Вечером того же дня Мартин Стивенсон навестил Литвиненко у него дома.

Литвиненко поделился со Стивенсоном информацией о своей беседе с Мартыновым, рассказав о решении остаться в Лондоне и предстоящей новой совместной миссии.

Он уведомил Стивенсона о подробностях разговора, касающихся как его пребывания в британской столице, так и нового поручения, которое им предстоит выполнить вместе тот внимательно слушал, впитывая каждое слово Литвиненко. Он понимал, что решение остаться в Лондоне было вполне логичным учитывая новые обстоятельства. Новая миссия, о которой упомянул Литвиненко, вызывала у него живой интерес и одновременно легкую тревогу.

Стивенсон сократил дистанцию, вплотную приблизившись, его ладони легли на плечи Литвиненко и он притянул его к себе, — У меня есть план понимаешь, — он произнес это, почти задыхаясь, — Мы должны заставить Березовского работать на МИ-6.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием камина, словно огонь тоже внимал каждому слову.

Они сели на диван и он рассказал о своем плане подробнее, в его голосе звучала уверенность, подкрепленная глубоким пониманием ситуации, говоря о сложностях, которые могли возникнуть, и тут же предлагал варианты их решения.

— Дурацкий план, очень рискованно, — наклонившись вперед, он пристально всматривался в голубые глаза Стивенсона.

— Думаю я смогу его убедить его в сотрудничестве. Или ты боишься, что во мне откроется темная сторона? — настаивал на своем Стивенсон.

— Что прости в тебе откроется? — засмеялся Литвиненко, — Марти, ты себя в зеркало видел? Какая темная сторона? У людей с такой ангельской внешностью ее просто нет!

— Темная сторона личности есть у всех, просто у кого то она проявляется в большей степени, а у кого то в меньшей, — философствовал Стивенсон.

— Не умничай!

— Березовский собирается в Лондон и он планирует просить политического убежища в Великобритании. Ты можешь устроить нашу встречу?

Литвиненко взял Стивенсона за подбородок и прошептал, — Я не советую тебе заигрывать с Теневыми, ведь так легко попасть в криминальную среду, а выйти из нее потом очень и очень трудно, — его слова звучали мягко, но в тоже время угрожающе.

— Ты же меня прикроешь? — положил он голову ему на плечо, — Я думаю, что он может быть в курсе дел Радзакиса.

Вместо слов Литвиненко просто прижал его крепче к себе, делясь своим теплом, потом сказал, — Прикрою конечно, а разве может быть по другому?

В этой безмолвной обстановке слышалось лишь потрескивание дров в камине.

На следующий день

Когда Литвиненко открыл глаза, Стивенсона уже не было рядом. Он позвал его по имени, но ответа не последовало. Осмотрев все комнаты наверху, спуститься на первый этаж.

— Мартин! — позвал он его еще раз. В ответ он услышал лишь молчание.

В доме царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов в холле.

На кухне царил идеальный порядок. Ни чашки в раковине, ни крошки на столе. Слишком идеально. На столе стояла чашка кофе, источавшая аромат, и приготовленные Стивенсоном тосты, покрытые золотистой корочкой. Рядом лежала записка, написанная аккуратным почерком: «Меня срочно вызвал Джерри, возникли новые обстоятельства по делу. Не теряй. У тебя не так много продуктов, поэтому я взял то, что нашёл в холодильнике. Приятного аппетита».

Позавтракав Литвиненко включил телевизор. В новостях сообщили о том, что застрелен владелец нефтяного терминала Барановский. Эта новость возможно могла стать важной деталью по делу, из-за которого Джерри срочно вызвал Стивенсона.

***

Березовский связался по телефону с Литвиненко и сообщил о своем прилете в Лондон. Он сказал что остановился в гостинице «Гранд - Рояль» и ждет его там.

Встреча состоялась через час. Березовский, как всегда, излучал уверенность, хотя и был заметно взволнован.

— Здравствуй Саша, — поздоровался он, и приветственно обнял его.

— Добрый вечер, — сделал Литвиненко шаг назад.

— Ты забрал архив? — поинтересовался Березовский.

— Архив уничтожен, он кормит рыб на дне Северного моря, Закатов погиб. Несчастный случай.

— Вот и хорошо, добро пожаловать в наш мир.

Он сразу перешел к делу. Ему нужна была помощь, и он знал, что этот человек — один из немногих, кому он мог доверять в Лондоне.

— Саша, я что примчался то, мне очень нужна твоя помощь, мне нужно как то закрепится в Великобритании, получить политическое убежище, гражданство, ну ты понимаешь? — взволнованно говорил Березовский.

— Дело хорошее, но ведь гражданство в Великобритании просто так не дают.

— И что же делать?

— Ну есть у меня один человек, который может помочь с этим делом, — улыбнулся Литвиненко.

— Что за человек и чего он хочет? — задумчиво произнес Березовский, — Денег?

— Нет. Информацию о том, что сейчас происходит в России, о теневой экономике, бизнесу. Влиянию в теневом обществе.

— И на кого работает этот твой человек?

— Ну скажем так… На правительство ее Величества.

— А с чего он решил, что я владею подобной информацией?

Разговор был долгим и напряженным. Березовский делился своими опасениями и планами, а его собеседник внимательно слушал, задавая уточняющие вопросы. Он понимал, что ставки высоки, и любое неверное решение может иметь серьезные последствия.

После нескольких часов обсуждений они пришли к соглашению.

— А чего хочешь ты?

Литвиненко задумался и пока не торопился с ответом, а Березовский угостил его вином. Тягучий, гранатовый напиток, словно сгусток южного солнца, обволакивал рецепторы, оставляя послевкусие спелой вишни и легкой дубовой терпкости. Литвиненко отпил небольшой глоток, оценивающе прищурившись. Березовский наблюдал за ним с нескрываемым интересом, словно за редким экспонатом в музее.

В просторном номере царил полумрак, тяжелые шторы были плотно задернуты, скрывая за собой панораму вечернего мрачного Лондона.

— Ну что скажешь? — Березовский нарушил молчание, слегка наклонив голову вбок, — Это «Кабернье Совиньон».

В его голосе звучала ироничная учтивость, за которой скрывалась настоящая жажда власти.

Литвиненко поставил бокал на массивный стол, сделанный из темного дерева, — Неплохо, Борис Абрамович. Очень даже неплохо.

Он многозначительно посмотрел на Березовского, в его глазах мелькнул едва уловимый намек.

— Я хочу выкупить дом, в котором живу сейчас.

Березовский улыбнулся, демонстрируя безупречный ряд белоснежных зубов, — А вот с этим я полностью согласен.

Телефонный звонок, раздавшийся из кармана Литвиненко, помешал продолжению их беседы. Литвиненко извинился и вынул телефон. На экране высветился знакомый номер.

— Простите, это может быть важно, — сказал он, отходя в сторону. Он приложил телефон к уху, — Слушаю, — произнес он сдержанно.

— Ты забыл меня сыщик? — прощебетала Майя в трубку.

— Майя, ты приехала, ты в Лондоне?! — глаза Литвиненко заблестели, — Где ты остановилась?

— Гостиница «Континенталь», та что на набережной, — промурлыкала она в трубку.

— Сообщи мне номер.

— А легко, думаю что ты с быстро найдешь меня по подсказкам, слушай внимательно, — щебетала в трубку девушка, — Первая цифра, как первая в моем телефоне, вторая - как четвертая в нем же, ну а третья цифра соответствует названию фильма про вокзал, там еще снималась Людмила Гурченко и Олег Басилашвили. Жду тебя сыщик, — Майя засмеялась и положила трубку.

В трубке раздались короткие гудки и Литвиненко обратился к Березовскому, который внимательно наблюдал за происходящим.

— Борис Абрамович, как называется фильм про вокзал, там еще Гурченко снимается и Басилашвили?

Березовский удивился такому вопросу, но ответил, — Вокзал, то ли на двоих, то ли для двоих, я точно не помню.

— Спасибо, я поехал, дела.

Березовский понимающе кивнул, — Конечно, дела есть дела, — произнес он с участием. Литвиненко слабо улыбнулся, — В любом случае, был рад нашей встрече. Мы обязательно продолжим разговор в другой раз.

Он быстро попрощался и направился к выходу, его мысли были заняты услышанным в телефонном разговоре.