Путешествие с нулевым риском

Здесь не работал маяк синестезии.

Когда-то давно эту планету посетил Звёздный Экспресс. Цветочные ковры, ажурные башни – узоры на витражах в точности повторяли крылья местных жителей, они танцевали в небесах, пока их двойники приклеились к полу, что за ирония, – и несравненное синее небо. Оазис посреди тёмного моря космоса. Местные жители радушно приняли путешественников. Безымянные подарили им технологии, привезённые с далёких планет, а те обязались пронести память о них сквозь череду поколений. Высшая благодарность для живущих пять системных недель. Некоторые бабочки живут дольше.

Они не сдержали слово.

Стихийное бедствие, техногенная катастрофа, нашествие Легиона Антиматерии или падение Стелларона – Воскресенье не знал, что с ними произошло, да и вряд ли смог бы узнать: время стирает пятна истории, остаётся лишь результат. Исчезли башни. Выжженную землю облепили полусферы теплиц, бутылочно-зелёных, плотно окружённых охранниками. Безымянные пытались с ними поговорить, но…

Здесь не работал маяк синестезии. Слишком сильно изменился записанный когда-то язык.

Сквозь рубашку Март 7 проступила кровь. На неё напали первой, она не успела сделать и пары снимков, как жвала вцепились в грудь и живот – плохая рваная рана, как можно скорей в медотсек. Остальным пришлось не лучше. Келус баюкал прокушенную руку, Дань Хэн едва мог сжимать копьё – дико смотрели разного размера зрачки, Воскресенье подозревал сотрясение, но с той же вероятностью это мог быть и яд. Он заметил и укус, и удар. Им удалось сбежать, но…

Крылья облепили обшивку Экспресса, угрожающе поднялись сотни хватательных лап.

… они не могли вернуться назад.

Время будто бы остановилось. Воскресенье слышал хитиновый скрежет, настороженный писк и размеренное жужжание. Воскресенье слышал прерывистое дыхание Март, тихие ругательства Келуса и сбивчивый шёпот, должно быть, Дань Хэн пытался использовать Облачный гимн. Никто из них не хотел сражаться. Все понимали, к чему всё идёт.

Чёрные трупы на фоне бутылочного стекла тому доказательство.

Воскресенье прикрыл глаза.

Его связь с Гармонией истончалась с каждым днём, но он всё ещё мог связывать души. Говорить без движения губ, не нуждаясь в словах в принципе: подпись «радость» под нарисованной улыбкой излишня, то же верно для слёз. Воскресенье посмотрел на замерших инопланетян. Ему придётся рискнуть.

«Мы не причиним вам вреда».

Воскресенье вспомнил солнечные улыбки Март и её фотографии. Горячее какао, которое варил для него Келус; Воскресенье мучили кошмары, его – геймерская бессонница, и они тихо переговаривались, глядя на звёзды. Мистер Янг накрывал их пледом. Леди Химеко подтрунивала над ними, когда Келус жаловался на скрипящую спину, и неизменно предлагала по кружке чёрной бурды. Она утверждала, что это кофе. Дань Хэн ничего не говорил, но Воскресенье каждый раз замечал распахнутую дверь Архива. Если бы они захотели, каждый уснул под защитой дракона. Безопасность. Первое слово, которым он мог описать Экспресс.

«Моим друзьям нужна помощь».

Бледное лицо Март слегка блестело от пота, Келус подставил Дань Хэну плечо. Воскресенье изучал первую помощь, он обработал и перевязал раны, но большего сделать не мог. Подбор антидота, переливание крови, борьба с инфекцией и дренирование – Экспресс не жалел средств на медицинских роботов, но… Их с ними не было. Бессилие сдавливало грудь и пригибало к земле.

«Прошу, отойдите».

В голове шумело, Воскресенье кожей чувствовал их растерянность, но никто по-прежнему не двигался.

«Нам жаль».

Это была его идея. Спустя месяцы совместных путешествий Безымянные доверили ему выбрать планету – он назвал ту, о которой недавно читал. Ясное небо, проволочные башни и гостеприимные жители. Острый ум, деятельный нрав и традиции, их преданно хранили и подновляли в соответствии с каждым новым витком эволюции. Идеальный баланс. Среди всех «райских» планет – Ирий, Поля Иалу, Пэнлай, Эдем №8 – она казалась самой близкой к мечтам его и сестры. Глупец. Воскресенье опустил голову, боль скатилась от затылка ко лбу. В мир с загробным – «райским» – названием он утянул за собой живых. Лучше бы промолчал.

Сколько ни стирай, кровь останется на чёрных перчатках.

«Мы покинем эту планету»

Хитиновое море расступилось, обнажив железную дверь. Воскресенье очнулся уже на Экспрессе.

***

Пока они отдыхали, их подопечные сражались за жизнь.

Его пригласили на съезд аниматоров Эпсилона – ни одна из нынешних работ Вельта не стала бестселлером или «новейшей классикой», но… Это был неофициальных съезд. Никаких выверенных коммерческих сюжетов, никаких многомилионных компаний, просто группка энтузиастов, ещё не перемолотая жизненным жерновом. Смелые идеи, талант и нечестивая смесь кофе и энергетика. Когда-то и он был таким. Когда-то он стаптывал ноги, пытаясь в разрушающемся мире найти инвестора для аниме – если золотой билет послужит для них рекламой, что ж. Мистер Янг поддерживал юные дарования.

Его подопечные могли справиться самостоятельно. Он в них верил.

Мисс Химеко отправилась вместе с ним. Мера сдержек и противовесов, иначе он ушёл бы с половиной предложенных товаров. Значки, майки, кассеты с мультфильмами и старые концепты – большинство полагали, что собирательство Келус «унаследовал» от мисс Химеко, но нет. Для близких Вельт совершенно не жалел денег.

Фотоальбом для Март. Плюшевый дракон для Дань Хэна. Всратая футболка для Келуса, мистер Янг не совсем разбирался в этом определении, но… Съехавший принт считается? Пусть будет так. Ради кружки для Химеко ему пришлось немного солгать – исключительно во благо, и он не будет жалеть. Кепка для Пом-Пом, а что до Воскресенья… Один из художников «вдохновлялся» мультфильмами Пенаконии. Нарушение авторских прав очевидно, и в любом другом случае Вельт его б горячо осуждал, но… Он не раз беседовал с Воскресеньем в середине ночи. Пластинки Зарянки сменяли песни с его родной планеты, пока взгляд уносился сквозь дырявую черноту – они оба скучали. Плюшевый Хронометрик мог бы Воскресенью помочь.

Вельт Янг и мисс Химеко вернулись, утомлённые гомоном и искренним смехом. Март 7 лежала под капельницей. Дань Хэн клубочком свернулся в Архиве. Келус закинул ноги на подлокотник в общем вагоне, кажется, он до последнего хотел их дождаться – бодрствовал лишь Воскресенье.

Вельт поймал горький горчичный взгляд.

В их отсутствии Келус с Дань Хэном выживали в тюрьме, а Март 7 сражалась с Хулеем. В их отсутствии они раскрыли меметический заговор, Вельт не понял даже, что было не так, пока не заинтересовался хип-хоп ниндзя тематикой – молодёжь обнажила всю подноготную. В одиночку они разорвали петлю Амфореуса, и всё же… Камнем на сердце лежала вина.

Пакеты с подарками казались как никогда неуместными.

– Отдай Март Компасика, – Воскресенье еле шевелил языком, вдалеке раздавался скрежет ручной кофемолке – на столе стояли три чашки будущей чёрной бурды. Никто из них в ней не нуждался, но… Тупые ритмичные движения – лучший способ успокоить нервы, мистер Янг прекрасно всё понимал. – Ей нравятся пушистые вещи.

– А тебе нравится Часик.

– Я его не заслуживаю, – эхом отозвался он. Ногти царапали кожу, на кончиках пальцев не осталось живого места, только розовая ткань рубцов. Сдерживающие перчатки крутились в барабане стиральной машины, – сейчас в особенности.

– Ты всех спас.

– Я их туда притащил.

– Мы тоже голосовали.

Четыре голоса против двоих – у архивиста были разумные подозрения, Келус всё ещё хотел отвезти новичка на Мыльнотопию. Лучше бы они прислушались к ним. Младшие драили пол и купались в пене, старшие пили чай – ленивые выходные космических путешественников. Вельт Янг сердито прикусил щёку. Старый дурак. Единственное путешествие с нулевым риском – это плаванье в водах Небытия. Только мёртвые ничего не боятся.

Воскресенье мысленно ему возражал. Вельт практически видел, как сожаления склеивались в звенья аргументов – софизм, очевидный для всех, кроме него.

– Ты не знал, что вас ждёт на этой планете. Да, Экспресс здесь раньше бывал, но... Прошло множество лет. Информация не обновлялась. Ты нашёл выход из патовой ситуации и спас всех остальных.

– Я...

Рубашку сжали ладони, подбородок задел глаз гало – оно тут же съехало вниз. Вельт притянул Воскресенье к себе. Через сколько бы битв он ни прошёл, какую бы силу ни покорил – он не мог всех защитить. Никогда не сможет. Будут параллельные миссии, непредвиденные обстоятельства и просчёты в стратегии. Будут травмы, потери и слёзы – путь Освоения не блёстки и звёздная пыль. Большую его часть молодёжь пройдёт в одиночестве: на окраинах космоса Вельт ждали сын и жена, а Химеко верна поезду и сойдёт на последней станции. Или первой, смотря откуда считать. Но пока Воскресенье тихо плакал ему в плечо, а Вельт Янг рисовал концентрические круги на спине. В воздухе разливался аромат жжёного кофе.

– Выпусти, что накопилось.