Вика стучится в номер Олега около полуночи:

— Не спишь?

— Собирался… Что-то случилось?

— Тут кладбище недалеко. Мы проезжали по дороге в гостиницу, помнишь? — Олег кивает в ответ. — Не хочешь съездить перед испытанием? А то Надежда Эдуардовна уже третий сон видит.

Райдос улыбается, и Шепс теряется в раздумьях. У него нет никаких доказательств, что перед ним стоит охотник, но проверить хочется. И эта затея не выглядит слишком опасной, потому что Олег хорошо помнит: охотник не может убить вампира, не имея доказательств.

— Мне нужно одеться, — соглашается он.

— Я подожду в холле.

Медиум раздумывает, стоит ли написать Владу, но подвергать своего чернокнижника лишней опасности ему не хочется. Он поджимает губы, убирая телефон в карман, и спускается к Вике.

Ведьма прокручивает на пальце кольцо и думает о том, что сказала Шевченко. Шепс находится в полной власти приворота, но Влад за всё это время до сих пор так его и не раскрыл. Вике от этого смешно. Райдос знает, что Череватый не так глуп, чтобы не справиться со своей задачей, особенно в таких условиях. Она несколько раз пыталась хоть что-то по нему прочитать, но Влад — сплошной белый лист, и Вика отчаянно не понимает, откуда на нём такая защита, а самое главное — для чего.

***

Олег поджигает свечу, медленно бредя среди безмолвных крестов.

— Так тихо, — замечает Райдос. — Даже удивительно.

— Тебя удивляет тишина на кладбище? — вскидывает брови Шепс.

— Меня удивляет, что по кладбищу идут два медиума, а вокруг нас ещё не собралась толпа, — поясняет она.

— Завтра толпой насладимся, на испытании, — хмыкает Олег, бегая взглядом по гранитным плитам.

Он хочет поймать хотя бы один разговорчивый фантом, но внутренняя тревога не даёт сосредоточиться.

— Давай здесь, — Вика указывает рукой на безымянную могилу. — Кажется, тут готовы к диалогу.

Они проводят небольшой ритуал и наконец-то вылавливают тёмный силуэт. Прикрываясь друг для друга будущим испытанием, медиумы задают совсем другие вопросы. Никто из них не говорит вслух, а фантом неохотно бросается словно случайными картинками. Вика быстро теряет к нему интерес и внимательно смотрит на нахмурившегося Шепса.

— Олег?

Ответа нет.

— Олег.

И снова никакой реакции. Ведьма дёргает его за плечо и усмехается:

— Олег, он тебя приворожил, что ли?

Шепс теряется от услышанной фразы буквально на секунду, но Вике хватает этой слабости, чтобы поймать в голове всего один кадр — окровавленную шею с двумя аккуратными следами клыков поверх легко узнаваемой татуировки.

Она ошарашено делает шаг назад и замечает знакомый фантом за спиной приходящего в себя Олега. Силуэт прикладывает палец к губам, а затем жестом указывает на Шепса и отрицательно машет головой. Райдос только спустя несколько секунд понимает, что это серьёзный ответ на её шутливый вопрос. Она приоткрывает рот и спиной облокачивается на холодную ограду, вспоминая замеченную в тамбуре поезда парочку. Череватый обо всём врёт.

Вика придумывает план буквально за несколько секунд. Она хватает одну из своих свечей и тянется за книгой.

— Олег, стой, не шевелись.

Шепс пальцами сжимает амулет, висящий на груди, но опасности от ведьмы не чувствует.

— Что такое? — осторожно спрашивает он.

— Дай руку, — просит ведьма.

У Райдос в руках и вокруг неё — ничего, кроме свечи. Медиум медленно протягивает ей свою ладонь, и Вика аккуратно касается его кожи пальцами, капая расплавленным воском на книгу. Они смотрят друг на друга через огонь, и ведьма вдруг резко задувает свечу:

— Я видела, как ты умрёшь.

Она поднимается со взволнованным лицом и отходит на несколько метров, оставляя опустившегося на промёрзлую землю Олега. Вика подкуривает и надеется, что всё сделала правильно.

***

— Какого хуя ты с ней поехал один? Почему мне не сказал? — Влад готов разнести этот чёртов гостиничный номер.

— Не ори, пожалуйста, — спокойно просит Шепс. — Люди спят.

— Мне поебать на этих людей! — рычит Череватый и хватает Олега за шею, лбом прижимая к своему и продолжая чуть тише: — Мне поебать на всех, кроме тебя.

— Со мной всё в порядке, — Олег пальцами ведёт по выступающей вене на шее. — Успокойся.

— Как я должен успокоиться, когда…

Шепс затыкает его поцелуем, не давая договорить. Влад кусается, показывая, что всё ещё злится, но сильнее прижимает Олега к себе и углубляет поцелуй. Он отрывается, когда чужие пальцы тянут его футболку наверх:

— Подожди. Я хочу посмотреть.

— Что?

— Что с тобой точно всё в порядке.

Череватый тянется к амулету медиума и замечает проблеск страха в светлых глазах.

— Я смогу тебя защитить, — тихо говорит он. — Верь мне.

Олег кивает и позволяет снять с шеи защитный камень. Влад смотрит на подвеску, пальцами перекатывая её на ладони, а затем откладывает амулет на кровать. Он мягко подталкивает Шепса к зеркалу:

— Смотри себе в глаза, но не пытайся ничего увидеть. Я сам.

Олег вслушивается в обрывки шёпота за спиной и хмурится, когда Череватый вдруг начинает дрожать. Медиум буквально кожей чувствует липкий страх, который с громким стуком сильнее разгоняет по венам чужое сердце. Шепс резко оборачивается, и Влад падает на колени, невидящим взглядом упираясь в пол.

Олег бросается к нему, обхватывая лицо руками. В чёрных глазах блестят слёзы, и медиум понимает, что никогда не видел Череватого таким. Он даже не представлял, что этот самоуверенный дьявол с нечеловеческой силой внутри может до паники чего-то испугаться. Чернокнижник жмётся к нему испуганным котёнком, цепляется за футболку, и Шепс лишь обнимает сильнее, шёпотом убеждая, что всё хорошо и он рядом.

Влад успокаивается не скоро, но даже после этого наотрез отказывается говорить о том, что увидел. Он обратно надевает на Олега его амулет и смотрит снова уверенно, без тени страха:

— Запомни: неважно, что я там увидел. Важно, что этого не будет. Я этого не допущу.

Они засыпают под утро. Но даже во сне, крепко прижимая Шепса к себе, Череватый не может отделаться от картинки, которую увидел в зеркале: ярко-красная кровь на белом снегу, стеклянные неживые глаза, уставившиеся в закатное небо, и острый осиновый кол, воткнутый прямо в сердце Олега улыбающейся Надеждой.