Влад просыпается ещё до будильника и не может сдержать улыбку, открывая глаза. Олег тихо сопит, устроившись на его груди, и Череватый даже не думает вставать, чтобы не нарушить своё обещание. Одеяло бесполезно валяется где-то у стенки, потому что Шепсу, как обычно, жарко, и он наверняка отбросил его туда где-то посреди ночи.

Влад всегда удивлялся, как медиум умудряется спать без одеяла даже зимой, когда у него самого в первые же полчаса сна леденеют ноги. И даже сейчас, когда до лета осталось всего несколько дней, Череватый всё равно тянется за одеялом, чтобы согреть холодные стопы.

Он аккуратно берёт со столика телефон и смотрит на время. Чернокнижник сам удивляется, что проснулся так рано, но почему-то чувствует себя бодрым и наконец-то отдохнувшим. Он листает уведомления и среди бесконечного потока сообщений от Вики вдруг замечает три пропущенных звонка от старшего Шепса. Олег ещё вчера сказал, что не знает, как рассказать Саше, но точно не хочет делать этого по телефону. Влад на себя такую ответственность не берёт, не желая становиться причиной ссоры братьев, но понимает всё беспокойство Саши, когда Олег после тяжелейшего ритуала с бесами пропал на целый день, так и не вернувшись ночевать в их квартиру.

«С Олегом всё в порядке, не переживай. Он у меня.»

Череватый отправляет короткое сообщение и думает, что ему всё-таки тоже нужно поговорить с Сашей. Ему есть, за что извиниться, и уж точно есть, за что того поблагодарить.

Олег просыпается от ощущения лёгкого поцелуя на своих губах и в первую секунду смешно жмурится, вызывая у Влада смешок, а затем, не открывая глаз, расплывается в довольной улыбке, напоминая сонного кота. Ему безумно тепло от того, что Череватый своё обещание сдержал и до сих пор крепко обнимает его, не оставляя между ними места ни для страха, ни для сомнений.

— Нам пора вставать, — тихо говорит Влад и слегка тормошит Шепса, чтобы тот снова не уснул.

— Давай ещё десять минут полежим, — почти умоляюще тянет медиум, крепче цепляясь за чужое плечо.

— Олег, надо собираться на съёмки. Я и так тянул до последнего, чтобы дать тебе подольше поспать.

Шепс недовольно вздыхает и наконец-то открывает глаза.

— Я всё равно не выспался.

— Ну, извините, — усмехается Череватый. — Не я ставил расписание. Вставай, завтра выспишься.

— Я сегодня хочу, — продолжает бурчать Олег.

— Господи, я уже успел забыть, какой ты вредный по утрам!

Шепс закатывает глаза и наигранно злится, почти сталкивая его с дивана, а Влад смеётся, потому что сегодня он счастлив об этом вспомнить.

— Я пошёл в душ, а ты давай, вставай и сделай кофе.

— В душ? — Олег тут же приподнимается, бросая на Череватого игривый взгляд. — Я с тобой.

— Нет, Шепс, — чернокнижник снова смеётся с этого дурацкого подката, — тогда мы точно опоздаем.

Олег падает обратно на подушку и понимает, что не может убрать яркую улыбку со своего лица даже несмотря на то, что правда не выспался после тяжёлого вчерашнего дня. Где-то за стенкой слышится шум воды, и он вдруг осознаёт, что ему не приснилось и не показалось. Он наконец-то снова дома, потому что именно так ощущается место, где Влад, как и раньше, будит его поцелуем по утрам.

Звонок в дверь выдёргивает Шепса из его мыслей, и он, надевая джинсы, идёт открывать. На пороге от удивления замирает Райдос. Она теряется, совершенно не ожидая увидеть заспанного Олега в этой квартире, и даже не знает, что сказать, понимая, почему Череватый вторые сутки не отвечает на её сообщения и звонки.

— Доброе утро, Вика, — чуть насмешливо здоровается медиум.

— Доброе… — Райдос опускает глаза и растерянно поправляет волосы. — Я так понимаю, у Влада всё в порядке?

— В полном, — улыбается Шепс. — Проходи.

— Да я поеду, наверное… — Вике неловко. — Просто волновалась за него…

— Вика, заходи. Я как раз иду варить кофе.

Она всё ещё мнётся в дверях, но Олег вдруг добавляет:

— Я должен сказать тебе спасибо, — он видит ещё более удивлённый взгляд и поясняет: — Я знаю всё, что происходило. Спасибо, что ты была рядом с Владом, когда ему было плохо. Саша был прав, когда говорил, что ты — хороший друг.

Райдос тепло улыбается и всё-таки сдаётся, когда медиум чуть ли не за руку затаскивает её в квартиру.

— Ёб твою мать, Вика!.. — Череватый смешно пугается, когда натыкается на ведьму, выходя из ванной. — Чуть инфаркт не схватил!

— У вампиров не бывает инфарктов, — смеётся Олег, проходя мимо них на кухню.

— А у меня был бы! — бросает ему вслед Влад и, выдыхая, обращается к Райдос: — Так и знал, что ты приедешь проверить, живой ли я.

— Зная тебя, Череватый… — не продолжая, на секунду усмехается она, но тут же смотрит на него серьёзно: — Но я рада, что на этот раз приехала зря.

Вика говорит это с теплом и абсолютно искренне, и Влад обнимает её, тихо говоря такое короткое, но такое важное «спасибо».

Они завтракают втроём, и парни рассказывают Райдос всю историю с бесами. Вика понимала, что у Череватого была серьёзная причина для этого расставания, но даже не предполагала, что это снова был вопрос жизни и смерти, и снова — Олега. А поступком самого Шепса ведьма вообще восхищена до невозможности.

Она думает, что эти двое заслужили своё счастье, как никто другой, потому что действительно заплатили друг за друга самую высокую цену. Они рассказывают это спокойно, и Райдос впервые за несколько месяцев не видит в глазах Влада ни боли, ни тревоги, ни отчаяния. Вика, наверное, правда хороший друг, потому что она сейчас искренне радуется тому, что за Череватого волноваться больше не стоит.

Ведьма предлагает подвезти парней на съёмки, и те соглашаются сразу. В машине они продолжают болтать уже ни о чём, а Вика прячет улыбку, когда замечает, как на заднем сиденье всю дорогу лежат руки, сцепленные в замок.

— Я смотрю, вы в хорошем настроении сегодня? — даже Илья не может не заметить какую-то живую атмосферу в гримёрке.

— Ну так финал же, Илюша, праздник, — с улыбкой пожимает плечами Влад.

Ларионов с трудом вспоминает, когда в последний раз видел Череватого таким весёлым вне кадра. А то, что Влад с Олегом впервые за весь Реванш не огрызаются за кадром, не смотрят друг на друга волком, а наоборот общаются максимально активно, мешая работать гримёрам, вообще вызывает у менталиста небывалое удивление.

Ещё в коридоре, на подходе к студии, Олег замечает около места Марата стоящую на постаменте синюю руку и ускоряет шаг.

— Тут написано «Реванш», — он рассматривает кубок и оборачивается к остановившемуся неподалёку Владу. — Кстати, я же тебе должен за наш финал.

— Ты мне должен золотую, — посмеивается Череватый, когда медиум протягивает ему трофей.

— Он ещё перебирает! — наигранно возмущается Олег. — Бери давай!

— Я даже не знаю… — тянет Влад и делает вид, что задумывается, а потом хитро прищуривается: — Подожди, я, кажется, должен пострадать несколько минут и только потом согласиться, да?

— Сука…

Они оба заходятся смехом, и эти воспоминания с финала почему-то больше не бросают куда-то глубоко в себя. Череватый буквально светится, когда вместо синей руки обхватывает ладонями руку Олега, держащую кубок, и они оба думают, что финал для себя стоит запомнить таким, как этот. Фотограф, снующий по студии, ловит этот яркий кадр и предлагает им сделать ещё несколько снимков. Они фотографируются, меняя ракурс и позы, но на каждом из кадров Влад широко улыбается и неизменно кладёт свою руку поверх пальцев Шепса, держа свою самую дорогую награду.

— Ну что, послушаем, что сегодня о нас скажет Марат? — говорит Олег, усаживаясь в своё кресло.

— Это каждый раз лютая лотерея, — негромко отзывается Череватый. — Я вообще в ахуе, кто ему пишет эти тексты.

— Да ладно, — улыбается Шепс. — Мы же будем по этому скучать.

Влад не отвечает, но улыбается тоже. В этой студии они прожили какую-то отдельную, слишком насыщенную жизнь, и он правда будет скучать по каждой минуте этого съёмочного бедлама — от шуток Марата и разбросанных мозгов Сакова до вечных десяток Веры и рассуждений Ильи. Но больше всего — по ослепляюще ярким перепалкам с Олегом, от которых Череватый ежедневно то сгорал до тла, то возрождался, как настоящий феникс.

«Камера, мотор!» — наконец-то звучит на площадке, и они с предвкушением ждут последнее объявление жюри от выходящего на сцену Башарова.

— Кто-то считает его ангелом во плоти, но мы-то с вами не раз видели эти дьявольские огонёчки в его глазах…

Шепс ухмыляется, а Влад думает, что сегодня Марат в своих словах попал в самую точку, потому что ровно сутки назад Олег сложил свои белые крылья к ногам самых тёмных сил.

— А рядом с ним — коварный демон-искуситель, главный провокатор среди жюри. Что он выкинет на этот раз — одному чёрту известно…

Череватый бы поспорил, кто тут главный провокатор, но Олег смотрит на него и думает, что как минимум первая фраза — это точно про Влада, особенно в этом чёртовом красном костюме, от которого у медиума ещё в гримёрке перехватило дыхание.

— Олег, Влад, — обращается к ним Башаров, — я наблюдаю вас вот уже несколько недель. Вы пришли сюда непримиримыми соперниками, потом вы сдружились, но, помнится, неделю назад ваши пути вновь разошлись. Как обстоят дела сейчас?

Они отвечают что-то на автомате, чтобы не выпадать из образов, но оба думают, что между первым днём съёмок и сегодняшним — они действительно прошли огромный путь. Только вот в последнем суждении Марат ошибся кардинально.

Когда в студии появляется Якубович, Влад ловит себя на мысли, что впервые не чувствует ничего, кроме уверенности. Ведьма выглядит роскошно, и Череватый думает, что точно сошёл бы с ума от ревности, если бы вчера Олег не закончил эту историю.

— Это ваша стратегия? — спрашивает у Оли Марат. — Быть такой неотразимой, когда в жюри сидят трое мужчин.

— Я могу воздействовать только на двоих, — с улыбкой отвечает она. — На одного мужчину я не произвожу впечатления.

Влад встречает её хитрый взгляд и улыбается, потому что точно знает, что ведьма не права. Она может воздействовать в этой студии абсолютно на всех мужчин, кроме двоих.

— Оля, вы сегодня будете делать что-нибудь эдакое, чтобы растопить лёд в сердце Череватого? — усмехается Башаров.

— Всегда, — томно говорит Якубович, бросая на него взгляд, и они оба смеются.

Оля почему-то не чувствует от него привычного напряжения. Чернокнижник смотрит на неё открыто, улыбается искренне, и ей кажется, что за этот выходной что-то произошло, потому что от правой половины жюри тёплой волной чувствуется что-то безумно сильное, но на этот раз очень светлое. Ведьма думает, что после финала нужно спросить об этом у Олега, а Влад, в свою очередь, принимает решение извиниться перед ней сразу после мотора.

Проходя своё испытание под кодовым названием «секс», Якубович не может определиться с выбором между двумя героинями.

— Оль, а может тебе мужская энергия поможет?

Если Олег скажет, что делает это не специально, он соврёт. Медиум знает, что сегодня уже не сделает Череватому больно, но не может упустить последний яркий шанс его побесить. Он идёт к сцене, потому что ведьма сразу соглашается на предложение.

— А это не помощь? — хмурится Марат.

— Я же не буду ей помогать, — возражает Шепс.

— Просто рядом постоит, — кивает Оля.

— Давайте я, — вдруг предлагает Башаров.

— Вы просто возрастной… — мягко отвечает Якубович и старается смотреть только на Олега, чтобы не рассмеяться с лица ведущего.

— Извини, Марат, в другой раз, — с доброй насмешкой бросает Шепс и подходит к героиням.

Олегу безумно смешно от этого диалога и от реакции Башарова, но даже немного обидно, что его провокация рассыпалась в пыль из-за начинающейся на площадке истерики. Он по просьбе Оли становится за спинами девушек и не сводит взгляда с Влада, но тот буквально умирает от смеха и ни секунды не думает о ревности.

— А как вам Олег помог сейчас? — а вот в голосе Марата шутливой ревности хоть отбавляй.

— Как камертон, — отвечает Якубович. — У Олега очень активная сексуальная энергия.

Шепс тоже больше не может сдерживать смех и даже прикрывает лицо от наигранной ярости Башарова.

— А может быть на Череватом перепроверим? — не унимается ведущий.

— У Череватого, не в обиду, конечно, просто не такая энергия, — спокойно отвечает ведьма. — Не сексуальная энергия.

— У меня с этим всё прекрасно, — ухмыляется Влад и смотрит на Олю с дьявольским огнём в глазах, а потом вдруг поворачивается к Шепсу. — Олег, вот когда у меня была постель?

— Я не смотрю такие вещи, — спокойно на камеру отвечает медиум, а сам уже не слышит язвительного комментария чернокнижника.

Череватый откровенно мстит за легко прочитанную попытку Олега вывести его из себя, пользуясь тем, что на них уже нет амулетов. Шепс мысленно отмахивается от подбрасываемых картинок, но это у него получается с трудом.

Перед его глазами вместо студии — связанные ремнём запястья, горящее от его движений тело Влада и взгляд чёрных глаз, жадно мечущихся по его собственному торсу. Череватый без стеснения бросается в него ощущением от каждого движения внутри, и медиум не знает, куда себя деть, снова наблюдая свои пальцы в плотном кольце чужих губ.

«Я хотел трахнуть тебя даже при всех прямо на кресле жюри».

В голове слышится срывающийся шёпот, и Олег надеется, что на нём достаточный слой тонального крема, чтобы не выдать резко покрасневшее лицо. Но ему всё равно приходится слегка отвернуться от камер, потому что даже бликами софитов невозможно объяснить то, как моментально почернели его светлые глаза.

Марат зачем-то спрашивает у Якубович, когда же у Череватого всё-таки был секс, и Влад слишком активно призывает ведьму заглянуть в его сознание. Шепс молится на тактичность Оли и не понимает, как держится сам чернокнижник, потому что он уже буквально сходит с ума от того, что творится в их головах. Ведьма всё-таки отказывается, и Олег слегка выдыхает, потому что Череватый закрывается почти сразу, оставляя его приходить в себя, пока Якубович общается с героиней.

Перед следующим экстрасенсом на площадке объявляется грим-пауза, и Шепс подрывается с кресла почти сразу, уходя за кулисы. Ему жарко и хочется не видеть Влада хотя бы эти десять минут, чтобы окончательно успокоиться, но чернокнижник уверенной походкой выходит из студии, замечая, как Марат пошёл разговаривать с Верой, а Илья уже общается с одной из героинь.

Он догоняет Олега около гримёрки, быстро оглядывается по сторонам, и Шепс не успевает ничего понять, прежде чем губы вспыхивают от безумного поцелуя.

— Ты ёбнулся??? — шипит медиум, пытаясь отстраниться, но Влад снова затыкает его, крепко прижимая к себе за шею.

Олег думает, что ещё минута, и они точно сорвут съёмочный процесс.

— Нас могут увидеть… — отрываясь, с трудом выговаривает он.

— Разве не в этом самый кайф? — Череватый ухмыляется, глубоко целует в последний раз, отстраняется и шепчет, хитро заглядывая в чужие глаза: — Вот, как надо доводить, Олег.

Он просто уходит обратно в студию, а Шепсу, который остаётся стоять посреди коридора, хочется выть от этой выходки и от того, что он совершенно не знает, как возвращаться на площадку со сбитым до невозможности дыханием. Олег подрагивающими руками набирает стакан воды в кулере, чтобы смочить пересохшее горло, и во всей этой ситуации радуется только тому, что стилисты сегодня подобрали ему свободные брюки и достаточно длинный пиджак, чтобы скрыть то, с чем появиться в кадре он бы точно не смог.

Грим-пауза как никогда удачно затягивается, и медиум успевает сходить покурить, чтобы хоть немного прийти в себя. Он возвращается в студию и садится в кресло, игнорируя то, как Влад провожает его довольным взглядом. Мотор продолжается, и Шепс наконец-то успокаивается окончательно, вникая в испытание Голуновой.

На выставлении оценок Олег искренне рассыпается в комплиментах Оле, потому что ведьма действительно это заслужила. Она достойно прошла этот сложный путь, и Шепс надеется, что сегодня Череватый не станет топить её ему назло.

— Оля, забудем всю нашу с вами прошлую неделю и какие-то недопонимания, — словно слыша его мысли, говорит Влад, но затем вдруг выдаёт, что справедливой оценкой за её сегодняшнюю работу он считает всего лишь пять баллов.

Якубович не скрывает своего удивления и даже какого-то испуга, а Череватый про себя ухмыляется, что напоследок ему всё-таки удалось пощекотать ей нервы. Он ставит девятку и видит, как ведьма облегчённо выдыхает и расплывается в улыбке.

— Есть куча моментов, к которым можно придраться, но оценка уже поставлена, поэтому не будем портить настроение, — спокойно говорит Влад.

— Но чуть-чуть-то подпортил, — цепляет его Марат.

— Ну, как же без этого, — смеётся чернокнижник, и Олег еле заметно закатывает глаза, усмехаясь тому, что в этом — весь Череватый.

Оля счастливо улыбается, отпуская волнение, и не может не отметить то, что Влад наконец-то абсолютно искренне аплодирует ей вместе со всей студией. Она чувствует, что Череватый больше не испытывает к ней никакого негатива, а даже наоборот, поэтому не может не отметить его в своей финальной речи после объявления результатов:

— Влад, спасибо, что не испортили мне настроение. Ваша девятка — это лучший подарок.

Якубович говорит это на камеру, но подразумевает совсем не оценку, и чернокнижник читает это между строк. Ведьма и правда рада, что этот финал как будто расставил всё по своим местам, и несмотря на своё серебро, она уверена, что ничего не проиграла.

— Стоп мотор! — раздаётся голос режиссёра, и Олег даже вздрагивает от того, что всё закончилось.

Все отправляются поздравлять участников, и Шепс сразу идёт к Оле, чтобы крепко её обнять.

— Спасибо, родной, так приятно, — ведьма действительно счастлива, что в этой студии у неё всегда была такая поддержка.

А ещё она наконец-то разбирает то яркое чувство, которое сегодня весь день излучал Олег. Оля поворачивается к Владу, как только Шепс выпускает её из своих объятий, и тянет к нему примирительно распахнутые руки.

— Оленька, ну всё, — Череватый говорит это с каким-то теплом и обнимает её в ответ.

— Малыш мой, спасибо тебе большое, мне было очень приятно, — Оля не может не улыбаться, потому что их отношения до этого Реванша были именно такими, а ещё потому, что от Влада чувствуется ровно то же, что и от Олега.

Якубович больше не нужно задавать вопросов, чтобы понять, что у них наконец-то всё хорошо.

— Вы молодец. Правда, вы молодец, — Череватый по привычке переходит на «вы», чувствуя себя виноватым, но ведьма снова улыбается и отвечает, что всё понимает.

Шепс поздравляет Голунову с победой и краем уха слышит, как за его спиной Оля и Влад делают последний шаг, извиняясь друг перед другом, и ему почему-то очень радостно от того, что в их близком окружении рухнула последняя стена. Олег обязательно ещё раз извинится перед Олей сам, но на сегодня Череватый уже сделал это за них обоих.

— Так, я надеюсь все идут на банкет? — перекрикивая шум в студии, спрашивает Илья.

— А у нас рестик какой-то? — уточняет Шепс.

— Мы по дороге в рестик половину команды растеряем, — посмеивается Ларионов. — В соседнем павильоне уже шампанское греется, погнали!

Олег бросает взгляд на Влада, а тот лишь улыбается и еле заметно кивает, потому что в этой студии всем без исключения нужно как минимум по бутылке после такого двухнедельного съёмочного марафона.

Толпа плавно перемещается в другое помещение, где уже накрыт шведский стол, и становится всё больше. В павильон стекаются все работники съёмочной площадки, и примерно через полчаса Марат уже что-то обсуждает с операторами, осветитель заливается смехом, чокаясь бокалами с Голуновой, Оля с Ильёй фотографируются с реквизиторами, а Шепс рассыпается в благодарностях стилистам и гримёрам, пока Череватый о чём-то болтает с Саковым и Верой.

Никто не замечает, как Олег ловит момент, пока все увлечённо слушают какую-то историю из деревни Реброво, отставляет свой бокал на стол, подходит к Владу и за руку выводит его из павильона.

— И куда мы идём? — с интересом спрашивает Череватый.

— Угадай, — хитро улыбается Шепс.

Они заходят на съёмочную площадку, где уже не осталось ни одного человека, а основной свет выключен. Пустая сцена освещается только подсветкой декораций, и у Влада больше не остаётся вопросов.

Он обгоняет Олега и останавливает его, тут же утягивая в поцелуй. Осознание того, что они постоят посреди той самой студии, где это хотелось сделать больше сотни раз, не даёт замедлиться ни на секунду. Влад прокручивает в голове каждый дерзкий взгляд, каждую ухмылку, которую хотелось зубами сорвать с чужих губ, и углубляет поцелуй сильнее. Шепс включается в эту негласную борьбу языками и не может не вспоминать, как пару часов назад Череватый свёл его с ума прямо под прицелом десятка камер, а потом окончательно добил в коридоре, по которому сейчас то и дело снуют участники съёмок.

Олег готов признать, что Влад был прав, и его почему-то безумно заводит то, что в любой момент на площадке может появиться кто угодно.

— Я же тебя знаю, — Череватый ухмыляется прямо в поцелуй, давая понять, что читает каждую мысль, и на пол скидывает с чужих плеч бархатный пиджак.

Он отрывается, смотрит затуманенным взглядом и вдруг молча идёт к своему уже привычному за две недели месту. Медиум потемневшими глазами смотрит на то, как Влад, не отрывая от него взгляда, медленно садится в кресло и, одним движением расстёгивая пиджак, укладывает руки на подлокотники. Череватый склоняет голову набок, смотрит снизу вверх слишком властно, и в этом красном костюме в полумраке студии выглядит настоящим дьяволом.

— Иди ко мне, — говорит он, и от этого приказного тона у Шепса всё переворачивается внутри.

— Так ты хотел? — с ухмылкой спрашивает Олег, медленно подходя к нему.

Медиуму даже не нужно прислушиваться к чужим чувствам, потому что возбуждение Влада видно глазами. Шепс опускается на колени и расстёгивает красные брюки, не разрывая зрительный контакт.

На площадке уже не работают кондиционеры, и Череватому безумно жарко, но Олег в мыслях просто умоляет его остаться в этом костюме, и Влад не хочет лишать медиума такого удовольствия. Он прикрывает глаза и до боли закусывает губу, чтобы не стонать, но Шепс будто намеренно делает своим ртом всё возможное, чтобы где-то в коридорах чернокнижника всё же услышали. Череватый запутывается пальцами в чёрных волосах, другой рукой крепко вцепившись в кожаный подлокотник, а Олег уже дрожит всем телом от того, как Влад срывающимся шёпотом еле слышно повторяет его имя.

— Олег, хватит…

Он останавливает Шепса и поднимает его с пола, трясущимися руками стягивая с него брюки. Одежда падает и остаётся лежать на полу около кресла, когда Череватый усаживает его на себя.

Шепс руками цепляется за его шею и обжигает тяжёлым дыханием от каждого сильного толчка. Они двигаются медленно, а Влад просто не может насмотреться на невозможно тёмные от возбуждения глаза. Он тянется за поцелуем, зубами прихватывая губу, и тут же отрывается:

— Да, Олег, я хотел именно так. Я пиздец как тебя хотел…

Шепс целует его в ответ и почти сразу отстраняется тоже. Он чуть отклоняется, медленно скользит взглядом по красному пиджаку снизу вверх, задерживаясь на шее, и тянется к ней рукой, оттягивая воротник водолазки. Влад неосознанно двигает бёдрами как-то резче, когда Олег языком ведёт по татуировке. Они оба до сих пор не понимают, почему для Шепса это что-то особенное, но Влад слишком ярко чувствует его эмоции, и сам почти задыхается от удовольствия.

Олег заглядывает в горящие глаза и неожиданно шепчет:

— Влад… ты безумно красивый…

Он говорит это впервые, и Череватый даже замирает от какого-то непривычного чувства внутри. Шепс улыбается, целует слишком нежно, словно подтверждая свои слова, а затем добавляет, почти не отрываясь от чужих губ:

— И безумно сексуальный.

Влад углубляет поцелуй мгновенно, тут же ускоряет темп, но вдруг ловит в голове явно не свои воспоминания. Мурлыканье любовной ведьмы буквально звучит в ушах, и Череватый отрывается, со злостью глядя на Олега.

— Что ты делаешь? — голос запредельно низкий.

— Хочу, чтобы ты разозлился, — ухмыляется Шепс.

— Зачем?

— Я хочу жёстче.

Влад взрывается от этой фразы, встаёт, резко снимая Олега с себя, и буквально бросает его на кресло, прижимая животом к кожаной спинке. Шепс прогибается сам и едва не вскрикивает от того, с какой силой Влад снова толкается внутрь. Череватый коленями опирается на сиденье и за живот притягивает его ближе, другой рукой крепко зажимая рот.

Медиум думает, что эта ладонь на его губах — его второй личный фетиш после татуировки, потому что в этот момент секс всегда становится для него полнейшим безумием. Спина горит от близости, и Шепс сильнее вцепляется в чужие волосы. Ему почему-то кажется, что за все дни в этой студии Череватый сегодня наконец-то берёт свой собственный реванш.

— Соскучился по своему дьяволу? — прямо на ухо говорит он, и Олег готов поклясться, что таким этот голос не звучал ещё никогда. — А спорим, что я одним движением заставлю тебя кончить без рук?

Шепс не может ответить, но знает, что спорить бесполезно. Влад ускоряется до максимума, а Олег проигрывает моментально, вздрагивая от звонкого шлепка по ягодице, и они оба надеются, что их синхронный стон всё-таки не слышно в коридоре.

Шепс возвращается на празднование первым, оставляя Череватого в гримёрке, чтобы тот переодел хотя бы взмокшую водолазку.

— Вас искал Илья, — сразу подходит к Олегу Оля.

— Надеюсь, не нашёл, — тихо усмехается медиум, от воспоминаний на автомате облизывая губы, и Якубович заходится звонким смехом, понимая, где пропадали эти двое.

Они всё-таки подходят к Ларионову, когда возвращается Влад, и уже подвыпивший Илья предлагает ехать продолжать.

— Марат уже забронировал нам стол, — восхищённо говорит он. — Прикиньте, я даже Веру уговорил! Вы же едете?

— Илюш, если честно, я так устал за сегодня, что поехал бы домой спать, — аккуратно отказывается Череватый.

— А, ты ж за рулём и не пьёшь, как обычно… — Илья немного разочаровывается, но тут же переключается на медиума: — Олег, ну ты-то поедешь?

— Меня Саша дома ждёт, — Шепс улыбается, потому что Ларионов выглядит слишком мило, разговаривая слегка заплетающимся языком.

— О, так давай его к нам!

Влад смеётся с этой картины, но знает, что Олег не поедет ни в ресторан, ни к Саше. Шепс с трудом убеждает Илью, что они обязательно ещё соберутся такой компанией в другой раз, и менталист машет рукой, уже ловя проходящего мимо колдуна.

— О, Саков! Поехали продолжать!

Олег больше не скрывает смех, мысленно желает удачи Сакову и аккуратно выскальзывает из павильона вслед за Череватым.

— Вас подвезти? — уже на улице предлагает тоже направляющаяся домой Оля.

— Спасибо, мы на карше, — моментально отвечает Влад, потому что этот вечер больше не хочется делить ни с кем, кроме Шепса.

Олег согласен полностью и прощается с ведьмой без капли сожаления. Он курит, пока Череватый ищет машину в приложении, и вспоминает, как они впервые после расставания оказались слишком близко прямо на этом крыльце. Шепс думает, что всё могло решиться раньше, но не жалеет ни об одном дне этого сумасшедшего Реванша.

— Пойдём, я нашёл машину, — Влад отрывается от телефона и вдруг замирает на несколько секунд.

Он смотрит Олегу в глаза, улыбается и уверенно берёт его за руку. Череватый думает, что сейчас они оба спускаются по этим ступенькам, наконец-то сжимая ладонь правильного человека в своей. А Шепс уже в машине ловит себя на мысли, что так скучал по тому, как красиво руки Влада смотрятся на руле, когда тот наконец-то везёт их

д о м о й.