Огонь, души и (медные) трубы

Черноволосый мальчик сжался в углу. Из соседней комнаты продолжал раздаваться шум. Его родители часто ругались в последнее время.

Мальчик знал, что отцу становится хуже и мужчина хотел как лучше. Но он также понимал, почему мама не хочет слушать своего мужа. Не хочет его убивать.

К сожалению, мальчик слишком много понимал для ребенка, которым он выглядел. Он сжал свои волосы. Ребенок не мог спать из-за шума, и в его голову продолжали лезть сотни темных мыслей, не свойственных детям. Можно ли его считать ребенком?

Внезапно раздался громкий треск, и стена его комнаты сломалась.

В поднявшейся пыли мало что было видно. Мальчик знал, что, если бы он присмотрелся, то увидел бы картину достаточно четко. Он был оружием, его чувства были острее, чем у нормальных людей, но мальчику не хотелось видеть, что происходит.

Поэтому он прижал голову к коленям, обняв свои ноги, и сидел в углу.

Пока нежная влажная рука, не думай о том, что это кровь, просто не думай об этом, не погладила мальчика по голове, заставив поднять взгляд.

Перед ним стояла красивая женщина с любящей улыбкой, нежно-розовыми волосами и веснушками, совсем как у мальчика. Ее легко можно было бы спутать с безобидной любящей матерью, увещающей своего ребенка, если б не кровь, стекающая из уголка ее рта, и потрепанный вид.

Женщина улыбалась своему сыну, но по ее лицу текли слезы.

– Сынок… Ешь, – сказала женщина, протягивая ему красный шар.

Он был хорошим мальчиком и слушал маму, поэтому послушно съел красную душу, которую протягивала ему ведьма, делая вид, что он не знает, чья она. Он уже ел красные души раньше, это не должно было быть проблей.

Но мальчик знал. Тело его отца еще не успело остыть на полу его комнаты.

***

Эйс проснулся с привкусом крови и пепла на языке, пытаясь отдышаться от кошмара-воспоминания.

Казалось бы, после целой жизни в мире, который хотел его убить с рождения, множества опасностей и его собственной казни на гребаной войне у Портгас Д Эйса должны быть лучшие причины для кошмаров, чем относительно безобидный случай в его второй жизни.

Юноша вздохнул и заварил себе кофе. Возможно, он и ненавидел этот напиток, но это был единственный способ избавиться от фантомного ощущения на языке.

Это даже не имело смысла! Души были безвкусными, но именно душа его отца, почти ставшего вторым Кишином, заставляла его чувствовать, будто это не так.

Эйс встряхнул головой, пытаясь физически отогнать мысли от себя, и взглянул на дату.

И… снова вздохнул. На этот раз по другой причине.

Сегодня был первый день учебного года. А значит, ему нужно было снова посетить Академию Мастеров Оружия Смерти.

Печальная правда этого учебного заведения была в том, что, пока оружие не найдет себе напарника, оно не могло на самом деле начать "обучение". А без этого невозможно было получить задания для охоты на пре-кишинов.

С одной стороны, Эйс понимал, почему система была такой, какая она есть.

С другой стороны, это делало для него невозможным стать косой смерти, хотя он уже поглотил полсотни душ и имел душу ведьмы, хранящуюся в специальном мешке.

Но то, что приближало его к становлению косой смерти раньше, мешало ему найти себе партнера сейчас.

Во-первых, живя уже вторую жизнь и протащив "Волю Д" через реинкарнацию, Эйс изначально обладал очень сильной душой. Многим начинающим мастерам было бы сложно справиться с ним. Тот факт, что Портгас уже поглотил несколько десятков душ, одна из которых была душой, находящейся всего в одном шаге от становления полноценным Кишином, делал его оружейную форму и вовсе почти неподъемной даже для некоторых взрослых мастеров, не говоря уже о тех, кто только поступал.

Во-вторых, его форма оружия… была не совсем тем, что большинство… ну, кто-либо хоть малость адекватный, выбрал бы для боя.

Эйс подавил очередной тяжелый вздох и, поставив чашку из-под кофе в раковину, продолжил подготовку к дню, который уже обещал быть эмоционально выматывающим.

На автомате выполнив свою ежедневную утреннюю рутину, юноша накинул на шею простенький медальон, без которого никогда не выходил из дома. Зачастую Эйс даже забывал, что это медальон, а не просто кулон, но, видимо, все еще находясь некотором ментальном оцепенении после кошмара, парень открыл медальон.

Внутри подвески была небольшая фотография маленькой, но счастливой семьи. Их счастье было настолько очевидно, что у Эйса потеплело в груди. Он захлопнул медальон и, спрятав его под футболку, направился к выходу. Было бы нехорошо опоздать в такой день, даже если он наверняка станет еще одним разочарованием.

Эйс ухмыльнулся. Если бы в прошлой жизни ему кто-то сказал, что юноша будет счастливо улыбаться, смотря на свое и Роджера фото, пират бы немедля убил идиота.

Но вот он был здесь. Переродиться со всеми воспоминаниями после того, как он спас своего брата от Акаину, было неожиданно. Получить тех же родителей, что и в прошлой жизни, было неожиданно. Какое-то время Эйс даже надеялся, что он найдет кого-то еще из его прошлой жизни. Но сейчас ему было шестнадцать, он больше никого не нашел, и даже его родители, в отличие от Эйса, не помнили свои прошлые жизни.

Не то чтобы Эйс был недоволен своим вторым шансом. В этот раз он получил отличное детство и счастливую семью. Даже если это не длилось вечно. Но иногда он чувствовал себя несколько… одиноко.

Юноша встряхнул головой, направляясь к "школе", возвышающейся над городом.

Когда Если он снова потерпит неудачу в поиске напарника, ему, наверно, надо будет найти новую подработку. Когда он только прибыл в Город Смерти, Эйс нашел себе занятие почти на весь день.

Формально, со всеми деньгами, которые ему оставила Руж, мальчику не надо было работать. Но в своей первой жизни он привык, что ему всегда было чем заняться. Сначала это была добыча еды, затем обязанности капитана, потом обязанности командира. В этой жизни он тоже не сидел на месте, впервые имея возможность получить какое-то образование за пределами базового счета и письма, Эйс стремился выучить все, чем его родители были готовы поделиться.

Так что, оставшись сиротой снова и прибыв в Город Смерти, Эйс первым делом пошел искать подработку. Конечно, мало кто был готов предоставить работу двенадцатилетнему пацану. Но ему повезло наткнуться на пару очень задолбавшихся родителей, которые искали себе няню на полный рабочий день.

Эйс не понимал, почему все другие работники сбегали. Фаиа и Санда были очаровательными малышами. Да, активными, но после того, как он вырастил Луффи, слежка за близнецами не была такой уж сложной. Два маленьких оружия были абсолютно ручными по сравнению с его младшим братом. Периодические вспышки огня и молний были не проблемой для его собственной способности обращать кожу в металл, по крайней мере, они не бросались в пасть крокодилам ради шутки. А то, что молчаливые? Так к этому легко привыкаешь, дети-то умные, Эйс был уверен, что мог бы научить близнецов пользоваться языком жестов, но единственный, которые он знал, это тот, которым пользовались Белоусы.

Но в этом году родители близнецов нашли мастера, который возьмет их под свою опеку. Киллик, кажется, сначала не был счастлив застрять с детьми, но спонсорство их родителей было для него огромной поддержкой. Так что теперь, когда дети будут проводить полдня, тренируясь в академии, у Эйса снова была масса свободного времени, и он не знал, как его занять.

Подойдя к академии, юноша заметил необычно большую толпу и тут же вспомнил, почему родители Фаиа и Санды так хотели, что б их дети были с кем-то из этого потока. Та же причина, почему многие предпочли поступление в этом году, даже если многие отсеются уже к концу первого семестра, не выдержав жизни, которую ведут мастера и оружия.

Близнецы Албарн поступали в этом году.

"Албарны" в городе смерти было именем почти что нарицательным. Эта семья столетиями служила под началом Шинигами-самы. Нынешняя Коса Лорда Смерти был Албарном, как и некоторые из его предков. Если Албарн был оружием, то он непременно станет Косой Смерти, а если мастером, то непременно кем-то великим.

Хотя об этом и не принято говорить вслух, все в Городе Смерти знали, что иметь кровь Албарна было равносильно тому, чтобы иметь великое будущее. А потому поступления близнецов с этой фамилией в Шибусен было достаточно, чтобы к Академии, как мошки на свет, слетелись все, кто хочет втереться в окружение наследников Албарн.

Эйс раздраженно вздохнул и, схватив значок, обозначающий его как оружие, проскользнул в аудиторию, где проходило знакомство новичков и где оружие получало шанс найти напарника.

Юноша старательно игнорировал подозрительные взгляды преподавателей. Они знали, кто такой Эйс, конечно, они знали.

Руж Горгона была достаточно известна, просто будучи одной из трех сестер Горгон. Возможно, она не была печально известна, как Арахна. И не становилась причиной какой-нибудь катастрофы раз в пару десятилетий, как Медуза. Но все же она была Горгоной.

Ведьма также была причиной того, что в мир чуть не пришел еще один Кишин.

И хотя Эйс знал, что его родители пытались превратить отца в кишина, чтобы абсолютная сила, которую он получил в процессе, переборола болезнь, с которой даже ведьминская магия не могла справиться, и она же убила своего супруга, когда они поняли, что чем ближе он подходил к моменту становления Кишином, тем больше Роджер сходил с ума.

Иногда Эйс не мог не думать, был ли Роджер из его первой жизни таким же больным умирающим мужчиной, который отказался склонить голову перед смертью и ушел в свете славы.

Но остальные этого не знали. Для них Руж была еще одной безумной ведьмой, которая чуть не создала кишина. Ни больше, ни меньше.

И Эйс выглядел как почти точная копия своей матери за исключением окраски.

Шинигами знал, откуда пришел Эйс, и позволил ему остаться в Городе Смерти. Учителя тоже знали, но ничего не могли сделать с волей своего Лорда. Но именно поэтому никто из старшего поколения не хотел, чтобы Эйс учился в Академии. В конце концов, кто знает, что выкинет сын ведьмы?

Неважно, что эта ведьма уже умерла от руки Эйса.

Эйс тяжело вздохнул в очередной раз за этот день. С момента начала встречи прошло уже почти два часа. И если в начале к нему подходили, то увидев, что он превращается в металлическую трубу, большинство уходило на поиски Оружия покруче. Юноша выскользнул из аудитории на балкон. Эта встреча, как и ожидалось, была разочарованием.

Он стоял, наслаждаясь видом на город, который открывался с высоты Академии, когда услышал, как кто-то еще зашел на балкон.

– Хэй! Я слышал, здесь где-то было оружие, умеющее превращаться в трубу, ты его не видел?

– Ну, предположим, ты меня нашел, – сказал Эйс, поворачиваясь к незнакомцу.

Честно говоря, он ожидал, что новенький посмеется над такой бесполезной формой или тут же уйдет, поняв, что личность Эйса дерьмо или что он не способен поднять эту самую металлическую трубу.

Но вместо этого мальчик замер, как олень в свете фар. Что-то внутри Эйса хотело кричать, чтобы он обнял, успокоил подростка напротив.

Тишина начинала становиться неловкой, и когда Эйс уже собирался ее нарушить, парень заговорил.

– Эйс…

Выдавил незнакомец, в уголках его глаз собрались слезы.

И тут Эйс понял, откуда взялось это собственническое чувство. Он знал этого мальчика, эти блондинистые волосы и голубой цилиндр. Он был даже ненамного старше того ребенка, которого в последний раз видел Эйс.

–  Сабо.

– Ты помнишь! Я не думал, что найду кого-нибудь еще, кто помнит. В смысле, мы даже не умерли в одно время.

– Да уж, я явно прожил дольше.

– На самом деле, нет. Я пережил тебя почти на три года, хотя так и не увидел, как Лу станет Королем Пиратов, даже если он был близок к этому.

– Что… Но почему…

– Амнезия.

Эйс больше не говорил, только издал звук, больше похожий на раненого зверя, чем на человека, что побудило Сабо броситься вперед и обнять брата.

– Я… я рад, что ты был жив. Даже если тебя не было рядом с нами, – сказал старший, крепко вцепившись в своего названного брата.

Когда они наконец расстались, Сабо задумчиво посмотрел на него.

– Знаешь… Я ведь так и продолжал использовать трубу как свое основное оружие~

Сабо протянул ему руку, и Эйс не задумываясь обратился, если бы кто-то и был способен им повелевать, то это был Сабо.

Он был прав. Руки Сабо чувствовались как дом.