Савченко в очередной раз говорит Андрею: 《Ну давай, smiile》, растягивая 《ай》на подольше, словно знает, что кончик его языка всегда так интересно чуть в трубочку загибается. Андрей как-то пытался найти уродства в Савченко, чтобы не влюбляться, не думать, но и глаза, и волосы, и голос — всё словно идеально, и даже талия и мышцы у Савелия есть, что было выяснено в драках. Андрей смотрит: как обычно, пристально, глазами чёрными, страшными, как зверёк какой, пугающий, ведь глаза у него такие же как ночь, все говорили, и Ирина, и только Савченко взгляд этот выдерживает.
— И что опять?
— Вам всё шутки шутить.
— Вот бука, с Игорем и то интереснее.
Андрей молча, как обычно, прерывает конференцию, идя к машине. Но внезапно останавливается, открывая двери и Савелию, после чего, снова пристально посмотрев, отвечает:
— Было бы интересно, не со мной бы ездили.
И идёт к себе на водительское, сказал как обрубил.
Он не видит, что Савченко провожает его очередным долгим и странным взглядом. С таким он говорил каторжнику бывшему на 《Твой идёт》 《Мой》 и 《Не говори, что этот мент у тебя был, иначе я за твою тушку даже гроша не дам》.
Савченко и сам не знал, когда полюбил этого диковатого мента, чуть что способного и пристрелить тебя. Когда впервые на причале увидел груду мышц в солнечных очках? Нет, вряд ли. Кажется, когда тот непрошибаемо не реагировал на юмор Савченко. Командуйте, Вы тут начальник и всё.
И ведь Андрея просто нужно было слушать, так он узнал про Ирину, так он узнал о сестре Андрея и как отец их девушку изнасиловал. Травмированный, по сути своей серьёзный парень. С щенячьей преданностью и своим миром, где всё – лучше.
А ещё Савченко очень нравилось неявное смущение Андрея. Стоило похвалить его внешний вид с пистолетом и в водолазке, как тот через секунду после того, как пошёл, врезался в балку.
Андрей ждал, пока Савва сядет, выбросил окурок и задумался над тем, что как же ему нравится ум и юмор Савченко. Тот находил подход ко всем и был по-своему честен, по-своему скрывал что-то. А ещё был буквально эталоном мужчины. Ну, так Андрей думал.
Савченко-таки сел на своё место, после чего они поехали. Савва снова решился поговорить, ему нравилась некая немногословность Андрея.
— Ты всё время себя ведёшь так, как будто отталкиваешь подальше людей. Уж прости за буку. Боишься, что как Ирина поступят? Или Игорь?
Андрей очень не любил, когда Савва задевал такие темы, каждый раз, но... Что уж тут, всё же его лучший друг оказался наркоперевозчиком. И явно не другом больше. Весь мир Андрея из-за Савченко, как бы он его ни любил, рушился, но нового на этих руинах не было.
— А Вы что хотите, чтобы я людей любил и после того, что было в моей жизни?
— Да. Не получится вечно держаться особняком, взаперти, однажды кто-то подберёт ключик. И что тогда? Попадёт в мрак этой бездны? Ты же не сможешь говорить с человеком...
— С Вами же говорю. И в бездну Вы смотрите.
— Я другое, я редкий полудурок, Андрюш, который лезет в пекло.
— Можно говорить 《Андрей》, пожалуйста.
— И чем тебе не нравится такая форма имени? — Савва вновь слегка улыбнулся.
— Как будто бы мы друзья, верные напарники или ещё что... Близкие, короче. Но это же не так.
Тут Савченко, если честно, удивился. Кажется, почти впервые.
— С чего же мы не близкие люди? Столько пережили...
— И что потом? Уедете. Вы же в Москву хотите назад, верно? А я тут, с разрушенным миром, где всё иначе... А Вас-то нет рядом. И зачем мне считать Вас близким и привязываться?
Савва, кажется, понял, почему настроение напарника с каждой новой деталью становилось мрачнее. Когда он разберётся с этим делом, он уедет, но Андрей останется тут, с этим лицемерием, ложью, и что самое худшее — наедине.
— А если я скажу, что расстояние совсем небольшое, мы обменяемся номерами, будем друг другу писать, а в свободные выходные я буду приезжать, а ты в отпуск в Москву? Неужели помеха в наше-то время?
— Дело не в этом. Дело в Вас, — Андрей покачал головой.
— Во мне?
— Да, в Вас. Вы похожи на Сфинкса. Они тоже вечно молчат и хранят тайну. И Вы. Вы никому и никогда не доверяли и не доверяете. Вот что я точно знаю. И, Савелий, это всё. Ну да, рисуете ещё, чапман курите шоколадный, кофе обязательно латте и сироп, есть да, верно, любите, не толстеете, но это всё, что Вы сказали или можно было заметить. А что Вы спортсмен с детства, борьба, наверное? Или что боитесь темноты? Да и много других деталей. Не верю, что Вы медитируете. Или что ночью гуляете. Вы сбежали от костра, из номера сбежали, оба раза я просто засыпал, просыпался — Вас нет. Вы скрытный, с таким дружить тяжело. Это я как на ладони, а Вы нет. И Вы никогда не откроетесь никому. Как я могу считать себя близким Вам человеком?
Андрей аж выдохнул после монолога. Он впервые выдал столько слов с момента рассказа о сестре. Он устал от этого, устал, что всё равно не становится ближе, а тут ещё Савченко хочет назваться ему близким человеком. Смешно.
Савва молчит, только смотрит. Они что, ролями поменялись? Молчание тягучее, как сладкая патока, в которой вязнут пчёлки, такие же, как Андрей.
— Хочешь, я исполню любое твоё желание, чтобы доказать, что ты важный и близкий для меня человек? — говорит Савченко тем редким серьёзным тоном, который почти никогда не услышишь.
Андрей словно всегда знает, когда тот не врёт, говорит от всего сердца, вот и сейчас чувствует, а его сердце удар пропускает. Он останавливает машину у обочины, включает аварийку, поворачивается.
— С чего вдруг? А если я дом хочу?
— Построим тебе дом, раз хочешь, в чём проблема? Я же сказал, что любое желание.
Андрей только головой качает. На самом деле, он хотел бы съездить в Японию. С сестрой. Они любили смотреть всякие аниме вместе по телевизору. А Наруто был его героем, даттебайо.
Но куда больше он бы хотел, чтобы Савченко его обнял, прижался к нему и сидел рядом, всё. И никаких дел. Ничего, чтобы головы были пусты.
— ... Кажется, моё желание не осуществимо. Работы слишком много.
— Тогда даю отгул. Поехали-ка к тебе, будешь спать, а я как дракон буду охранять сон принца.
— Ха-ха-ха!
Андрей очень редко смеялся, но внезапно ему стало смешно и радостно, а ещё как-то легко.
— Весело? Впервые улыбку твою вижу, и как ты смеёшься, — сказал Савченко, сам улыбнувшись.
— Дракон и принц, охранять сон, аха-хах, — продолжил смеяться Андрей.
— Ну да, новая сказочка будет. Хочешь лично напишу тебе книгу?
— Что, правда, станешь писателем?
— Опять же, если захочешь, то напишу сказочку о Драконе и Принце.
— Я бы поменял нас местами. Я — Дракон.
— Тогда, — Савва улыбнулся, — буду Принцем, охранять твой сон от всяких других принцев и принцесс.
Андрей с улыбкой покачал головой.
— Что, Дракона в сказке забрать себе желаешь, ещё и будешь поцелуем пробуждать ото сна? Раз даже от принцесс защищаешь?
Савва усмехнулся.
— А в реальной жизни? Принцу с Драконом остаться можно?
— Даже так?
— Даже так.
— Говорю же, что так не нужно шутить. Я тут один, а Вы — легко уедете.
— Если твоим желанием будет, чтобы я был тут, я исполню его, говорю же, что это не станет проблемой. Уволюсь, перейду к вам в отдел и буду докучать хоть каждый день.
— И снова шутите?
— Нет.
Андрей уставился на Савченко как баран на новые ворота.
— Издеваетесь всё-таки?
— И это нет, — Савва уже вздохнул тяжело.
— ...
Андрей не знал, что и ответить. Хватит его слова, чтобы Савченко навсегда остался здесь, потому что он близкий для него человек? Неужели Савелию и правда он настолько важен?
— А ты, — продолжил Савелий, решив сам подтолкнуть Андрея к мысли, которая пока только рождалась в его голове, — тогда скажи мне, с чего вдруг подумал, что Принц и Дракон могут быть вместе? Потому что это твоё желание? Будет исполнено. А если я тоже хочу, да ещё и в реальной жизни, быть рядом? Не думал об этом? Я не издеваюсь. Хочешь в Москву, поедем в Москву, тебе работа найдётся, и сестру твою заберём в лучшую клинику. Хочешь остаться тут — да ради Бога, перееду, если захочешь, уволюсь, сюда устроюсь. Или буду приезжать к тебе в гости, если кажется слишком радикальным изменением. Хочешь — можем съездить куда-то отдохнуть, хочешь — можешь один, хочешь — дом, да что угодно. Ты главное определись со своим желанием и реши, что для тебя докажет серьёзность моих слов. Решай.
Андрей не знал, что и ответить, всё казалось бредом и сном, он не привык, что кто-то готов сделать для него что-то. Да не просто, а поменять свою жизнь. Он словно старательно проигнорировал слова про Дракона и Принца, пока размышляя о другом, в голове не могло уложиться две такие мысли.
— ... Не нужно ничего, — наконец, говорит Андрей, но после всё же добавляет, — единственное что... Поедем правда поспать. Это дело и так вымотало достаточно, да и я не уверен, что Вы спали хорошо.
— Как и ты, — говорит Савченко, думая о том, что, может, иногда и хорошо, что Андрей с такой низкой самооценкой, ведь не углядел намёка. Лучше говорить прямо, а к этому надо быть готовым морально.
— Ну вот. Пусть будет моё желание. Выспимся, поедим и отправимся дальше. Ну а так... Хорошо, я верю, просто... приезжайте, гостите иногда. Достаточно и этого.
Савва улыбнулся.
— А я думал, что ты предложишь остаться тут навсегда. Так кто-то продолжит охранять твой сон дальше.
Андрей не был глупым, он осознавал, что слова о Драконе и Принце относятся к ним двоим. Он не совсем понимал, чего желал Савченко: быть настоящими друзьями, интрижки, может, или правда полюбил его, Андрея? Всё это требовало отдельных размышлений.
— Я всё же поверю в то, что я близкий Вам человек, но Вы интрижку с близким не построите. И с другом тоже. Так что, — Андрей успел завести машину и перестроиться на другую полосу, обратно к отелю, в номер Савченко, ведь там кровать удобнее, а ещё есть диван, куда Андрей собирался лечь, — либо переставайте так шутить, ибо я перестану это воспринимать как юмор, и такое может Вам не понравиться, либо скажите прямо, чего от меня хотите уже Вы.
Савва вздохнул. Нет, всё же дошло, просто мыслительный процесс Андрея обрабатывал одно высказывание, оставляя другое на иной разбор, вот и всё. И правда, две разные темы. Да, ты близкий человек и да, я люблю тебя. Впрочем, близкими могут быть и друзья.
Савченко нужно было решить что сказать, может пошутить, спросить, какие действия он предпримет, но он чувствовал, что после такого Андрей уже взбесится и закроется, возможно, на этот раз, навсегда. Лучше и правда сказать прямо? Андрей человек надёжный, если ему всё же не нравится Савченко, остальным не скажет, осадит, объяснит что думает и порешают на этом. Да и Савва больше лезть не станет. Но если, что казалось с вероятностью в пятьдесят на пятьдесят, Андрею он тоже понравился, то этот обстоятельный человек и свидания устроит, и наверняка насколько будут позволять приличия, покажет, что Савва отныне его человек. И нельзя будет сбежать. Савва-то не то что бы сбегать хотел, но всё же...
Вопрос был в другом: хочет ли Савелий отношений? Вот что было важно. Готов ли он?
Савченко взглянул на Андрея. Тот сосредоточился на дороге, не торопил, да и не станет, он умный парень. Что ж, Савелий хочет быть с ним. Он правда любит этого диковатого, но своеобразно лучшего для Саввы парня.
— Я решил чего хочу.
— А? А, да, и чего? — костяшки Андрея сжали руль сильнее, слегка побелели, выдавая волнение, но Савелий не заметил.
— Я хочу быть с тобой, быть твоей парой, вот, пожалуй, и всё. Больше у меня желаний нет, ну только если ты яичницу на завтрак сделаешь или омлет, тогда да, это провести всю жизнь с тобой.
Андрей улыбнулся. Уже второй раз. 《Вот это подарок сегодня》, — подумал Савелий.
— Хорошо. Можно же говорить 《ты》?
— ... Серьёзно? Что ж, конечно.
— Я рад, что ты так решил. Мои желания совпадают с твоими.
Он остановил машину, включил аварийку, повернулся к Савелию и без уже не особо нужных слов поцеловал его. Кофе и сигареты, ну конечно, какой ещё вкус у губ Савченко мог быть? Но ощущалось нечто свежее и трепетное: мята. Что ж, пора начать новую жизнь, строить её, и если Савва рядом, то всё будет лучше.
Губы Андрея были удивительно мягкими и казались пахнущими вишней для вина или настойки, кто бы мог подумать, что у Савелия вмиг из головы все мысли вылетят, стоит только другому его поцеловать, настолько пьянило это ощущение... Хотелось, чтобы так было всегда, всю жизнь. Что ж, правильный выбор он сделал.
***
Стол на этот Новый Год отчётливо пах мандаринами: оба набрали очень много цитрусовых. Было третье место: это сестра Андрея должна была приехать из больницы. Ёлка пьянящие пахла хвоей, но это всё равно не сравнится с другим.
Савелий повесил гирлянду, подошёл со спины к Андрею, который только закончил с оливье, а надо признать, готовит он великолепно, к себе повернул, руки закинув слегка на шею, притянул его к себе и поцеловал.
С того момента он рассказал о себе всё: о и собаке, и любимом фильме, и обо всех ожиданиях отца, и про побег из дома, и как стал следователем, и столько говорил о себе, сколько никто кроме Андрея не слышал. Но это было и логично, ибо тот всегда сдержит и слово, и лишнего не будет болтать. А ещё Андрей великолепный слушатель. И, как оказалось, шутить тоже умеет.
Андрей же теперь куда чаще улыбался и был менее нервным, а главное выспавшимся. Кошмаров было всё меньше. Савченко повлиял. Он улыбнулся и сказал:
— Что, выудить порцию пытаешься раньше положенного?
— Да, ужа-аа-асно голодный.
Андрей с улыбкой вздохнул, приобнял Савву.
— Не отпустишь, не смогу положить тебе её. И вообще, ты ещё не заслужил.
— Ну перестань, разве?
— Да, кто ушёл утром и не сказал?
— В магазин за едой же...
— Ладно, ладно... Сейчас положу тебе, садись давай, попрошайка.
Савелий усмехнулся, отпустил, приподняв руки, мол, сдаюсь, сел, и вскоре получил свою порцию салата.
Этого нового года ждали они оба и очень сильно, ведь впервые за столько лет встречают его, да ещё и вместе. Так хотелось наконец почувствовать ту атмосферу любви и ожиданий с надеждой, и вот, наконец, она пришла.
А сколько ещё будет?