Грань рассвета

Знакомо ли вам это чувство? Чувство безысходности, когда зная, что в любой ситуации есть выход, ты просто не хочешь его искать. У тебя нет сил на это. И всё, чего ты хочешь — это исчезнуть.

Виктор прекрасно знал это чувство. Его умная головка с детства была заполнена проблемами. Семья, друзья, учёба, семья, друзья, учёба, семья, друзья, учёба — три вещи, убивавшие его изнутри. Дело дошло и до того, что ему просто хотелось умереть, чтобы всё это прекратилось. Но он понимал, что такие мысли ужасны для подростка, ученика старшей школы, недопустимы, и что после смерти его все равно будут ожидать мучения. Ответы за свои грехи.

Этой ночью всё было туманно. Голова буквально раскалывалась, он чувствовал себя ужасно. Долго ворочась с одного бока на другой, Виктор не мог уснуть, обуславливая это неподходящим положением, позой для сна, но это просто была бессонница, довольно давно мучавшая его.

Всё время, пока его голова была заполнена мыслями о том, как бы побыстрее уснуть, он лежал лицом к той части комнаты, где находилась дверь. Повернувшись к окну, парень сначала подумал, что ему показалось, пока он не услышал:

— Заснуть не можешь?

И тогда глаза его широко распахнулись, а сам он инстинктивно сел и постарался отодвинуться как можно дальше к краю кровати, да так, что он чуть ли не падал.

На его подоконнике определённо кто-то был. Чья-то фигура ясно вырисовывалась в свете луны. Голос был мужской, но не то, чтобы взрослый. Говорил его ровесник? И как ему вообще стрельнуло в голову взобраться на чужой подоконник? А главное — почему Виктор этого не услышал и не почувствовал?

— Не бойся, я тебя не съем, — по тону можно было понять, что незнакомец улыбнулся.

— Кто... Ты? — с опаской спросил Виктор.

— Я? Дьявол, — отвечает незнакомец.

— Дьявол? — Виктор старается верить в то, что этот вторгшийся в его пространство парень — всего лишь сумасшедший. Он хочет в это верить.

— Ага. В точку, — он сидит на подоконнике, покачивая ногами и в упор смотря на Виктора своими едва различимыми алыми глазами.

— И зачем ты пришёл?

— А ты угадай.

— Чего? Угадать?

— Я вроде на английском говорю, а ты всё равно не понимаешь.

— Нет, я понимаю... — Виктор запнулся.

— Боишься меня? — ухмыляется Дьявол.

— Да, — честно отвечает подросток.

— Не бойся. Я не такой уж и страшный.

— Верю...

И как бы ни старался этого скрыть, внутри Виктор дрожал от страха перед тем, что он встретил само воплощение зла, скандалов, грехов и в целом — всей нечисти, что есть повсюду.

— Ладно. Я пришёл не за этим, — Дьявол откашлялся. — Я пришёл за тобой.

— За мной?!

— Да-да. За тобой. Пришёл, чтобы схватить тебя в свои цепкие руки.

— Зачем...?

— Бог увидел, что ты так жаждешь смерти. Вот я и здесь. Не задерживай меня только. Давай, попрощайся там со всеми, с кем хочешь, и мы уходим сей же час! — воодушевленно говорит Дьявол.

— Но я хочу жить... — вырвалось у Виктора. Всего-то пару минут назад он думал о том, как же он устал, но теперь в нём разгоралась жажда жизни, подобная той, что появляется при нехватке воды.

— Я тебе не верю.

— В смысле?

— Ты думаешь, я не чувствую то, как ты устал? Буквально "заколебался". Эта мысль всегда возникает в твоей голове.

— ...Ты точно дьявол?

— Да. Самый настоящий.

— Тогда докажи.

Сказав это, Виктор не ожидал, что, лёгким прыжком, Дьявол спрыгнет с его подоконника, подойдёт к нему и протянет ему свою руку. Вблизи его можно было рассмотреть... Красивый парень. Наверняка ровесник Виктора. У него было аккуратное лицо и влюбляющая улыбка, а взгляд его приковывал к себе, явно не собираясь отпускать жертву. Да и, наверное, жертва и сама бы не захотела вырваться из этой ловушки.

— Возьми меня за руку, — серьёзным, но в то же время и спокойным, мягким тоном говорит Дьявол. Рука Виктора уже безо всякой осторожности тянется к руке последнего, но он словно "промахивается" и не попадает по руке. Его рука проходит мимо, падая вниз.

— А? — говорит он, снова и снова проходясь не по руке Дьявола, а по пространству.

— Я мёртв, — улыбается обладатель прозрачного тела. — Я мёртв и поэтому моё тело прозрачно. Это моя душа. Я тоже был человеком пару сотен лет назад, но теперь уже нет. Я был ужаснейшим грешником, совершившим самоубийство и я не жалею об этом. В этом мире мне не было места. Но я нашел его там, — он указал на небо. — По ту сторону мира, понимаешь?

Виктор медленно кивнул.

— Все умершие прозрачны. Они не могут прикасаться к живым. И ты тоже постепенно становишься таким, ведь ты медленно умираешь. Сегодня утром тебя не станет, Виктор.

— Так я всё-таки умру?.. — с некоторой горечью спрашивает подросток.

— Да. Предопределение и всё такое. Ты и сам должен это понимать.

— Я понимаю.

— Ну вот и хорошо. Ты можешь высказаться мне, раз уж у тебя никого нет.

— А вот это уже прозвучало обидно.

— Ха-ха, извини. Ну же, не стесняйся. Я здесь, чтобы забрать тебя, Виктор.

— А как тебя зовут? Раз ты был живым когда-то, у тебя и имя должно было быть, не так ли?

— Ты прав. Нокс. Меня звали Нокс.

— А сейчас?

— А сейчас тоже. Но мы ведь говорим о прошлом.

Виктор задумался. Судя по тому, что говорил Нокс и как его тон смягчался, он не желал ему зла? Это его работа. Работа дьявола. Забирать грешных людей.

— Ты сказал, что у тебя словно не бы не было места. Ты чувствовал себя чужим? — Виктор хлопает по месту рядом с ним. Похоже, остаётся только смириться и довериться.

— Да, — садится рядом Нокс.

— Я тоже чувствую себя чужим. Я всё время плачу и недовольствую, но ведь всё хорошо... Я не знаю, что я за человек. Очень странный, но мне говорят, что меня любят. Я не верю в это. Настолько сильно я разочарован в любви, понимаешь? — в ответ он видит кивок. — Даже будучи дома, здесь, в своей тёплой кроватке, я чувствую, что хочу прямо вслух сказать, как часто делаю это в школе, "хочу домой". Но ведь я дома. И смысл одного предложения в разных местах разное. В школе, я имею в виду дом. Здание, где я живу. А дома... Я просто хочу почувствовать тепло.

— Я очень хорошо понимаю тебя, мой дорогой смертный, — Нокс пытается похлопать Виктора по плечу, но его рука лишь утопает в теле подростка. Он глупым взгляд смотрит на своего собеседника и рассыпается в заливистом смехе.

— Мы тут о серьёзных вещах говорим, а ты... — стараясь подавить смешок, улыбается Виктор.

— Прости, — отвечает Нокс. — Ты мне понравился, смертный.

— Ты тоже мне понравился, мёртвый.

— Эй! Это уже прозвучало обидно.

— Ладно-ладно, прости.

До самого утра, пока Виктор постепенно превращается в прозрачное тельце и душа его отделяется от оболочки, оба они сидят и смеются, рассказывая друг другу о себе. Появляются первые лучи солнца, когда Нокс встаёт перед Виктором и протягивает свою руку. Сквозь его телом сыпятся яркие лучи солнца, а глаза его искрятся оставшимся смехом.

— Пойдём, Виктор? — говорит он, оставляя руку виснуть в воздухе.

— Да. Пойдём, Нокс, — отвечает Виктор, наконец беря дьявола за руку и вставая вслед за ним.

— Тебе там понравится, надеюсь.

— Ага.

Вместе они исчезают, оставляя за собой открытое окно и незастеленную постель...