Конечно, одной ночи было слишком мало, чтобы восполнить все силы, которые он потратил за эти дни. По хорошему, ему надо лежать и не вставать, чтобы рана заживала, а швы не разошлись, но разве у Гаэля была такая возможность?

Рукой он пощупал то место на повязке, за которой скрывалась рана. Он сморщился от острой боли, которая снова пронзила живот. Если ему было больно просто трогать себя, то он даже не хотел представлять, насколько тяжело будет двигаться.

До Силеана отсюда несколько дней пешком. Гаэль был уверен, что в таком состоянии он упадет через пару километров. Он бывал в ситуациях и похуже, но рядом были товарищи, помогавшие со всем справиться.

Нужно попасть на повозку. Это немного ударит по кошельку, но зато мужчина будет жить, а не умрет, пытаясь доползти до города. И так он быстрее доберется, а значит, уже вскоре встретится с Моргниром.

Перед тем, как спуститься в зал таверны, Гаэль прислушался к комнате Линнеи: тишина. Скорее всего, она ушла намного раньше, не желая его больше видеть. В голове сражались друг с другом две позиции: первая – она просто мимо проходившая девчонка, нужно забыть о ней и о ее проблемах, мало ли у кого не умирали братья или сестры; а вторая – она спасла его жизнь, и это многого стоит, она теперь не просто случайность. В любом случае, сейчас он уже не мог ничего поделать. Эльфийка ушла, осталось только мысленно пожелать ей удачи.

Скрип от ступеней разносился на всю таверну, оповещая всех о том, что кто-то спускается вниз. Незамеченным здесь не останешься. Гаэль отметил на себе сразу несколько взглядов. Почти все просто обернулись на шум, но были и те, кто смотрел с восхищением.

– В гробу я это все видел, – ругнулся Гаэль (он точно не считал себя тем героем, за которого его принимали некоторые), направляясь к стойке, за которой стоял уже не вчерашний угрюмый мужик, а приятная белокожая девушка. Она мило улыбалась каждому, кого видела, и наемник не стал исключением. Кажется, при ней даже в таверне народа больше стало.

Посередине заведения бард в пестром костюме пел заунылую балладу о матери Лие и сыне Солнца, которую Гаэль уже терпеть не мог. В чьем только исполнении он ее не слышал. Казалось, что с самого его рождения во всех трактирах, на городских площадях и в постоялых домах обязательно найдется менестрель, воющий о подвигах героя и о бедной Лие, потерявшей его. Но еще находились люди, которые в такт также подвывали, кто-то из женщин даже плакал. Недовольно оглядев еще раз все это великолепие, Гаэль повернулся к девушке.

– Завтрак и выпить, – грубо бросил он, даже не приветствуя ее. Но, казалось, ее это ни капельки не смутило. Не прекращая улыбаться, она ловко подхватила большую кружку, уже немного староватую, краска местами слезла, но при этом достаточно чистую внутри, налила в нее все тот же прекрасный эль, тут же побежала на кухню, захватывая яйца и колбасы.

– Шесть бронзовых, господин!

Милая заместительница вчерашнего брюзги поставила перед ним блюдо и кружку и нежно, словно специально для него, улыбнулась. Но почему-то это не поднимало настроение. Но разве работница была в этом виновата? Отобрав из кошелька нужное количество, Гаэль положил монеты ей в руки и постарался улыбнуться в ответ:

– Спасибо.

Он выбрал самый дальний столик и, поморщившись от боли, поковылял к нему. Мелодии барда там будут меньше терзать его уши. Он помолился, чтобы никто к нему не подсел, и стал, наконец, завтракать.

А в голове, между тем, крутились воспоминания. В Лое он был в последний раз еще в юношестве, когда искал себе новое место и возможность отомстить. Город с тех пор сильно изменился: вместо затоптанной земли появились каменные тропинки, людей стало гораздо больше, много торговцев, разных заведений. Жизнь кипела! Здесь Гаэль как раз и узнал о том, как добраться до Братства. Здесь, еще будучи совсем молодым, он думал, что получил второй шанс.

«Только я же его и просрал», – пронеслось в голове, и он со звонким звуком поставил уже пустую кружку на деревянный стол.

Словно почуяв дурное настроение, пестрый бард тут же стал тише играть, уже без слов из раздражающей баллады, он то и дело посматривал на Гаэля, словно боялся и хотел убедиться, что меч не прилетит ему в спину.

***

Держась за свою рану, Гаэль медленно полз к городским воротам. Именно там он надеялся найти повозку, которая довезет его до Силеана.

Солнце невыносимо жарило, безжалостно припекая его голову из-за темных волос, идти становилось все сложнее, пот каплями стекал с лица и тела. На улице почти никого не было: хозяева лавок попрятались в тени, обмахиваясь веерами, горожане позакрывались в прохладных домах, только стражники неизменно стояли в том же месте, вглядываясь вдаль. Их лица покраснели, взгляд помутнел и, казалось, если солнце не зайдет за облака, они скоро упадут прямо тут. Но это были уже не те парни, что вчера их встретили. Они явно моложе, неопытны, и в такую жару их заставили стеречь ворота… Дедовщина.

Вблизи собиралась крытая повозка с символами Силеана. Возничий лениво проверял гужи на лошадях, прочно фиксируя оглобель. Рядом стоял мужичок в дорогом одеянии, от которого навязчиво несло одеколоном, он что-то помечал в своей записной книжке с помощью волшебного пера, то и дело недовольно морщив нос.

– Господин, не возьмете пассажира? – подходя ближе, как можно более вежливо спросил Гаэль.

– Чего-сь? – нахмурился мужичок, приспуская вниз маленькие очки на своем горбатом носу. – Ты мне еще зачем?

– Я заплачу, господин.

– Ты слепой? – он нахмурил свои тонкие седые брови и напыщенно, словно индюк, выпятил грудь. – Ты не видишь, кто перед тобой? Пшел отсюда!

Он не имел ни малейшего понятия, кто же такой перед ним. Да и особо его это не волновало. Очередной богатый торговец, каких в каждом крупном городе не счесть. Но необязательно же становиться мудаком, если есть золото!

«Ну и иди нахер», – мысленно ругнулся Гаэль и стал осматриваться по сторонам. Больше никаких повозок он не видел, ждать другого дня он больше не мог, а купить лошадь сейчас – непозволительная роскошь.

Лошадь…

Изнеможенных молодых стражников наконец пришли сменить, и, повезло, это те самые его знакомые. Он поймал их взгляд и подмигнул им, указывая головой на индюка-торговца, мужики же ухмыльнулись и в ответ кивнцли. Все же иногда полезно это всеобщее признание.

На мощном коричневом коне, что стоял впереди, как заметил Гаэль, оглобли не были закреплены. Он стоял и не хотел подпускать к себе возничего, то и дело стуча копытами и клацая перед ним зубами.

– Алмек, в чем дело? – гневно скрипнув пером, крикнул богатей. – Нам уже пора ехать!

И прямо в этот момент, когда все отвлеклись, собрав все свои последние силы в кулак и прижав руку к ране, Гаэль побежал, вскочил на характерного коня и, прижав его по бокам ногами, громко крикнул: «Но!».

Неожиданно своенравное животное подчинилось и побежало прочь через открытые ворота. Стражники стояли и не шевелились, но можно было заметить, как они улыбаются. Мужичок с вонючим одеколоном и возничий Алмек, бросив все свои дела, побежали за конем, крича что-то вслед, но Гаэль их уже не слышал. Он ощущал лишь одно: намокшую повязку на своей ране.

***

Кодекс Братства Льда гласит: Если что-то мешает твоей миссии – избавься от этого. Если что-то нужно для выполнения миссии – возьми это.

И Гаэль взял.

И конь, видимо, тоже – взял себе нового хозяина. Он словно чувствовал его, его переживания, боль и нужды. Пробежав достаточно большое расстояние от города, конь тихо остановился и фыркнул.

Бледный мужчина, вытирая рукавом холодный липкий пот со лба, слез с него (вернее будет сказать, сполз) и, почесав у него за ухом, тихо сказал:

– Спасибо, дружище.

Конь мордой подтолкнул Гаэля к дереву, словно хотел сказать «посиди, отдохни», что он и собирался сделать. Он присел, опершись на мощный дуб, и из кармана старой сумки достал два пузырька, которые дал ему Матиас. Один он опрокинул в себя, скривившись от горького вкуса, а другой, сняв повязку, вылил на рану. Швы не разошлись, что очень радовало, но кровь все равно сочилась. Неумело вновь перебинтовав себя, он, наконец, выдохнул.

Жара отступила, лесная прохлада и близость воды постепенно остужали кожу. Боль медленно отступала, и вместе с ней прояснилась голова. Теперь у него есть животное, за которым нужен уход. Но как его обеспечить, если самому за собой следить не выходит?

“Может, продать… – думал мужчина, глядя в одну точку над собой, – нет, он меня сам принял, так нельзя”.

Конь заржал, обращая на себя внимание: хомут все еще висел на его шее, явно раздражая и мешая.

– Друг, дай мне пять минут, и я сниму эту хреновину с тебя.

Мысленно он решился, что точно с ним не расстанется. Выручил один раз, значит, поможет и в другой. Нехотя вставая с прохладной травы, он аккуратно, чтобы снова не потревожить рану, взял сумку и запихнул туда пустые склянки.

– Сбежал от хозяев, довез чужака, – Гаэль аккуратно снимал хомут, поглаживая животное по шее, а конь, словно понимая все слова, внимательно прислушивался, то и дело шевеля ушами, – тебя что, кормили плохо? Или с упряжью задолбали?

Тот фыркнул в ответ, стукнув копытом по земле. Избавившись от мешавшей конструкции, конь заржал и с неожиданной нежностью уткнулся в плечо мужчины.

– Ну раз ты выбрал себе нового товарища, то и имя тебе тоже нужно новое, – почесывая наслаждающегося коня, думал Гаэль. – Адамас! Благородно, не так ли?

***

С берега столица была открыта для всех желающих. Грамоты, печати или иные документы на входе не требовались, что было на руку Линнее, у которой ничего, кроме трав и пузырьков, не имелось.

Пройдя внутрь через ворота, она застыла и ахнула: такой красоты эльфийка еще не видала. Улочки вымощены светло-серым резным камнем, у каждого дома стояли голубые глиняные горшки с яркими цветами, которые уже закрывали свои бутоны, готовясь к ночи. Все освещалось волшебными огнями – разработка коллегии магов, чтобы не тратить уголь, дерево и масло для подсветки улиц в темное время суток. Огоньки не стояли на месте, они кружили, подлетали и вновь падали, отражаясь яркими точками в стеклах зданий. Нея проходила через многочисленные парки и сады, в которых помимо богатства самых разных растений стояли прекрасные статуи героев прошлого, шумели причудливые фонтаны. На лавочках она замечала влюбленных, робко держащих друг друга за руки, юных студентов, что пришли выдохнуть после тяжелого учебного дня, одиноких людей, возможно, ищущих вдохновения… Она смотрела на их прекрасные наряды, модные столичные прически и восхищалась. В грязном и порванном плаще Нея явно была здесь лишней.

В центре Элидиля стояло самое важное здание всего Элиана – Дом Мудрейших. Именно здесь принимали все важные решения, касающиеся их страны. Именно здесь собрались все великие умы, самые уважаемые представители каждой расы. И именно здесь несла волю Богини дочь Луны – Аэрин Филия Лунэ.

Дом Мудрейших явно выделялся на фоне и так прекрасного города. Над ним старались лучшие мастера прошлого. У входа красовались статуи основателей совета (и некоторые из них еще были живыми), а посередине – прекрасная юная дева с длинными волосами, взор которой падал прямо на луну, словно она следила за нею. Это самая почитаемая Богиня в Элиане – Марибэ.

Закрыв глаза и помолившись, Нея продолжила свой путь. Ее брат служил в Доме, в столь юном для эльфа возрасте он добился признания в коллегии лекарей и был одним из кандидатов на роль Мудрейшего в будущем. Уже сейчас он влиятелен, силен и с многочисленными сторонниками вокруг. Однажды Вэон писал, что его под крыло взял один из Мудрейших. Иметь покровителя в Доме – это, считай, билет в благополучное будущее. Именно поэтому эльфийка так надеялась на помощь брата. Вместе они что-то придумают, возможно, он убедит совет предпринять меры против клана Тени. Эта мысль и заставляла ее не сдаваться и продолжать идти дальше все эти дни.

Боги, как же она скучала по брату! Она не видела его уже три года, его постоянная работа никак не давала ему возможности выбраться к родным в их маленькое и скромное поселение. Прежде и Нея тоже не могла отправиться к нему в столицу: отец был вечно занят, мама занималась Тиалариэль, а одну ее отпускать не хотели, несмотря на то, что эльфийка уже как почти с два десятка лет перешла рубеж в первую сотню. “Одной путешествовать опасно”, – так всегда ей говорили.

Сегодня Линнея наконец-то его встретит, крепко обнимет, расскажет про сестру, он обязательно будет на ее стороне, обязательно поддержит. Она знала, что брат заканчивал свою работу, когда солнце уже заходило за горизонт, луна сменяла ее и тусклым светом освещала улицы, но при этом кромешной ночной тьмы еще не было. Довольно поздно, но, с учетом того, что Вэон работал не каждый день, нормально. Девушка села у входа в Дом Мудрейших на лавочке и принялась ждать любимого старшего брата.

И вот он: прекрасный, высокий, в длинной темной мантии, серебряные волосы, которые прежде он носил распущенными, были собраны в низкий хвост. Он что-то обеспокоенно обсуждал с девушкой-полуросликом и пожилым мужчиной, показывая на какой-то свиток в своей руке. Но обернувшись и случайно в темноте разглядев Линнею, Вэон отдал им свиток и рванул к ней.

– Нея?! – брат прижал ее со всей силы к себе. – Какого черта ты здесь делаешь? Родители уже с ума сошли!

– Вэон… – эльфийка отодвинулась от него и посмотрела прямо в его серебряные глаза, такие же, как и у нее самой. – Тиалариэль… Она…

– Я знаю. Пойдем.

Вэон крепко взял ее за руку, словно боясь, что сестра сейчас исчезнет, и, махнув коллегам, куда-то ее повел.

– Родители тебе написали?

– Да, – его голос дрогнул, Нея почувствовала, как напряглась его рука. Ну конечно они ему написали. И, наверняка, следующее письмо было уже об ее исчезновении. – И после этого ты не должна была сбегать! Всех бросать! Что ты натворила?

– Это нельзя так оставлять, клан…

– Тихо. Дома поговорим.

Мужчина бегло посмотрел по сторонам и ускорил свой шаг, таща за собой сестру. Он словно чего-то боялся.

Прежде Нея никогда не была у него дома. Брат владел довольно просторными комнатами в общежитии Мудрейших, и, как у влиятельного члена совета, у него были свои ванная комната и кухня. На стенах висели прекрасные картины – Вэон всегда любил искусство. Полки заставлены толстыми книгами и свитками, но вот только как же было грязно… Сразу понятно – здесь живет гений, не вспоминающий о бытовых заботах. Удивительно, что он еще думал о чистоте своей формы: одет он был с иголочки. Видимо, должность обязывала опрятности хотя бы внешне.

Брат щелкнул пальцами, и во всех комнатах замерцали огни. Они были похожи на те, что освещали улицы, но были заключены в прозрачные плафоны, удерживающие их на одном месте. Пыль кругом стала заметна еще лучше, и Нея чихнула.

– Ты убираться не пробовал?

Он недовольно на нее взглянул, но все же спокойно ответил:

– Иногда я прибираюсь. Но чаще всего у меня нет на это времени.

– Найми себе работницу, у тебя же явно есть на это деньги, – проводя пальцем по полке и собирая темно-серый слой грязи, бросила эльфийка.

– Чтобы чужой человек что-то делал у меня дома? Нет, спасибо.

“Вэон почти не изменился”, – подумала девушка, вспоминая, как брат всегда бесился, если хотя бы одна вещь даже немного сместится с первоначального местоположения. В его комнате всегда царил бардак, кругом были разбросаны рисунки и книги, но он называл это “рабочим порядком”. Иногда он позволял сестре помочь ему прибраться, но чаще всего никого не подпускал к своему “убежищу”. Так же было и сейчас.

– Устала?

В его взгляде наконец появилось что-то кроме раздражения, страха и беспокойство. Забота.

– Безумно, – призналась девушка, снимая с себя грязный плащ. – Очень хочу помыться и лечь спать.

Вэон улыбнулся и снова крепко прижал к себе сестру, рукой поглаживая ее затылок.

– Я так по тебе скучал. И несмотря на все, очень рад тебя видеть. Отдыхай, сестренка, поговорим завтра. Через пять минут ванна будет готова для тебя.

Его голос снова стал мягким и добрым, таким, как в их детстве. Брат всегда ее так нежно обнимал и успокаивал после ее неудач, помогал со всем справиться. Вэон был для нее самым близким, самым родным. И рядом с ним стало так спокойно и так хорошо…

Положив сумку в комнату, в которую он ее проводил, девушка взяла сменную одежду и закрылась в ванной. В ней уже была набрана теплая вода, а рядом лежало ароматное мыло.

– Лавандовое… – Нея вдохнула любимый запах и нежно улыбнулась. – Он помнит.

Наверное, приятнее, чем ложиться после ванной в чистую постель, может быть только наконец лечь на мягкую кровать после нескольких ночевок под открытым небом. Оставалось только закрыть уставшие глаза.

Кровь. Везде кровь. Крики и кровь. Боль. Страдания. Всхлипы, метания, мольбы. И целая куча маленьких тел, безжизненно уставившихся в небо на луну. Словно хотели в последний раз насладиться ее сиянием. И она же их и погубила. Луна. Ее свет был впервые таким тусклым. Обычно она светит гораздо ярче. Но сейчас словно померкла, скорбя по своим детям. Все кричат, ужасно, до срыва связок, совсем без слов. Руки в крови, одежда в крови, все в крови. Тиалариэль. Тиалариэль лежала, держась за живот. Вся бледно-серая, с пустыми стеклянными глазами. И без ушей. Боги… Боги, она мертва! Она мертва, изувечена, истекла кровью! Сестра! Сестренка… Милая сестра! Боги, за что? Кровь, везде эта чертова кровь, все в крови, руки, одежда и лица, все кричали, не останавливаясь, от чего барабанные перепонки хотели лопнуть, все зверски кричали, сливаясь в единое целое. Все разрывалось, сердце разрывалось, а на ее руках безжизненно висело детское тельце. Боги…

С криком Нея проснулась. Она схватилась за грудь, ощущая бешеное биение своего сердца. Оглянувшись, девушка поняла, что была в комнате своего брата. Снова кошмар.

На улице было уже очень светло, солнечные лучи проникали сквозь затемненное магией окно, и Нея поняла, что спала слишком долго. После стольких дней пути ей был необходим отдых, но и так много времени на него тратить нельзя. Нужно двигаться дальше.

Она села в кровати, собираясь вставать, как в комнату постучали.

– Все в порядке? – спросил Вэон, не открывая двери. – Я могу зайти?

– Да, – девушка постаралась ответить максимально спокойным голосом, но ощутила, что он все равно предательски дрожал. Руками она пригладила взлохматившиеся волосы, пока брат подходил к ней. – Просто очередной дурной сон.

– И давно они тебе снятся?

Брат сел на край кровати и погладил сестру по голове, успокаивая.

– Со смерти Тиалариэль.

Вэон нахмурился и немного отстранился.

– Ты это все видела, – тихо сказал он, глядя куда-то в стену. – Я очень сочувствую, что тебе пришлось это все видеть.

– А ты не смог с ней попрощаться.

Нея взяла брата за руку и крепко сжала. Они оба безумно страдали по своей младшей сестре. И пускай Вэон не был с ней так близок, как Линнея, потому что уехал учиться в столицу, но она все равно была его семьей. Самой младшей и самой беззащитной, маленькой девочкой, которую они не уберегли. Сердце разрывалось, не желая переносить эту боль. Они оба чувствовали себя виноватыми, хоть и понимали, что ничего не могли изменить. Это нападение – ужасное событие. Если бы только их поселение лучше охранялось…

– Ты понимаешь, что я не просто с тобой увидеться решила? – осторожно начала Нея, еще крепче сжимая его руку. Вэон нахмурился и поджал губы, но молчал. – Мы не можем это просто так оставить, пострадали десятки наших детей! Клан Тени…

– Нея, это война не твоего и не моего масштаба, – перебил брат, строго смотря на эльфийку. – Ты ушла и не узнала главное: пострадало не только наше поселение.

– Что… – ее тонкие брови взлетели, в глазах появился первобытный ужас и все тело затрясло.

– В этот раз их целью были не уши. Мы не знаем, что именно, но разбираться в этом будут уже не только Мудрейшие. На днях мы соберем глав других стран, – Вэон говорил прямо, не подбирая слов, хотя видел страх на лице своей сестры. Но он продолжал, добивал. – Пострадали поселения полуросликов внизу от Налина, демирские деревни, напали на корабль в море Агас, да даже последователи культа Хилзаир потеряли детей! Тебя надо вернуть домой, а оттуда всех должны эвакуировать в безопасную зону.

– Нет, я не смогу просто сидеть сложа руки, я должна что-то сделать…

– Ты должна вернуться домой и быть рядом с матерью и отцом. Чтобы они не потеряли еще одного ребенка. Нея, что ты сделаешь с врагом? Кинешь в него белладонну? – голос Вэона становился все громче и злее. Он не собирался с ней спорить, не собирался даже рассматривать ее мнение. Его слова больно отдались где-то внутри, щеки вспыхнули, и теперь уже злилась эльфийка. Если он сам боялся что-то сделать, то почему не давал возможность ей? Он серьезно считал, что она беспомощна, и это безумно ранило.

– Да, может, это не моя война, но тогда это война всей нашей страны! И я хочу помочь! Всем, чем смогу. Но я не хочу отсиживаться, пока за нас будут сражаться. Тем более не сейчас, когда я узнала, что погибло так много существ! И ты думаешь, что мои травы не помогут? Да ты ни одного бы человека, эльфа или дварфа не спас бы без моих трав. Ты можешь блестяще распознать болезнь, но что с этого будет, если ты не сможешь вылечить?

– У нас есть лекари, специализирующиеся на травах. Твоя помощь нужна дома. Это не обсуждается.

– Вэон! Мне сто двадцать лет!

– И в таком возрасте ты уже решила умереть? – брат резко отпустил ее руку и встал с постели, выходя из комнаты. – Если ты так глупа или наивна, то решать будем за тебя мы. И скоро ты отправишься домой.

Дверь громко хлопнула, и Нея судорожно вздохнула.

– Да иди ты к Йаратоту!

***

Когда Гаэль открыл двери паба, то музыка тут же перестала играть, все обернулись в его сторону и замолчали. Были слышны только его шаги. Все до единого смотрели на него с каким-то ужасом. Что же произошло, пока его не было? За столом посередине сидел рыжеволосый дварф, наемник видел только его спину, но по оглядывающимся с подозрением окружающим было ясно: мужчина был очень зол и явно держал уже не кружку с боком в руках.

– Ты посмел сюда заявиться… – не поворачиваясь, пробасил рыжеволосый. – После, хрен тебя подери, стольких дней, Гаэль!

Дварф подскочил со скамейки и подбежал к нему, обнимая где-то на уровне пояса.

– Я уже думал, что ты помер, друг! – с облегчением произнес тот, и улыбка сразу возникла на его морщинистом и бородатом лице. – Башня вернулся! Ура!

– Ура! Ура! – завопили остальные посетители паба, поднимая кружки и бокалы в его честь. Настроение тут же переменилось. “Он их подговорил, – усмехнулся про себя Гаэль. – Любит же он эффектные встречи”. Музыка снова заиграла, кто-то пустился в пляс, а дварф потащил наемника за стол.

– Хоть бы весточку мне отправил, совсем уже от рук отбился! – недовольно забурчал бородатый, подзывая к себе официантку. – Пиво тут сегодня отличное, а раз уж ты вернулся, то я хочу нажраться.

Полная девушка в кружевном фартуке и длинном платье с пышной юбкой подбежала к ним и стала записывать заказ. Дварф игриво шлепнул ее сзади, отчего официантка покраснела и засмеялась.

– Меня сильно ранили, – Гаэль показал свою повязку другу, не обращая внимания на его очередные заигрывания с женщинами.

– Ох, черти… Как же тебя угораздило?

– Сам не знаю. Матиас считает, что теряю форму.

– Ты был в Лое? – нахмурился дварф, сжав кулаки.

– Пришлось. Меня туда кое-кто дотащил.

Бородатый с еще большим интересом уставился на друга, даже не обратив внимание на пышную официантку (которая явно ему понравилась), поставившую на стол пиво и закуски.

– Моргнир, это такая долгая история… – засовывая в себя кусок вяленого мяса, пробубнил Гаэль.

– А мы никуда и не торопимся.

– Ха, теперь у тебя есть конь! – воскликнул Моргнир, еле шевеля языком, допивая очередную кружку темного пива. – Ловко ты с этим заносчивым мудилой!

Он заржал, от чего остатки напитка потекли по его рыжей растрепавшейся бороде. Гаэль лишь усмехнулся.

– А ушастую ты зря бросил.

Он недовольно поставил кружку на стол и положил руки на живот.

– Тебе повезло, что ты ее встретил. Ты и правда теряешь форму.

– Я не хочу об этом думать, – мужчина отвернулся, недовольно цокнув языком. Его очень это беспокоило, ведь раньше на него не могли так легко напасть. Он всегда слышал врага, всегда быстро реагировал, даже если численное преимущество было далеко не на его стороне.

– Хватит тебе по ней страдать. Ты пьешь больше меня, брат! Это тебя в гроб загонит.

– А еще я не молодею и не могу жить больше сотни лет.

Моргнир нахмурил брови и посмотрел прямо в глаза своему другу.

– Не в этом же проблема, ты сам понимаешь. Бросай свои страдания, зря я что-ль на тебя время тратил? – рыжеволосый махнул рукой. – Скоро война, твои силы нужны. Так что передохни.

Гаэль удивленно на него уставился. Война? Что он не знал, что пропустил? Его не было не настолько долго, чтобы быть не в курсе приближающейся масштабной битвы. Мужчина вопросительно посмотрел на друга.

– Лунная резня. В ней пострадали не только эльфы на юге Элиана. Помнишь, я говорил, что в горах Демира у меня есть родственники, – взгляд Моргнира ожесточился, большие ладони сжались в кулаки. Ему было тяжело об этом рассказывать, тяжело даже допускать вновь эту мысль в своей голове. – Они убили моего племянника. Дварфы это так не оставят. Завтра мы уходим в столицу, ждать решение совета.

– А если… – начал Гаэль, но был тут же перебит другом.

– А если эти мудрецы решат прятаться, то мы пойдем на Теней сами. Соберем народ. Может, и эльфиечку твою встретим. В этой битве никто не лишний. Но эти мрази… – он с такой ненавистью произнес последнее предложение, что внутри наемника екнуло сердце. Ему были знакомы все эти чувства и даже со временем не забыты. Гаэль вспоминал о своей потере каждый божий день. – Они должны передохнуть все до единого. И я буду бороться, даже если Сангинарий и Марибэ отвернулись от нас.

“А я сказал Нее, что надо просто жить дальше… – ругал себя мысленно мужчина, переваривая все слова своего лучшего друга. – Какой же я идиот!”

– Не знаю, что ты выберешь. Но надеюсь, что твой выбор будет верным. Давно пора очистить мир от этого дерьма.

“Какой я член Братства Льда после того, как чуть не решил отсидеться?” – мысли терзали его, одна хуже другой, он ощущал, что предал самого себя и свои идеалы. Ведь когда-то он и пришел сюда, чтобы бороться за справедливость. И кем он в итоге стал?

С другой стороны, Гаэль не знал о масштабах катастрофы. Не мог же он помогать каждому, кто попадает в беду… Или мог? Внутри все бушевало, две стороны сражались друг с другом, уничтожая мужчину. Смерть Эллаи тоже была бедой для него, и ему помогли, его поставили на ноги. Моргнир вытащил его просто чуть ли не из дна ямы, в которую он сам себя тогда закапывал. Но он отвернулся от девушки, которая, к тому же, спасла ему жизнь. Хотелось стукнуть себя по голове.

– Согласен.