Когда они встретились впервые Сашке было десять. Гаранжин с товарищем ходили по школами искали перспективных ребят в команду по баскетболу. Не найдя нужного в последней из школ, они уже собирались уходить, но вдруг Гаранжин столкнулся взглядом с долговязым вихрастым парнишкой. Тот выглядывал из туалета и поняв, что его заметили ойкнул и скрылся за дверью. Гаранжин усмехнулся и шагнул к туалетной двери, заглянул внутрь:
—Куришь что ли?
Парнишка отчаянно замотал головой. А Гаранжин наметанным взглядом отметил как хорошо тот сложен - высокий, длинноногий и широкоплечий. Быть может из него выйдет толк.
— Спортом занимаешься? — забросил удочку Гаранжин.
Мальчик снова мотнул головой. Глянул исподлобья, настороженно - явно не понимал чего от него хотят.
И тогда Гаранжин представился.
Мальчик недоуменно хлопнул пушистыми ресницами - имя тренера ему ни о чем не говорило.
— Пойдешь ко мне в баскетбол? — уже прямо предложил Гаранжин.
— Это где мяч в корзину кидают? — уточнил мальчик, дождался подтверждающего кивка — не, не хочу. Там толкаются. Не люблю когда толкаются.
Гаранжин встретил его упрямый прямой взгляд и понял, что будет нелегко. А стоит ли оно того?
— Хорошо — протянул он — у тебя сегодня есть физкультура?
Мальчик кивнул:
— Следующим уроком.
И Гаранжин, дождавшись звонка, пошел вместе с ним в спортзал.
Мальчика звали Сашка, Сашка Белов. И следующие сорок минут Гаранжин наблюдал, затаив дыхание, как он двигается - легко и стремительно, как ловко, почти изящно выполняет то или иное упражнение. В Сашке чувствовался огромный потенциал, какая-то дикая, необузданная энергия, рвущаяся наружу. Но что важнее - сам Сашка получал удовольствие, горел, жил на паркете. И Гаранжин уже видел мяч в этих руках. Нет, он просто не имеет права упускать такой талант.
Он поймал Сашку за плечо на выходе:
— Приходи ко мне на тренировку. Я научу тебя летать.
Сашкины глаза комично расширились, но тренер не стал объяснять, решив сыграть на присущем каждому ребенку любопытстве. Добавил только:
— Никто не сможет тебя толкнуть, если ты взлетишь.
Сашка пришел. Бочком протиснулся в дверь и устроился на краеешке скамьи. На Гаранжина не глядел, только на площадку. Гаранжин же исподволь поглядывал на него, замечая как загораются Сашкины глаза и как он начинает нетерпеливо ерзать на скамейке. Гаранжин готов был поспорить, что Сашка придет снова. И когда он придет Гаранжин обязательно выпустит мальчика на поле. Но Сашка не пришел. Выяснив его адрес Гаранжин лично решил проверить все ли в порядке у мальчика. И тогда он познакомился с отцом мальчика - суровым воякой, что всем своим видом не одобрял увлечений сына. Дескать мячик бросать - несерьезно совсем, вон пусть лучше учится старательнее. После короткого и неприятного разговора Гаранжин спустился вниз. Сашка, пускающий на потеху малышам мыльные пузыри вскинулся было навстречу и тут же обреченно поник. Видно неудачный исход разговора читался на тренерском лице.
– Я попробую поговорить с твоей мамой – пообещал Гаранжин – Но ты сам-то этого хочешь? Играть.
Сашка истово закивал и посмотрел с такой надеждой, что Гаранжин пообещал себе биться за него до последнего.
Сашкина мама дала добро. Может она и не одобряла баскетбол в целом, но очень любила своего сына. Отпуская его в тренировочный лагерь с Гаранжиным только попросила :
– Пожалуйста позаботьтесь о нем.
Но об этом можно было и не просить. Тренер заботился о своих мальчишках как строгий отец о сыновьях с того самого момента, как они пришли к нему на площадку. Каждого помнил поименно и в лицо, к каждому подход имел. И мальчишки, выросшие на улице, самостоятельные не по годам, ценили его редкую ласку и грубоватую заботу. Петрович мог одним словом и окоротить и похвалить, так что крылья за спиной вырастали. Он не баловал их, его любовь выражалась иначе. Любовь его была в мелочах: В том, что он помнил все их дни рождения, следил, чтобы все были сыты и одевались по погоде, чтобы не было меж ними драк и ссор и решал как мог их проблемы. Мальчишки есть мальчишки и хотя он нещадно гонял их на тренировках, кипучая энергия юности не давала им усидеть на месте. Они носились по лагерю, дрались, лазили везде где можно и нельзя, и разбивали носы-коленки-локти. Петрович ругался, мажа зеленкой пострадавшие места, разрешал их споры и мирил поссорившихся. А потом гонял на тренировке втрое больше, так что мальчишки, возвращаясь в свой домик падали лицом в подушку и вырубались, даже не переодевшись. Он по-своему жалел их и не поднимал, гоня в душ. И сумерки скрадывали его улыбку - нежную и немного печальную. Мальчишки так быстро растут, вымахали уже на две головы выше него, смешные такие – с ломающимися голосами, угловатые и нескладные, а все еще такие...мальчишки.
Новая смена обещает быть интересной. Гаранжину предстоит познакомить команду с Сашкой, а Сашку с командой. И проследить, чтобы они поладили. К остановке, с которой они уезжают в лагерь тренер приводит Сашку сам. На залитом солнцем асфальтовом пятачке уже собралась вся его команда, с сумками. Он издалека слышит их голоса, возбужденно спорящие о чем-то. Увидев тренера, ребята замолкают и дружно подтягиваются к нему. Сашка храбро выдерживает направленные на него взгляды под тренерское "Это Саша, ваш новый товарищ." Представив Сашку, Гаранжин подталкивает его вперед - иди мол, знакомься с ребятами. Мальчишки сами разберутся - думает он - что может пойти не так? За следующие полчаса Сашка успевает со всеми перезнакомиться, с кем-то подружиться, с кем-то поспорить, задать тысячу и один вопрос и почти подраться. Вливание в коллектив проходит даже слишком активно. Гаранжин не знает радоваться ему или огорчаться, но на всякий случай сажает Сашку рядом с собой, когда они дружно загружаются в автобус. Что ж все прошло не так уж и плохо — думает он. Сашка, видимо охваченный предвкушением лагерных будней нетерпеливо ерзает под боком, то и дело смотрит в окошко, а потом решается... И заваливает вопросами непосредственно уже тренера - о баскетболе, о лагере, о тренировках. Гаранжин не успевает ответить, как у Сашки уже готов новый вопрос и в конце концов он не выдерживает и затыкает мальчишку бутербродом.
Спустя несколько дней Гаранжин понимает, что недооценил Сашку. С виду тихоня, в баскетболе ему видите ли толкаются, а оказался тем еще драчуном - никому обиды не спускает. Горячая голова. Ох и задаст же он всем жару на площадке. А пока жару он задает товарищам и лично тренеру. Говорят чтобы укротить непослушного щенка надо его измотать, потому Гаранжин нагружает Сашку дополнительными - индивидуальными тренировками. Мальчишки на речку бегут, а Сашка упражняется, пытаясь до прыгнуть до ветки. Сашка неожиданно не артачится и послушно прыгает. Ему нравится прыгать. Он хочет взлететь. Кондрашин знает, что однажды он взлетит. Запыхавшийся Сашка получает свою похвалу и Гаранжин одобряюще треплет его по голове. Сашка – какой же еще ребенок – тянется за скупой лаской, бодает ласкающую ладонь, встряхивается и убегает вприпрыжку к друзьям на озеро. Гаранжин задумчиво смотрит ему вслед и впервые видит в нем не будущего чемпиона, не непослушного щенка, а недолюбленного ребенка, который всеми доступными ему способами добивается внимания. Что же теперь Сашка - один из его мальчишек и он будет любить и ругать его наравне со всеми.
Он так думает. Но за непоседливым Сашкой приходится приглядывать вдвойне строже чем за его, почти самостоятельными мальчишками. И хоть Кондрашин требователен к нему как к любому из своих мальчишек, его строгость не пугает Сашку. Это щенячье бесстрашие затрагивает что-то в глубине тренерской души. Ведь несмотря на свой неоспоримый талант Сашка совсем ребенок. Сашке десять. Ему нужно больше - больше внимания, больше заботы, больше любви. Он заслуживает больше, как и все дети...И Сашка тянется за всем этим к Гаранжину. Это странно, непривычно. Такая безоглядная детская доверчивость внезапно напоминает ему Шурку и щемящим теплом отзывается внутри. И Гаранжин смягчается неосознанно, незаметно для себя, позволяя себе выделять Сашку, хотя у тренера не должно быть любимчиков... Но вся команда признает Сашка - лучший. Он прыгает выше всех, легко и грациозно исполняя нужный элемент тренировки, он бегает так быстро, словно летит над землей и будто не знает усталости, он ставит новый рекорд лагеря, буквально взлетая над поставленной планкой и притом ни капли не задается. Сашка не гордый, ему просто нравится бегать и прыгать, нравится как слушается его тело и как у него получается то или иное упражнение. Тренер Сашкой любуется, он совершенно точно уверен, что у этого мальчишки большее будущее. Сашка от его похвалы - даже короткой и скупой - расцветает. И тренер не может не улыбнуться ему в ответ.
— В здоровом теле здоровый дух — наставительно произносит тренер, по утру выгоняя свою команду из палаток на рассвете. Ребята, ежатся, пританцовывают поджимая босые ноги — росы еще холодные, от реки поднимается туман, но тренер безжалостен. Он поочередно загоняет их в реку, сам заходит вместе с ними и надавив на плечи, заставляет окунуться с головой. Не хватает только Сашки. Набегавшись накануне, мальчишка спит так крепко, что никак не реагирует на попытки его разбудить. Тренер вздыхает и сгребает его в охапку, Сашка - сонный и теплый доверчиво льнет к нему, еще не зная, что его ждет. И тренеру на какую-то долю секунды становится совестно, но это для Сашкиного же блага. С этой мыслью он доносит Сашку до реки и окунает. Точнее пытается. Толком не проснувшийся Сашка чует неладное и вцепается в него мертвой хваткой. Тренер поскальзывается на невовремя подвернувшемся камушке и окунается вместе с Сашкой. Сашка просыпается мгновенно и стоя по грудь в воде - мокрый, взъерошенный и несчастный с обидой смотрит на тренера. Еще не успевшая разойтись команда, сдавленно ржет на заднем плане. Не менее мокрый тренер рявкает на хохочущих мальчишек:
— Крр-угом, арш! Бежать отсюда и до обеда!
— Заодно согреетесь, балбесы. — ворчливо добавляет он им вслед.
Оставив бесплодные попытки привести себя в порядок, Гаранжин отдает Сашке единственное оставшееся полотенце. Сашка протянутую руку с полотенцем игнорирует и тогда Гаранжин подходит ближе, набрасывая полотенце ему на плечи. Сашка дергается, но Гаранжин, словно не замечая, растирает его полотенцем как маленького сильно и бережно. Сашка вырывается, сердито сверкнув глазищами:
— Сам!
Неужели взрослеет?
А нет, показалось. При ближайшей проверке у мальчика под кроватью обнаруживаются игрушечный кораблик и маленький грузовичок. Сашка их прячет, стесняясь, боится засмеют. Гаранжин давит неподобающее умиление. А ребята, вопреки ожиданию не смеются. Нет, они мастерят свои кораблики из подручных материалов и в перерыве между тренировками устраивают регату на речке. Тренер, глядя на это безобразие, не знает смеяться ему или ругаться. С одной стороны Сашка хорошо вписался в коллектив, друзей вон нашел, с другой...Сашка на них вроде как плохо влияет — детский сад, штаны на лямках. Все должно быть наоборот, старшие товарищи своим примером должны учить его ответственности, вести во взрослую жизнь. Вот и что с ними делать, с этими детьми? Мысль о том, что в его годы мальчишки не были столь беззаботны и легкомысленны неприятно колет внутри. Война закончилась –напоминает он себе – пусть у этих мальчиков будет детство. И уходит, как можно бесшумнее.
А вечером Сашка не может уснуть – нетерпеливо ерзает в кровати, то скинет простыню, то подтянет обратно – все не то. Вроде и набегался за день, да только сна ни в одном глазу. Тренер от двери минут пять наблюдает за его мучениями, подходит и садится на краешек кровати. Сашка поворачивает к нему лицо – светлые глазищи возбужденно блестят в полутьме. Гаранжин, молча, накрывает их ладонью, Сашкины ресницы щекочут загрубевшую кожу точно крылья бабочки. Тренер мягко усмехается сравнению и выждав пару минут перемещает руку Сашке на лоб. Он не знает сколько сидит так, только Сашка затихает, начинает дышать ровнее. Во сне он раскрывается, скидывая простыню, крестом раскидывает тонкие руки и ноги, на запрокинутой шее часто бьется жилка. Гаранжин осторожно убирает руку с его лба и поправляет простыню. Сашка тихонько улыбается во сне чему-то своему. У Шурки такая же славная улыбка с ямочками. Сашка совсем на него похож, ни одной черточкой...Но если бы не болезнь Шурка наверное был бы таким же, как Сашка, каким и положено быть всем мальчишкам в этом возрасте - шебутным сорванцом, живым как ртуть и дурашливым. И Шурка сейчас спал бы вот так - раскинувшись, запрокинув лохматую голову, в одной из палаток спортивного лагеря... Тренер смаргивает. Сашка - не Шурка. Это Сашкина острая коленка упирается ему в бедро, Сашка тихонько сопит во сне и с Сашкиного лба, он отводит непослушный вихор. Это Сашка, один из его мальчишек. И видит Бог он любит этого невозможного ребенка.
Гаранжин поднимается и тихо выходит из палатки в теплую летнюю ночь. Запрокидывает голову, вдыхая полной грудью. Звездное небо мерцающим куполом раскинулось над лагерем, придет время и мальчишки, которых он учит будут гореть еще ярче. И самой яркой звездою вспыхнет его Сашка.