жажды удовольствия.

Тянь не слушал. Загадочно улыбаясь, он переплёл их пальцы и вздёрнул руки Мо над головой, прижимая его на место. Губы мягко скользнули вдоль подбородка, и Мо замер, понимая, что они ещё ни разу не целовались. Близость между ними казалась естественной, насыщение разливалось по телу от малейших прикосновений, и хотелось отдаться сводящим с ума инстинктам.

— Ты шутишь?! Остановись! Мне нужно… — Мо и сам слышал, с каким незнакомым возбуждением звучит собственный голос.

Одной рукой Тянь удерживал руки Мо над головой, а второй направил себя и вдавил головку в тугой вход. В оковах объятий, из которых невозможно вырваться, Мо лишь мог чувствовать, как член неумолимо проникает внутрь тела. Сжав челюсть, он зажмурился, готовясь к разрывающей на части боли.

Однако её не было. Внизу стало скользко от проникновения. Тело задрожало от податливого раскрытия дырки под давлением крупной головки, ствол плавно погрузился внутрь до упора, туго наполняя Мо. Способность дышать вмиг пропала.

— Ха… Невозможно… — настигло временное просветление.

Они не использовали лубрикант, не было никакой растяжки, внутри Мо сейчас скользил не какой-нибудь палец, а вполне реальный и весьма ощутимый член Тяня, безумно и очевидно целиком.

«Да ну на хуй! Вставил, и как по маслу!»

Невероятно.

Никакой боли, лишь влажное нарастающее скольжение. Тянь трахал его не спеша, глубокими ритмичными толчками, и Мо до невообразимого остро чувствовал каждую каплю пота на собственной коже, каждое движение и мокрые шлепки в точке их соития. Эти мощные, полностью лишающие его какого-либо контроля толчки выбивали остатки сознания и заставляли изнывать и дрожать, как изголодавшаяся сука, от удовольствия.

Взгляд Тяня был дьявольским обжигающим омутом. Он опёрся руками о пол возле Мо и, удерживая его плечи на месте, начал вбиваться в его приподнятую задницу в новом ритме. Хватило всего пары-тройки верных движений твёрдого члена внутри, чтобы Мо раздвинул ноги шире, прижимаясь задом в ответ. Он инстинктивно подавался навстречу, чувствуя, как рот наполняется слюной от предвкушения.

После первых глубоких, но плавных движений Тянь стал жёстче, задав отрывистый темп, так, что под ними смялась к чертям вся белая шерсть. Этот новый темп ни разу не сбился, будто его тело состояло не из плоти, а из выверенных механизмов, работающих по слаженной программе.

Острый кайф полоснул по телу, вибрируя в нервных окончаниях, и Мо чуть не захлебнулся в собственном хриплом вскрике. Он судорожно вцепился в шерсть под собой, словно стремясь найти опору. Жёсткий, почти беспощадный ритм лишал его последних внятных мыслей, сознание плавилось от зноя животной похоти, а лёгкие работали на пределе возможностей. Именно о таком бездумном, диком соитии Мо всегда мечтал.

Он охрип от стонов, внутри всё горело, стягивая все ощущения в тугой узел, и ему хотелось поскорее кончить, чтобы оборвать уже эту безжалостную гонку. Однако надрачивать себе без признаков того, что Тянь тоже близок, было малость неловко. Пока Мо сомневался, он оказался подхваченным на руки и вновь усаженным на бёдра, почти нос к носу с Тянем. «Тш-ш, малыш, потерпи, уже скоро», — как если бы читал мысли Мо, выдохнул Тянь и, крепко перехватив его под ягодицами, тут же резко вогнал член одним движением до упора, словно нанизывая Мо.

Тело прошила крупная дрожь. Сильные ладони уверенно прошлись по влажной от пота коже на рёбрах Мо и следом весьма ощутимо прихватили за соски, отчего Мо застонал, чувствуя, как сжимается вокруг члена от спонтанной ласки.

Он замер, переводя дыхание и опять залипая на почти мистическую красоту Тяня.

Его затягивало в глубокие провалы зрачков напротив, и в этом тёмном взгляде он видел отражение чистой, неуправляемой страсти. Блуждающий в трансе взгляд Мо опустился на губы напротив. Он жаждал попробовать своего любовника внутри и снаружи, но довольствовался до сих пор лишь поцелуем заволоченными похотью взглядами.

Удовольствие подчинило его, и Мо вцепился в плечи Тяня, почти повиснув на нём, и отдался движениям члена, глубоко терзающим его нутро. Спутанные мысли… о том, что он хотел поцеловаться с ним хотя бы раз… вышибло разом. Проникновение было до болезненности чувствительным — на грани удовольствия и боли, — и Мо какое-то время просто пережидал искры из глаз и жадно хватал воздух. Тело распадалось на частицы от переполняющего неизведанного чувства насыщения.

На волне экстаза Мо, трясущийся от удовольствия, которое едва ли был способен испытывать, оказался бережно уложен в горизонтальное положение, а губы Тяня вслепую мазали по его лицу, словно ища его рот. Наконец, поймав его губы в ловушку, он покусывал и покусывал их. Словно исполняя все желания Мо, как если бы его удовольствие было инстинктом и единственной слабостью вампира над ним. Будто здесь Мо щёлкал кнутом и Тянь сразу полз на малейший призыв, и все изощрённые игры были лишь путём, дабы оказаться меж его бёдер.

Издав тихий завораживающий стон, Тянь вжался бёдрами внутрь и выгнул спину, открывая сильную шею. Жилы на ней напряглись, а… его волосы стали влажными, превратившись в тонкие струны, изящно липнущие к бледной коже.

Каждый изгиб тела, игра мышц в свете огня были признаком абсолютного превосходства. Мо принял его полностью, вслушиваясь в каждый ответный стон, он наслаждался видом, как Тянь тонет в нём. Как закидывает голову, находясь на пике, прикрывая глаза, как обнажаются клыки вместе с хищной стороной.

Затем он медленно перевёл взгляд прямо на Мо.

Словно в трансе, Гуаньшань наблюдал, как алчные губы приближаются к нему, а острые клыки врезаются в шею.

Внутри него что-то трусливо сжалось, и, словно от щелчка, Мо распахнул глаза, увидев перед собой один лишь белый потолок.

Это был сон?

Он дёрнулся к своему горлу, проверяя след от укуса, — кожа осталась нетронутой. Кроме того, он был полностью, если это можно так сказать, одет.

Чёртов сон! Реальнее реальности!

Судорожно выдохнув, он попытался восстановить дыхание, охваченный гиперреалистичными впечатлениями. Это казалось до жути стрёмным. Мо несколько минут не понимал, где граница сна и реальности.

Муторное чувство и сухость в глотке, будто её опилками заполнили, дали понять, что вчера он хорошо приложился к алкоголю. Его джинсы сползли, открывая ляжки, и до сих пор оставались влажными после ночного купания, что практически нивелировало ощущения от мокрого белья.

В конце концов, не стоило так бурно реагировать, ведь подсознание могло подсунуть грязный сон с любым рандомным участником. Для Мо им оказался «горячо любимый» напарник.

Похмелье быстро накатило с новой силой, ударяя по голове, но Мо чувствовал себя обдолбанным больше ото сна, чем от выпитого накануне.

Кругом на него давила незнакомая жутко помпезная обстановка — он лежал на чудовищной супер-кинг-сайз кровати с вульгарным балдахином. Реалистичный сон заглушил все воспоминания о вчерашнем, и некоторое время Мо приходил в себя, пытаясь вспомнить, что творил на самом деле. Он всё ещё был в своей бичеподобной одежде, нетрудно было догадаться, что и забрёл сюда, скорей всего, по ошибке и отключился. Внезапно Мо чихнул, и боль отозвалась в голове с нарастающей силой.

✢ ✢ ✢

…В поисках своей комнаты бродить пришлось недолго. Недремлющая востроглазая обслуга, едва заметив его, предложила поздний ланч на лужайке у фонтана. И пока он вдоволь насыщался превосходной человеческой пищей, ему заодно подали и чистую одежду.

Закончив трапезу на закате, что уже вошло в добрую традицию, Мо стянул с себя мятую футболку и накинул свежую чёрную. Только в этот момент он понял, что ночью где-то проебал гипс с руки, а о костылях можно было и совсем забыть. Штаны со следами ночного позора он решил сменить уже в своей комнате, куда его также любезно проводили, иначе он бы в жизни не добрался туда сам.

Его надежды провалиться от похмелья в беспамятство были тщетными из-за поджидающего за дверью пиздеца. Мо зуб бы дал, что Тянь сейчас здесь в настроении старой ведьмы.

Мо едва открыл дверь комнаты, и у него сразу же всплыл шальной флешбэк, просто от зрелища сидящего в кресле напарника. Один в один в той же позе, что и во сне, при крайне ебливых, с нотками вампирской экстравагантности, обстоятельствах.

Мо не был готов встречаться с ним даже взглядом, поэтому, стараясь избегать запретных для себя картин, с кислым видом прошёл мимо.

Если бы мозги Мо так не страдали — они бы вскипели. Тягучая тишина, в которой он физически ощущал, как взгляд голодного хищника скользит по спине.

— Выспался? — бросил Тянь с неожиданным и весьма неприкрытым недовольством, будто Мо ему что-то должен.

Подойдя к кровати, он переступил костыли, которые чудом оказались у него в комнате, и кинул на неё сменную одежду. Он был рад, что от него, скорее всего, разило прудом и тиной сильнее, чем следами разрядки в штанах, которая не давала о себе забыть.

Брошенный на тумбочке пейджер, наконец, привлёк внимание Мо: на экране высвечивались тринадцать непрочитанных сообщений. Быстро пролистав список, он убедился, что все от Тяня.

«А-а, ну понятно, чего он так психует...»

Восемь месяцев, не меньше, Мо прожил без секса в реальной жизни. Это ему здесь положено психовать и раздражаться.

— Ага, какие-то проблемы? — Мо взглянул на Тяня, стараясь игнорировать чувство ебейшего кринжа. Он не успел привести мысли в порядок, чтобы виновник его состояния маячил перед глазами.

— Я думал, что ты сообразительный, чтобы не напиваться с незнакомцами, к тому же вампирами.

— Ты меня сюда привёз! — парировал Мо, чувствуя, что Хэ Тянь, похоже, на пределе. Он и сам никогда не отличался образцовым терпением, поэтому сыронизировал: — Он же, бля, твой брат, не?

— Нет.

От такого неожиданного ответа Мо ненадолго завис, уставившись на Тяня и абсолютно не желая сейчас вникать в перипетии очередной вампирской санта-барбары.

— Ну отец... — поправился он и сразу, до кучи, бросил: — Дядя?

— Как раз таки «отец» и «дядя» он терпеть не может. — Отвернувшись, Тянь взъерошил свои волосы.

Мо вздохнул, потирая лоб пальцами.

— Ты ведь понимаешь, что выглядишь так, будто вас клонировали.

Бровь Тяня нервно дёрнулась.

— Поэтому мы остановились на брате, — нехотя пояснил он. — Он что-то вроде моего далёкого предка, потому что ему до чёрта веков. Но я не больше чем очередная инвестиция. Между нами нет родственных чувств. И чем, скажи, пожалуйста, он заслужил столько доверия, что ты нажрался до состояния трупа?

Вот те на, с места в карьер! Мо сразу же начали допрашивать о событиях, в которые он не собирался никого посвящать. Вдобавок ко всему сейчас он не был, мягко говоря, настроен даже на лайтовейший допрос, поэтому буркнул:

— Мне почём знать.

— Зачем он звал тебя? О чём вы говорили? — не отставал Тянь.

«Просто пялился, ничего особо не говорил…» — всплыло в памяти, при этом Мо тут же припомнил и свою заинтересованность в разговоре. Однако он решил умолчать, от греха подальше, сколько сам вложил энергии в расспросы.

Он раздражённо потёр виски.

Тянь встал с кресла и приблизился к нему.

— Даже если не нравится это слушать, не доверяй ни одному из нас. С тобой можно было делать всё, что в голову взбредёт.

Отпив воды из пластиковой бутылки и глянув на Тяня, Мо кисло осклабился. Можно подумать, вампирам здесь нужно его спаивать, чтобы что-то с него поиметь. Пиздец, даже в мыслях звучало смешно. Он не больше жука для Хэ Чэна.

— У меня может быть своя точка зрения? — уточнил Мо.

— Конечно, она у тебя должна быть.

Невозможно было оценить степень сарказма в этой фразе, потому что по физиономии Тяня её истинный посыл вообще не считывался.

— Собирайся, пора снимать твою хрустальную туфельку.

— Тц… Заебись, — цокнул Мо. — Значит, мне всего лишь стоило напиться с твоим родственником, чтобы ты примчался вытаскивать меня отсюда? Охуеть, я польщён. — Мо в кои-то веки рассчитывал профилонить денёк и вообще никуда не ходить, валяясь в постели.

Он погладил проступившую утреннюю щетину.

— Дай мне полчаса.

✢ ✢ ✢

Посвежевший, как вощёный витринный овощ, но душевно достигший глубокой прожарки, Мо подошёл к автомобилю Тяня и замер под впечатлением от изменений.

Перед ним стоял раритетный чарджер с двойным воздухозаборником на капоте и с новеньким хромом на широких литых дисках. Лоснящийся, как ещё один огромный хуй Тяня. Мо неосознанно прикусил губу из-за того, что предстало в его воображении в мельчайших деталях и чего, возможно, даже не существовало в реальности.

Они перестали играть спектакль с гипсом, окончательно уничтоженным к этому времени, поэтому Тянь просто перехватил костыли, которые Мо нёс под мышкой.

— Чего стоим? Грузись.

— Ну а хули не лимузин? — Мо ехидно сощурился. Этот павлин в капюшоне с видом киднеппера, конечно же, не мог прикатить на машине, способной доставить его к больнице без рывков и головокружений. Мысленно проклиная всё на свете, Мо принялся за геморройный квест с едва гнущейся ногой-кочергой, начав водружать себя внутрь тачки, не адаптированной для калеченных.

Тянь не упустил случая для сквозящего намёка и сразу же подыграл:

— Лимузин для другого случая прибережём.

✢ ✢ ✢

Чувство превосходства переполняло Мо. Будто он смухлевал в казино, сорвав нежданный куш. Стоило чутка гульнуть, и Тянь ни с того ни с сего притащил его в участок. Не то чтобы Мо игнорировал показушное стрёмное собственничество, но даже оно казалось внутри участка обыденностью. Только оказавшись в кругу знакомых лиц, Мо понял, как долго тут не был. Первым, кто встретил его, был даже не Куки, а рыжий кот, выбежавший навстречу с громким завыванием, похожим на жуткий выговор.

— Как ты, засранец? — Расчувствовавшись, Мо подхватил на руки косматого и, почёсывая его за ушами, прижал цепляющегося когтями кота к груди. — Эй, ты чё, похудел, пока меня не было?

Тянь, с которым они вместе вошли в участок, незаметно куда-то смылся в своём репертуаре сверхзанятой задницы. Первой странностью было то, что обычно недружелюбные вампиры приветствовали его похлопыванием по плечу так, что он мог почувствовать себя селебрити в тотал блэк трениках от «Армани». Его ценник радикально вырос после «переезда».

— Момо, твой кот, который, между прочим, до сих пор без имени, почти не ел, пока тебя не было. И он не хочет общаться с нами, — выдала тираду Биби, как всегда в высоком эмоциональном градусе.

Спустя долгое время отчуждения Мо наконец смог почувствовать себя полноценным членом большой неадекватной семьи.

— Сейчас мы это исправим. — Он свернул в сторону кухни, где обычно стояли кошачьи миски с кормом. — Я совсем забыл про тебя, приятель. Теперь будем звать тебя Буба.

Зайдя на кухню, Мо едва успел открыть банку с кормом: кот сам спрыгнул с его рук и принялся, жадно примяукивая, жрать корм. Видя, что с косматым уёбой теперь всё в порядке, Мо решил вернуться к своему рабочему месту.

Нетронутому, словно ещё вчера он разгребал завалы в архиве. Мо сел на скрипучее кресло на колёсиках, стряхивая с себя рыжую шерсть после коротких объятий и даже вытаскивая её изо рта. Окинув взглядом запылившийся стол, он попытался восстановить в памяти, на чём именно остановился.

Внезапно из свиты, что окружила его болтовнёй, вынырнула Блейк, забирая с собой несколько папок с его стола.

— Знаешь, у меня появилось свободное время, так что с этим я уж как-нибудь разберусь сама.

После такого небывалого жеста добродетели остальные вампиры вдруг начали вытаскивать и уносить свои папки, сваленные вокруг Мо, будто до этого они их просто забыли. Так его стол остался практически пустым, за исключением тех дел, которые копились на полу, и незначительных бумаг.

Когда его освободили от хлама, Мо нахмурился. Вместе с исчезновением свалки документов он заметил, что дел Тяня здесь давно не было. Он включил компьютер, вошёл в базу и ткнул последнее дело, над которым высвечивались их с Тянем фамилии, после чего его настроение резко упало. Он долго пялился в экран, пытаясь совладать с закипающими внутри эмоциями. Безрезультатно. Мо осмотрелся вокруг, но вряд ли кто-либо, кроме начальства, мог объяснить, почему у него нет доступа к делам, словно он отстранён.

К подавленному настроению добавилась мелкая нервная дрожь в пальцах. Неужели с ним нужно поступать именно так?!

Сжимая и разжимая побелевшие кулаки, он находился в прострации какое-то время, прежде чем решился подгрести к кабинету Тяня. К этому времени затор из вампиров в офисе немного рассосался, и можно было избежать лишних поводов для сплетен.

Мо пребывал вне шкалы настроения, и тот факт, что за всё время своей работы он ни разу не был за дверью кабинета Тяня, который по идее должен быть их общим, делал осознание своего положения отвратительно беспросветным.

— Входить собираешься? — донёсся голос Тяня из кабинета.

Пойманный за раздумьями, Мо резко толкнул дверь.

Первыми, что он увидел, были удивлённые взгляды Мура и Чоу, столы которых стояли друг напротив друга в центре комнаты. В поисках виновника вообще всего Мо повернул голову и наконец обнаружил господина ебейшего. Его трудно было сразу заметить за скопившимися кругом горами дел. Если Мо казалось, что у него многовато лишней работёнки и он, как последний идиот, завален «ненужной» публицистикой, то Тянь выглядел среди этой кипы бумаг как король.

Мур и Чоу переглянулись и не сговариваясь оставили свои дела.

— Мы ненадолго выйдем, — слишком быстро сориентировались они, выводя Мо из ступора, пока он разглядывал Пизанскую башню из сигарет в пепельнице на краю стола Тяня.

Мо понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от шока, хоть он и не был никогда чистоплюем. Если вообразить, что за столом напротив было бы хоть немного места для него, то, вытянув шею, он мог бы видеть лишь макушку Тяня.

Невозмутимо проследив за Муром и Чоу, закрывающими за собой дверь, Тянь ни на дюйм не пошевелился.

— Нам надо поговорить, — решительно объявил Мо, вытащил ближайший свободный стул и оседлал его в центре комнаты.

— Я сам собирался ввести тебя в курс дел чуть позже, — со вздохом отозвался Тянь.

— Меня отстранили? — с нетерпением спросил Мо.

— Пока нет.

— Тогда что всё это значит?

Не глядя в ответ, Тянь вытянул длинные ноги, скрестив их перед собой.

— Давай договоримся по-хорошему. Я не буду тебя отстранять, но ты к последнему делу не приближаешься.

— Ну я же не долбоёб! — Мо нисколько не возражал. — А ты всё сам порешаешь, так?

— У меня есть выбор? — Тянь поднял на него тяжёлый усталый взгляд.

— Ты хотя бы мог рассказать мне, что это за тип? — Возмущение с примесью нетерпения уже достигло предела. — Ты же продолжаешь искать его?

Тянь по-настоящему утомлённо хмыкнул в ответ на все вопросы сразу.

— Ищут ключи от машины. Когда собираешься уничтожить, это уже охота.

Вспыхнувшая догадка тут же превратилась в уверенность:

— Так ты знаешь его!

Тянь просто пожал плечами.

— Он гораздо старше меня, к тому же один из глав города. Поэтому силами полиции, увы, мы ничего ему сделать не можем.

— Что ещё за главы города? — растерялся Мо.

— Ну ты же общался с Чэном, так и не понял, кто он?

Мо откровенно недогонял, а Тянь смотрел на него, как на идиота.

— Ты ведь допускал мысль о том, что вампиры не станут жить в мире, созданном для нас людьми. У нас свои порядки.

— Что это значит? Тот ебанутый психопат будет разгуливать по улицам, убивая направо и налево? Угрожать тебе, мне? Всем нам.

Было очевидно, что Тянь отвечать откровенно не хочет:

— Я тут как раз пытаюсь сделать всё возможное, чтобы тебе ничего не угрожало. И не я один.

— А я не леди в беде! — вспылил Мо. Он прекрасно осознавал опасность, буквально прочувствовал её каждой частью своего тела. — Но и ты не настолько сверхпиздат, чтобы валить какого-то старого хера в одиночку! — Он сбавил обороты и перешёл на заговорщический шепот: — У тебя даже нет возможности хуй забить на это из-за меня.

— Ну, он ведь лично ко мне прикопался. И ты как-то излишне преувеличиваешь опасность для меня. Дело вовсе не в силе, просто с ним куча мелкой шушеры, которая вечно мешается.

Мо чувствовал, что Тянь намеренно искажает действительность, чтобы она не казалась столь весомой. Однако он прекрасно понимал, что расклад далеко не такой радужный, как рисует для него Тянь. А самое главное, закон здесь катится в ебеня, потому что не способен положить этому конец.

Мысль ещё не успела толком сформироваться, а Мо уже выпалил:

— Тогда используй меня, чтобы поймать его! — и сразу же пожалел, что брякнул это.

Раздался хруст, будто что-то с силой смяли, и Тянь рывком вскочил на ноги, почти мгновенно оказавшись перед ним. Тяжёлая атмосфера похолодела, и на этом всё не остановилось. Дыхание сдавило, будто воздух вокруг Мо начал застывать.

Смелость и желание качать права стёрло в одно мгновение перед вампиром, который не собирался с ним шутить. Рассудком Мо понимал, что Тянь не враг, но даже малейшие сомнения, просочившись в сознание, тут же разнесли объективность в пух и прах. Они разрослись болезненной паутиной воспоминаний, обнажив полную уязвимость Мо.

— Вы, людишки, ничему не учитесь! — рявкнул Тянь.

— Понятное дело, я был не охуеть как полезен… — начал лопотать Мо, пытаясь скрыться от своей участи за оправданиями. Он явно задел Тяня за живое и этим окончательно достал его. До сих пор вампир был мягок с ним. Теперь же нарастающее издалека предчувствие пиздеца обрушилось на него лавиной.

В следующее мгновение усталость в холодном взгляде Тяня вдруг превратилась в полную отрешённость. Эмоции схлынули с бледного лица так быстро, будто перед Мо возникло совершенно другое существо.

— До сих пор хватало же ума не связываться с людьми, — зло шикнул он, и клыки показались из-за губ. Давление, исходящее от него, не сбавлялось и, казалось, действовало мощнее, чем влияние другого вампира. Оно будто прижилось внутри Мо. Он не то что слова не мог выдавить, а даже пошевелиться, погружаясь всё глубже и глубже в воспоминания о беспомощной дрожи и вытекающей из тела крови.

— Такие, как ты, ни хера не понимают. Не знают о нас ни чер-та! — Тон Тяня сочился злой насмешкой и безразличием. Он стёр все связи, эмоции, любые зачатки эмпатии между ними — всё, как шелуха, осыпалось, оставив лишь хищника против жертвы. Мо оцепенел в чувстве горечи и обречённости, понимая, что Тянь с лёгкостью лишит его рассудка.

— Похоже, ты думаешь, что человеческая смерть для вампира пустяк?! Что-то вроде: «Они живут вечно, обесценив чувства и ни о чём не заботясь»? Но ирония в том, что мы ничего не забываем. Из вечного у нас — память, нет никакого замыливания воспоминаний о допущенных ошибках. — Горечь и злость в словах Тяня отдавались тяжестью в желудке Мо. — Наверняка ты думал, что вампиры направо и налево обращают людей? Без последствий и вечной дилеммы: дать человеку жить или забрать его мечты, отношения, чувства, оставив взамен лишь голод. — Лицо Тяня вдруг смягчила насмешливая, но вместе с тем мягкая лукавая улыбка: — Это ведь так легко — быть причиной смерти человека, который хотя бы самую малость дорог.

Жестокое, съедающее сейчас Мо заживо чувство сильнее всего напоминало то обрушение эмоций, которое он словил в день своего ранения. Шокирующая боль в том моменте создала благодатную почву для травмы, которая срослась с лавиной, обрушившейся на него из-за Тяня. Настолько впечатляюще сильной, что Мо не мог чётко видеть предметы вокруг. Такой трюк со стороны вампира, которому он доверял, был сродни предательству. И Мо знал, каким будет следующий приказ.

— Так что мог бы ты просто съебаться с глаз моих и дать мне возможность разобраться с этим дерьмом!

Ощущения от простых слов были сильнее, чем если бы Мо отхватил по лицу. Это было настолько сокрушительно и подавляюще, что холодный пот выступил на коже Мо, пока Тянь демонстрировал своё превосходство. Мо впервые почувствовал его подавление во всей мощи на собственной шкуре, и ощущалось оно скорее саморазрушительным отчаянием, чем сковывающим страхом. Куда более болезненным, чем весь тот ужас, что он испытал тогда, в церкви.

Сердце Мо сжалось от хаоса и отторжения, и эти чувства сейчас буквально разрушали его изнутри. Грудь сдавило адски, а собственные эмоции не подчинялись ему. Он уже не мог видеть выражение лица Тяня — всё расплывалось перед глазами, — а душа страдала и выла, словно отзываясь на чей-то крик.

Весь участок будто погрузился в мёртвую тишину, когда он вырвался из злополучного офиса.

Боль и унижение, чувство поражения разъедали его изнутри, как токсин. Мо вынужден был испытывать их одновременную концентрацию, отчего состояние стало физически невыносимым. Вбежав в туалет, он опустошил желудок в ближайшей кабинке. Крыло адски, Мо даже кулаком себе в грудь постучал, пытаясь хоть как-то сбить интенсивность накатывающих эмоций. Что-то рвалось изнутри, как запертая птица в клетке, и он слышал далёкий одинокий вой, раздающийся из глубин собственного черепа. Кульминацией этого хаоса стало беспросветное чувство одиночества, которое завладело всем его существом.

Слёзы душили, пока он не дал им волю, позволив свободно стекать по щекам. После чего он наконец снова мог дышать.

«До хрена накопилось!» — оправдывался он, стоя над раковиной мужского туалета и вытирая сопли, как какая-то неженка.

«Обычный нервный срыв».

Неужели его вообще могло когда-то тянуть к этому жуткому типу, который вот так запросто смог перевернуть всё внутри него, перемешав сознание в кашу. Сердце, сдавленное и тяжёлое, неровно билось до сих пор, перепуганное до смерти. Мо никак не мог избавиться от инородного чувства потери, или страха потери, чего-то бесценного.

Обессиленный, он прислонился к стене возле умывальников и сполз на пол. Тело охватил тремор, и Мо решил сидеть тут, пережидая приступ и не желая показываться кому-либо на глаза в таком состоянии. Но уединение в общественном туалете было заведомо плохой идеей.

— За три года, что я здесь, впервые вижу, чтобы Тянь пошёл в такой разнос.

Перед глазами Мо появилась пара коротких сапог на невысоком каблуке, и ему под нос подсунули горсть салфеток.

— Наверно, чувствуешь себя полным отстоем? — Блейк приземлилась рядом с ним на холодный кафель.

Мо ничего не говорил, потому что голова была абсолютно пустой. Из него будто выкачали все эмоции и мысли подчистую. Несколько минут они так и сидели в полной тишине.

— Я не понимаю, зачем нужно было так со мной, — наконец буркнул он.

Согласно хмыкнув, Блейк ободряюще похлопала его по плечу:

— М-да, чувак взвинчен не на шутку. Мистер сверхпиздат и красив совершенно не умеет быть в команде. Это настолько важно для тебя, что ты пошёл донимать его именно в этот момент?

— Важно, — уверенно подчеркнул Мо. — Я всего лишь хочу, чтобы с моим мнением считались. Он считался. Я не могу просто всю жизнь прятаться.

— Ну-у, — задумчиво протянула Блейк, — бежать порой неплохой выход. Но если всё серьезно, тогда не спорь с ним, а просто попроси.

Мо уныло хохотнул. А он что вообще делал всё это время? Разве он ещё не просил?

— Я серьёзно. Попробуй объяснить ему, — продолжила Блейк, — это полный провал, если позволишь ему так с собой обращаться.

Да уж, добрый совет, ничего не скажешь! Опять лезть к Тяню, когда тот в полном раздрае.

— А задницу ему не поцеловать?

Мо с трудом поднялся на ноги. Мышцы казались ватными, а состояние — муторным, словно после лихой поездки по крутым виражам.

Блейк встала вместе с ним и хлёстко отвесила ему пару добрых шлепков по заднице.

— Ну... Ты уж сам решай, куда его целовать, — сказала она и вышла, дав Мо прийти в себя в тишине и спокойствии наедине с самим собой.

Он глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз, стараясь отдышаться и окончательно успокоиться. Глянул в зеркало на свой весьма потрепанный вид и зло ухмыльнулся. Захотелось даже надавать себе по щам, чтоб уж точно прийти в чувство. Да похер! По приколу или нет его толкают на второй самоубийственный раунд против сорвавшегося с цепи берсерка. Значит, так он и сделает.

Просить, ага. Мо даже денег из-за гордости не мог занять, когда было очень надо.

Путь из туалета по длинному коридору казался дурным сном. В голове Мо зародилась идея, что он здесь не нужен, пустое место, отщепенец. Из чистой детской обиды ему хотелось развернуться и уйти. Если бы он хоть немного повременил, эти мысли взяли бы над ним верх. Поэтому Мо с неадекватной ухмылкой мазохиста вновь заявился в офис Тяня, не особо готовый к разговору, но вполне способный огрести повторно. Пусть ублюдок вдоволь наслаждается тем, во что он способен превратить его одной лишь волей.

К своему удивлению, Мо обнаружил Тяня стоящим в той же позе, словно он вообще не шевелился всё это время. Весь его вид и атмосфера вокруг источали такой мрак, безысходность и уныние, что жгучее желание ругаться с ним тут же отпало. В сознании Мо до сих пор теплились отголоски настроения вампира, и потому сейчас казалось, будто это его тут только что абьюзили в жёсткой форме, а не наоборот.

— Никогда, слышишь? Больше никогда не делай этого со мной! — Мо затряс пальцем в направлении Тяня.

— Мгм, — донёсся ответ из депрессивного угла.

«Не быковать, а попросить», — мысленно одёрнул себя Мо за бодро начатую беседу.

— Я не могу так, понимаешь? Не выбрасывай меня за борт!

— Ладно, — словно обессилев, согласился Тянь.

— Я имею в виду, просто дай мне возможность нормально работать и хоть какие-то реальные дела.

— Окей. — Вялый ответ Тяня и согласный кивок вызывали здоровое недоверие.

Мо словил когнитивный диссонанс. Он будто вышел и вернулся в совершенно другой мир, где Тянь с надутой моськой просто соглашался с ним. Окончательно растерявшись, он брякнул первую попавшуюся мысль, донимавшую его с утра:

— Сны тоже под запретом!

С запозданием очнувшись, Тянь поднял непонимающий взгляд и хмуро произнёс:

— Какие ещё, к чёрту, сны?

Ляпнув про сны, Мо больше ничего не мог предъявить, кроме полнейшего палева.

— Ну… это... — Он почесал затылок. — Я имел в виду, безо всяких штук с бессознательным… — вспомнил он популярное умное слово. — Дай поспать без этих твоих вампирских трюков…

— Разве я похож на фею? — съязвил Тянь, но нотки лукавства, просочившиеся в его тон, уже заставляли напрячься.

— Я только хотел сказать, чтобы ты не пытался контролировать мой рассудок.

— Правда? А мне кажется, ты совсем не это хотел сказать. — Склонив голову набок, Тянь ухмыльнулся. — Так что там насчёт снов, хотелось бы поподробней? А то есть у меня догадки по поводу такого странного запроса… — Тянь слишком быстро докапывался до сути. Его тон и улыбка приобрели ехидную маслянистость, так что у Мо мурашки пробежали. Он его сейчас расколет, сомнений не было.

На этой достаточно нелепой и опасной ноте Чоу с Муром вдруг вернулись в кабинет. Так вовремя, будто ждали под дверями.

— Не хотелось прерывать, но поступила наводка, что Шэ Ли вместе с подозреваемыми сейчас за городом, в баре «Рваное мясо».

— Шэ Ли? — встрепенулся Мо.

— Поехали, — скомандовал Тянь и взял куртку со стула. Проходя мимо, он бросил Мо: — Жди здесь. Думаешь, если я буду милым, то стану меньшей проблемой для тебя?! Лучше беги от меня. — Он задержал на Мо долгий взгляд. Серые глаза, наполненные энергией и незнакомой эмоцией. — А что такого важного в твоей мести, скажи мне однажды, чтобы я понял.

— Эй, ты не знаешь этого парня! — Мо бросился вслед. Его неразработанная нога плохо сгибалась, отчего он неуклюже ковылял по лестнице. — Возьми меня! Эй!.. Возьми меня только один раз, и я буду делать всё, что скажешь! — Он спускался по ступенькам, преследуя Тяня и не замечая двусмысленности своих просьб.

Мо был слишком прямолинеен в выражениях, а вампиры удалялись так уверенно и организованно, что он ни разу, ни на грамм, не озаботился тем, какую сцену явил участку.

Естественно, ничего хоть немного приятного в роли просящего не было. Прочувствовав это неприятное послевкусие, Мо быстро свернул с пути следования и рванул обратно к своему рабочему месту. Выхватив из шкафа свою кожаную куртку и значок с пистолетом из ящика стола, он выбежал на улицу.