Острые красные нити впивались в сердце словно раздражённые пальцы кукловода; они тянули, тянули дальше, глубже, заставляя познать суть и отгородиться от неё самообманом. Всё вокруг было сном и явью, правдой и ложью; горечь и сладость смешались в коконе замка и сотворили темницу без стен.
Пьюр Ванилла восседал на услужливо приготовленном ему шутом троне. Его взгляд блуждал по сцене, однако он, слабовидящий с рождения, едва ли мог разглядеть хоть что-то в полумраке. Ледяные пальцы скользнули по его щеке, и когти показались колючим тёрном, что оплёл душу Ваниллы и сжал его лёгкие, стремясь пробраться глубоко внутрь и вырвать почерневшие внутренности на потеху толпе.
— Мой дорогой и такой глупый Ванилла! — нараспев произнёс Шадоу Милк, и Ванилла услышал, как тот опускается в театральном поклоне. — Ах, как сладостна реакция зрителей, как прекрасен ваш отчаянный крик!
Он мерзко захихикал, и его смех стаккато разнёсся вдоль каменных стен.
— Ну что же вы, Ванилька? Конец сей пьесы, где же ваш восторг? — Шадоу Милк коснулся места, где немногим ранее находился Джем Души истерзанного ложью Пьюр Ваниллы. — Глупый, глупый Ванилька!
Шадоу Милк вновь залился смехом, на этот раз ярким и громким, почти оглушающим в непроглядной тьме.
— Невероятно, просто невероятно! Я не знал, что есть кто-то, кого ТАК легко обмануть! — и он вновь расхохотался.
Пьюр Ванилла подавил желание зажать уши пальцами и вместо этого точным жестом схватил ворот Шадоу Милка, словно слепота его была обманом.
— Он мой, — произнёс он тихим голосом, таким тихим, что в нём слышалась только угроза. — Он всё ещё мой.
Шут создал ложь и сплёл паутину сомнений, он переплёл красные нити с чёрными и показательно небрежно обвязал ими чужую душу. Спаситель покорно склонил голову и подставил сердце, однако с языка его капал яд.
Шадоу Милк замер, и Пьюр Ванила почти физически мог ощутить его пронзительный взгляд.
— Мой Джем Души Лжи... Это то, что ты хотел? Или всё же лучше? — Ванилла мягко прижал кончики пальцев к месту, где ярко билось сердце Милка точно в такт представлению. — Вместо одного Джема Души Познания два Джема Души Лжи... и я, всегда на твоей стороне.
Ледяные пальцы шута дрогнули на мгновение, а изо рта вырвался недоверчивый восторг.
— Вы сделаете это после того, что я сотворил с вашими друзьями?
Теперь спаситель издал смешок, что был полон вязкой отравы.
— Разве это имеет значение теперь? Больше нет смысла отрицать это... — Пьюр Ванилла коснулся Джема Души Милка и почувствовал, как тот вздрогнул. — Ты и я... нам суждено быть вместе.
На пару мгновений повисла звенящая тишина.
— Ха-ха... — и острые капли смеха разбили её, осколками падая к ногам спасителя. — Ха-ха-ха-ха! — Шадоу Милк остервенело вцепился в ладонь Пьюр Ваниллы.
— Да, да, да, ДА! — воскликнул он безумно. — Теперь ты мой!
Шут рассмеялся непривычно счастливо, без тошнотворной наигранности и театральных жестов.
— Теперь... наша сила абсолютна. Ничто не сможет остановить нас! — Шадоу Милк зажмурился от удовольствия и захихикал.
Пьюр Ванилла усмехнулся с лёгкой грустью и закрыл глаза. В мгновение их сущности переплелись, сливаясь, силясь раствориться друг в друге и распластаться по самым тёмным уголкам чужого сердца. Душа его, всё ещё полная сострадания, познала скверну, что оттеняла обжигающую радость и кутала в кокон тёплой лжи. Ванилла почувствовал лживое счастье и сжирающую внутренности тоску; теперь он знал чёрную обиду в чужом сердце, задушенное силой одиночество и детский невинный восторг.
Пьюр Ванилла приоткрыл глаза, не позволяя себе отворачиваться от последствий своих действий. Впервые за свою долгую жизнь он разрушал чьи-то только вспыхнувшие надежды.
Необычно было оказаться по другую сторону реки. Полумрак налился тёплым светом, и Ванилла сквозь полуприкрытые ресницы смотрел на разлетевшийся в щепки восторг в чужих зрачках. В глазах шута отныне разливалась тёмной кровью горькая обида. Змей-искуситель вкусил свой же плод обмана.
Пьюр Ванилла улыбнулся до неприличия мягко. Предавать удивительно просто.
Он протянул ладонь Шадоу Милку, ответом на которую стал обжигающий взгляд и ледяной хохот. И правда, кто в здравом уме предложит дружбу после всего, что произошло? Однако Ванилла чувствовал... нет, знал: их история не закончена. И сердце его ныло, желая подарить спасение заблудшей душе.
Шадоу Милк же разозлился лишь ярче, и его изящные жесты превратились в резкий и грубый танец. Он метался по сцене в попытке поймать свет софитов, но был лишь тенью яркого сияния. И, не отыскав себя среди красочного шоу, он сбежал, на прощание метнув в Ваниллу едкие слова и яростный взгляд.
Пьеса кончилась, театр смолк, но их история не подошла к концу.
***
Прошли недели или месяца с их последней встречи? Пьюр Ванилла давно перестал ощущать течение времени. Однако он всё никак не находил покоя, размышляя о некогда великом человеке, которого тысячелетие назад прозвали Источником Знаний. Что побудило Шадоу Милка так сильно измениться? В те короткие минуты переплетения их душ Пьюр Ванилла чувствовал, как много яда хранит в себе его сердце, — так много, что хватило бы отравить каждого человека на этой земле.
Сочувствие и желание помочь мягкой кистью смахивали из его воспоминаний боль и гнев, обращённые против Милка, и подталкивали искать источник его ненависти. Но как спасти того, кто отчаянно не желает спастись?
Перед тем, как покинуть Шпиль Обмана, он тщательно изучил все книги и свитки, которые там нашёл. Многие рукописи подверглись гниению, хотя на них были наложены сложные в своей конструкции чары против воздействия времени. Некоторые манускрипты были сплошь расчёрканы и разрисованы карикатурами разных людей, черты которых Пьюр Ванилла не узнавал. Вся библиотека, некогда являвшаяся оплотом знаний, стала царством истеричного хаоса.
Пьюр Ванилла не нашёл ничего, что хотел найти. Следы истории были искажены и стёрты изящным взмахом пупенмейстера, не давая и шанса узнать истину.
После неудавшихся поисков он вернулся в Ванильное Королевство. Вопросов, требующих его присутствия, оказалось слишком много для короля, что отрёкся от трона, поэтому последующие дни были полностью забиты деловыми встречами и важными бумагами.
Периодически Пьюр Ванилла ощущал странную пульсацию от своего Джема Души, и в такие моменты он, несмотря на занятость, мог подолгу смотреть на него словно в трансе, пока его насильно не вырывали из оцепенения. К сожалению, у него не было времени разобраться с этим, поэтому Ванилла каждый раз, скрепя сердце, откладывал этот вопрос на потом.
Когда Пьюр Ванилла проснулся с осознанием, что на сегодня у него не запланировано никаких важных встреч, он почувствовал себя странно опустошённым. Он долго лежал, мутным взглядом пытаясь хоть что-то рассмотреть на потолке, пока его Джем Души не начал пульсировать. Только это побудило его сесть на кровати, покачнувшись от лёгкого головокружения, и потянуться к небольшой шкатулке. Внутри хранился Джем Души, принадлежавший Шадоу Милку. Пьюр Ванилла всегда брал эту коробочку с собой и расставался с ней только на время сна. Он ничего не делал с Джемом Души, лишь смотрел на него время от времени в глубокой задумчивости, и носил его с собой исключительно в целях безопасности.
И вновь Пьюр Ванилла ощутил странную пульсацию, словно зов из глубин чужой души. Он слегка нахмурился, в лёгком оцепенении рассматривая Джем Души Шадоу Милка. Его пальцы будто бы сами собой коснулись чёрной прорези на сияющем Джеме. Ванилла чувствовал, что был близок к ответу, но тот, смеясь, ускользал из его слишком мягких пальцев.
Головокружение стало сильнее, и Пьюр Ванилла с тихим выдохом прижал ладонь к лицу. Кажется, он сильно утомился за последнее время. Мутным взглядом он продолжал смотреть на свои пальцы на чужом Джеме Души, словно загипнотизированный. Он тяжело вздохнул, чувствуя, как воздух вокруг начал давить на него, не давая дышать свободно. Стало слишком шумно вокруг, так шумно, что Ванилла перестал слышать собственный голос. Он закрыл глаза, надеясь, что ему станет лучше, и его сознание растворилось в темноте.
***
Пьюр Ванилла сел с рваным вздохом, ощущая под пальцами мягкую траву. Он приоткрыл глаза, щурясь от яркого света, и оглянулся в надежде хоть что-то разглядеть. Его зрение плыло больше обычного, поэтому он смиренно закрыл глаза и встал на колени, пытаясь нащупать свой посох. К его счастью, спустя пару минут он нашёл его неподалёку от себя, и теперь мог хоть как-то осмотреться.
Перед ним предстала до боли знакомая картина: аккуратные каменные дорожки вели к высокой башне, чей шпиль словно пытался проткнуть небеса. Позади башни возвышалось величественное сооружение, что выглядело не таким разрушенным и искажённым, каким Пьюр Ванилла его запомнил. Он удивлённо отметил, что место не было таким безлюдным, каким должно было быть. Всюду сновали молодые люди, о чём-то переговаривались и совсем не обращали внимания на него, увлечённые. Неподалёку возле дерева сидела девушка, зарывшись по уши в свитки, а чуть поодаль шептались два юноши, то и дело поглядывая на неё.
Это так напоминало годы, что Пьюр Ванилла провёл в Академии.
Он осторожно двинулся по тропе, держась за свой посох как за спасательный круг. Напряжение сжало его глотку, и он нахмурился, пытаясь выровнять дыхание. Было ли всё это изощрённой иллюзией Шадоу Милка? Пьюр Ванилла оглянулся на группу молодых людей и задумчиво осмотрел каждого с помощью посоха. Был ли резон для него создавать что-то настолько... обыденное? Скучное? Прошлые иллюзии стали для Пьюр Ваниллы персональным кошмаром, и он не сомневался в способностях Шадоу Милка придумать нечто похуже в желании отомстить.
— Никогда не видел вас здесь, — произнёс смутно знакомый голос мягко, словно льющееся из кувшина молоко.
Пьюр Ванилла обернулся к источнику звука и замер. Человек перед ним был так похож на Шадоу Милка, но в то же время так сильно отличался от него. Его имя так и грозило сорваться с языка, однако Ванилла сдержал себя, невозмутимо улыбнувшись.
— Кто вы? — поинтересовался Пьюр Ванилла. Его голос был также невозмутим — десятилетия наточили его умение сдерживать свои эмоции.
Человек напротив рассмеялся, словно ему рассказали добрую шутку.
— Вы не знаете меня? Какая радость! — он изящным жестом приложил руку к груди и слегка поклонился. — Значит, между нами не будет барьера, созданного на основе чужих слов, — он широко улыбнулся, обнажая небольшой миловидный клычок.
Этот человек был столь очарователен, что его образ совсем перестал переплетаться с обозлившимся на мир Зверем.
— Вы можете звать меня Блюберри Милк. Я основатель этой Академии, — ответил он и прищурился как довольный кот. — Как я могу обращаться к вам?
— Ванилла, — мягко произнёс Пьюр Ванилла, хотя у него внутри всё сжалось от напряжения. — Я путешественник с других земель, поэтому не знаю, как здесь всё устроено. Не могли бы вы помочь мне?
Мог ли Пьюр Ванилла попасть в прошлое? Но как? Он не помнил, что именно произошло перед тем, как он очнулся здесь, и его разум всё ещё плыл от усталости, поэтому составить логическую цепочку было сложнее. Единственный, кто мог использовать на нём заклинание такой мощи, о котором ему не было известно, был Шадоу Милк. Однако Пьюр Ванилла был уверен, что почувствовал бы не просто его магию, но и его приближение благодаря связи их душ. Тем более, без Джема Души тому было бы непросто исполнить столь мощное заклинание, каким выдающимся магом бы он ни был.
В итоге все судорожные размышления приходили только к тупику.
Блюберри Милк с интересом оглядел его с ног до головы, не замечая чужих душевных терзаний, после чего шагнул ближе и уставился в его лицо. Пьюр Ванилла растерянно отодвинул голову, крепче сжимая посох.
— Я ни разу не видел подобной внешности, — в задумчивости кивнул Блюберри Милк, словно что-то для себя решив. — Откуда вы родом? Неужто за морем есть населённые земли? О, прошу, расскажите! — возбуждённо воскликнул он, схватив Пьюр Ваниллу за плечи.
Пьюр Ванилла едва заметно поморщился, однако Милк уловил это и смущённо отстранился.
— Я прошу прощения... Я не хотел вас смущать, — он неловко улыбнулся. — Мне просто слишком любопытно! — Блюберри Милк покачал головой, поправляя монокль. — Мир так мало изучен, и я стремлюсь познать каждую из истин.
Пьюр Ванилла не смог удержать тихого вздоха от этих слов, так знакомо отзывающихся в его душе. Он снова мягко улыбнулся.
— Я расскажу вам, но только в том случае, если вы пообещаете рассказать мне о ваших краях.
Глаза Блюберри Милка, казалось, засветились.
— Обещаю!
***
Блюберри Милк проводил его в свои покои, не переставая при этом говорить — о культуре, о климате, о животных и растениях, о людях. Он так увлечённо рассказывал о мире вокруг, что Пьюр Ванилла почти позабыл о своих тревогах. Он слушал Милка, затаив дыхание, и мельком думал о том, что ощущает себя словно на лекции мудрого профессора.
Блюберри Милк тем временем успел заварить чай и поставить перед Пьюр Ваниллой вазочку с лакомствами, каких тот в жизни не видел. Он рассеянно взял угощение, изучая непривычную пальцам текстуру. Пропала ли эта культура навсегда или просто изменилась со временем? Что в будущем случилось со всем, про что так оживлённо рассказывал Блюберри Милк? Жив ли хоть один потомок этой расы помимо Шадоу Милка?
Вопросы наводнили его голову, но он не мог задать и трети.
Он приоткрыл глаза, пытаясь сфокусироваться на лице Милка. Несмотря на то, что ему было бы проще смотреть с помощью посоха, ему было гораздо приятнее разглядывать своими глазами, даже если он видел лишь мутные очертания. Блюберри Милк поймал его взгляд и замолк, с интересом наклонившись ближе.
— Могу я задать бестактный вопрос?
— Вы уже его задали, — со смешком ответил Пьюр Ванилла. — Можете.
— Как вы видите? — Блюберри Милк уставился на него, совсем не смущённый. — Я имею ввиду... вы всё это время держали глаза закрытыми, но словно бы могли видеть меня, — он кивнул на посох, лежащий рядом с Пьюр Ваниллой. — Это благодаря этому... артефакту?
— Всё верно, — улыбнулся Ванилла, касаясь кончиками пальцев посоха. — Я почти слеп. Этот посох уже давно стал моим помощником.
— Удивительно, — пробормотал Блюберри Милк, поправляя монокль. — Мне теперь до жути интересно, как он устроен, — он поёрзал, сгорая от желания задать больше вопросов, после чего вздохнул. — Однако я отошёл от темы...
Они разговаривали, казалось, целую вечность. Обсуждение устройства мира медленно переходило к вопросам философии, философия переходила к магии, но темы обсуждений не кончались. Однако чем дольше они беседовали, тем ярче разгоралась тревога в сердце Пьюр Ваниллы. Он так и не смог понять, что именно произошло с ним и как ему попасть обратно домой. Хотя ему была приятна компания Блюберри Милка, его народ, его друзья нуждались в нём.
И Милк не мог не заметить его беспокойства.
— Что-то гложет вас, Ванилла? — тихо спросил он, скользя по нему цепким взглядом.
— Не причин для беспокойства, — покачал головой Пьюр Ванилла, сглатывая твёрдый ком. — Я просто устал после дороги.
Блюберри Милк замолчал на мгновение, внимательно рассматривая его лицо, после чего рассмеялся и покачал головой.
— Вы такой хороший лжец, — вздохнул он, печально улыбаясь. Пьюр Ванилла замер, вцепившись в посох.
— Что вы имеете ввиду?
— Если бы я знал вас хоть немного хуже, я бы принял ваши слова за чистую монету, — продолжил Блюберри Милк, не обращая внимания на слова Ваниллы. — Вы ведь до сих пор не поняли, где находитесь? — его улыбка стала шире, но в глазах сияла тоска.
Напряжение Пьюр Ваниллы превратилось в натянутую струну, однако внешне он продолжал выглядеть мягко.
— Нет, — тихо ответил он, следя за каждым движением Блюберри Милка с помощью посоха.
— Просто сказать об этом было бы так скучно, не думаете? — хихикнул Милк, но его улыбка быстро угасла. Он перевёл взгляд на окно и прикрыл глаза. — Мне было так приятно пообщаться с вами, однако время наше на исходе.
— Я всё ещё не понимаю...
— О, просто прислушайтесь к своей душе, — перебил Милк, поджав губы и скрестив руки на груди.
Пьюр Ванилла неосознанно прижал ладонь к своему Джему Души и услышал, как Блюберри Милк фыркнул. Неужели...
Он распахнул глаза. Как он не заметил это раньше?
Энергия, из которой этот мир был сплетён. То, как Джем Души мягко резонировал со всем окружением.
Это вовсе не было прошлым. Это было навсегда застывшим вне времени и пространства местом... это было воспоминанием.
— Пьюр Ванилла, — неожиданно мягко произнёс Блюберри Милк, вырывая его из оцепенения. Ванилла не заметил, как тот подошёл, и вздрогнул от касания чужих рук к его пальцам. — Истина всегда ближе, чем вы думаете.
— Ты... — голос Пьюр Ваниллы дрогнул. — Шадоу Милк.
— И да, и нет. Вы знаете это.
— Всё это время...
— Да, я просто подыгрывал вам в маленьком спектакле, — Блюберри Милк вздохнул, невесомо погладив костяшки пальцев Пьюр Ваниллы, что продолжали сжимать Джем Души. — Можете ли вы винить меня за мою маленькую игру? Мне так хотелось поговорить с вами... — он улыбнулся, прикрыв глаза. — Ведь иная возможность вряд ли нам будет дана.
— Тогда ответьте мне, — Пьюр Ванилла перехватил руки Милка и мягко сжал их. Его брови изломились в почти отчаянном выражении. — Что произошло?
Он не уточнил, что имеет ввиду, ведь теперь знал, что Блюберри Милк не нуждается в этом.
— Мне стало слишком больно видеть правду. Вы ведь знаете, какого это, — произнёс он удивительно ласково. Блюберри Милк поднял голову, чтобы встретиться с Пьюр Ваниллой взглядами. — Могу я попросить вас сделать кое-что для меня?
Пьюр Ванилла кивнул.
— Можете ли вы спасти того меня от лжи?