Лабиринт любви

Великолепная эпоха Регентства в Англии была временем, когда общество верило в строгие правила, но повсеместно нарушало их, а браки заключались не по любви, а по расчёту. 

Это было время, когда титулы, состояние и репутация значили больше, чем чувства, а молодые леди и джентльмены были вынуждены играть роли, предписанные им обществом. 

Именно в эту эпоху, когда Лондон был центром светской жизни, а загородные поместья становились местом интриг и романтических встреч, разворачивалась история Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя.

***

Светский сезон подходил к концу, и Гермиона ждала его окончания с нетерпением. 

Во-первых, она ужасно хотела покинуть душный и многолюдный Лондон и вернуться в загородную резиденцию, во-вторых, она ждала званый ужин, что обычно устраивала семья леди Дафны, чьё поместье находилось рядом, а в-третьих, ей срочно нужно было оказаться подальше от того, чей образ не первый месяц являлся ей во снах, которые леди видеть не должна.

Гермиона опустила книгу на колени и растерянно провела пальцами по стеклу, вспоминая день, когда увидела герцога Драко Малфоя.

Бал в честь открытия светского сезона был событием, которого ждали все. 

Величественный зал сиял тысячами свечей, и их свет отражался в огромных зеркалах, создавая атмосферу волшебства. Дамы в роскошных платьях и баснословно дорогих украшениях и кавалеры в безупречных фраках кружились под звуки вальса, смешиваясь в пестром калейдоскопе цветов и звуков. Воздух был наполнен ароматом цветов, духов и лёгким запахом воска от свечей.

Гермиона стояла у края зала, стараясь быть как можно менее заметной. Она выглядела прекрасно: изысканное платье цвета перванш облегало её изящную фигуру, фамильные драгоценности сияли на длинной шее, изящных запястьях и тонких пальцах. Каштановые кудри были уложены и украшены цветами и жемчугом. 

Девушка обмахивалась веером, переводя дыхание после очередного танца. 

Ей хотелось сделать паузу и дать отдых уставшим ногам.

Она увидела спешащую к ней леди Дафну и впервые за весь вечер искренне улыбнулась.

— Сегодня ужасно жарко! — пробормотала девушка и обвела взглядом Гермиону. — Очаровательна, просто очаровательна!

— Куда уж мне до бриллианта сезона? — подколола Грейнджер подругу и вздохнула, увидев, что к ним направляется виконт Уизли. — Боже милостивый, мне не спрятаться от него, — она резко повернулась к Дафне и умоляюще посмотрела на неё, — жаль, я не могу танцевать с тобой.

Дафна захихикала, обмахиваясь веером. 

— Он всё не теряет надежды?

— Да, — вздохнула Гермиона. — И самое ужасное, что моя матушка вовсе не против.

Дафна посмурнела и печально кивнула.

Предназначение девушки — удачно выйти замуж. Остальное — блажь.

Гермиона скользнула взглядом по знакомым фигурам, кружащимся в танце, и внезапно увидела его.

Герцог Драко Малфой вошел в зал, и все вокруг словно замерли на мгновение. Его высокий рост, безупречная осанка и холодное, почти отстраненное выражение лица сразу выделяли его из толпы. 

Шёпот почтенных матрон и юных девушек пробежал по залу: «Герцог Малфой...», «Он так редко появляется на балах...», «Говорят, он ищет жену...».

Гермиона сглотнула вязкую слюну и машинально обмахнулась веером, внутренне морщась от этих пересудов и алчного блеска, зажёгшегося в глазах дам. 

Внезапно перед ней появился виконт Уизли и со смущённой улыбкой пригласил её на танец.

Девушка поймала одобрительный взгляд матери и, едва слышно вздохнув, приняла приглашение. 

Виконт Уизли сиял довольной улыбкой: наконец, они смогут потанцевать! 

Он неловко начал разговор, когда они вышли на паркет, и Гермиона односложно отвечала, встав рядом.

Рональд — виконт Уизли — танцевал просто ужасно.

Он краснел, когда спотыкался или наступал Гермионе на ногу, отчего веснушки на его лице становились особенно яркими, а девушка снисходительно улыбалась и думала, что завтра утром на её ногах могут появиться синяки.

Она на мгновение прикрыла глаза, сдержав раздражённый вздох, когда Рональд снова споткнулся, а потом почувствовала на себе чей-то взгляд. 

Тяжёлый, тягучий, требующий ответного внимания.

Она подняла глаза и увидела его — герцога Драко Малфоя. 

Он стоял у колонны, разговаривал с герцогом Саймоном Гастингсом, но его серо-синие глаза были прикованы к ней. Взгляд был настолько пронзительным, что у девушки перехватило дыхание. Её сердце заколотилось, а щеки вспыхнули румянцем. Это было похоже на ливень — резко, неожиданно, но в то же время освежающе.

Гермиона попыталась отвести взгляд, но не смогла. Она видела, как его глаза потемнели, а лицо застыло, словно он надел маску. Девушка словно сквозь вату слышала музыку, голос Рональда, гул голосов вокруг.

Она чувствовала себя странно: словно стояла на краю пропасти, готовясь сделать шаг в неизвестность.

Но вот танец закончился, и Гермиона растерянно моргнула, переводя взгляд на сияющего Рональда. 

О чём он спрашивал? 

— Что? — шёпотом повторила она, лопатками чувствуя пронизывающий взгляд Малфоя.

— Я говорю, что было бы славно увидеть вас на пикнике в субботу. 

Гермиона пожала плечами, точно зная, что будет там, ведь они собирались отправиться туда с семьёй Дафны. Но она не хотела, чтобы Уизли думал, что это что-то значит.

— Да, мы с леди Дафной давно условились, что проведём пикник вместе, — наконец, она подобрала нужные слова и улыбнулась подруге, что наблюдала за ними.

Рональд погрустнел, но тут же воспрянул духом, сверкнув голубыми глазами.

— Надеюсь, я смогу увидеть вас там, Гермиона.

«Не дай бог», — подумала про себя девушка, но лишь пожала плечами.

Когда виконт Уизли подвёл её к Дафне и неловко попрощался, Грейнджер позволила улыбке исчезнуть со своего лица.

— Невыносимо, — проворчала она едва слышно и заметила, что подруга выглядит как-то странно. — Что случилось? 

— Всё в порядке, — улыбнулась Дафна и нервно разгладила ткань своего сиреневого платья. — Виконт был настойчив?

— Ужасно настойчив, — поправила её Гермиона и бросила короткий взгляд через плечо.

Малфоя не было.

Она сделала глубокий вдох и посмотрела на подругу.

— Не хочу идти на пикник.

— Что? Почему? — Дафна распахнула глаза и нахмурилась. — Не говори мне, что это из-за виконта.

— Именно из-за него. Не хочу быть там и постоянно оглядываться.

Дафна сжала руку Гермионы и неожиданно подмигнула.

— Хочешь, я попрошу братьев не отходить от нас всё время? Конечно, придётся потерпеть их шутки, но это лучше, чем быть весь день в напряжении.

Грейнджер улыбнулась и кивнула.

— Звучит восхитительно, дорогая.

Она почувствовала, как по её спине побежали мурашки, и замерла, словно олень, почуявший хищника.

— Леди Дафна, — позади раздался глубокий голос, и Гермиона сглотнула вязкую слюну, чувствуя, как её щеки алеют, — леди… Гермиона.

Она повернулась, словно во сне, и вздрогнула: герцог Малфой смотрел ей в глаза и протягивал руку.

— Вы не подарите мне танец?

Девушка сбросила с себя оцепенение и подняла подбородок выше.

Она не одна из тех леди, что тают, глядя на него. 

Гермиона отдавала себе отчёт в том, что она ему не пара. И дело даже не в титуле, а просто в мировоззрении. Она мечтала о настоящих чувствах, а репутация герцога была широко известна. Он всячески уклонялся от женитьбы и серьёзных отношений.

Малфой выразительно кашлянул, и девушка смело вложила свою руку в его.

Как как-то обмолвилась Дафна, мужчины обращают внимание на такие вещи: когда к леди проявляют интерес милорды выше статусом, она становится куда привлекательнее. Не то, чтобы Гермиона хотела выставлять себя, как товар, на продажу, но она прекрасно понимала, что рано или поздно её выдадут замуж.

Они замерли друг напротив друга и шагнули вперёд, скользя по паркету.

— Вы прекрасно танцуете, — хрипло произнёс он.

— Спасибо, ваша светлость, — прошептала она.

Его рука была такой горячей, что Гермионе казалось, будто он прикасается напрямую к её коже.

— Вам нравится бал, леди Гермиона? — внезапно спросил он.

— Организаторы постарались, — дипломатично ответила девушка. 

Они скользили по паркету, и их движения были настолько гармоничными, что казалось, будто они танцуют вместе уже много лет. 

Девушка старалась не смотреть на него, но чувствовала, что его взгляд прикован к ней. Она едва слышно вздохнула и подняла голову, тут же попав в плен серо-синих глаз. В них было что-то, заставившее её забыть обо всём: о шуме зала, о присутствующих, что шептались, глядя на них, о правилах приличия.

— С вами приятно танцевать, — признался он. — Правда, я бы хотел слышать ваш голос.

Против воли её губы сами собой сложились в мягкую улыбку.

— Что бы вы хотели услышать, ваша светлость?

Драко слегка наклонил голову, размышляя над её вопросом. 

— Что угодно, — ответил он. — Скажите мне своё мнение о чём-нибудь.

— Вальс, — тихо сказала она и едва сдержала улыбку, когда увидела удивление на его лице. — Я думаю, милорд, что вальс — это не просто танец. Это что-то вроде разговора без слов. Каждый шаг, каждый поворот — это фраза, которую вы произносите, даже не открывая рта.

Драко кивнул, явно заинтересованный.

— Вальс — это про доверие и лёгкость, — продолжила она. — Если партнёрам некомфортно вместе, то и танец не получится. 

— Поясните.

— Обратите внимание на герцога Поттера и леди Джиневру, — посоветовала Гермиона. — Он постоянно спотыкается, и их танец испорчен несоответствием ожидания и реальности.

— Возможно, он просто смущён, как виконт Уизли, — заметил Малфой, и в его голосе прозвучало что-то странное.

— Простите мне мою вольность, ваша светлость, но виконт Уизли просто не создан для танцев, — возразила девушка. — А герцог Поттер и леди Джиневра танцуют вместе не в первый раз. И каждый раз это выглядит так… и я знаю, что вы можете возразить, что он тоже не создан для танцев, но… он танцевал с леди Персефоной. И это было прекрасно. 

— Вы удивительно тонко чувствуете мир, леди Гермиона, — Малфой внимательно посмотрел на неё. — С вами было приятно разговаривать. 

Гермиона покраснела и смущённо опустила глаза, ругая себя за откровенность. 

Когда музыка закончилась, они остановились, и герцог, как и подобает, отвёл её к леди Дафне. 

Но задержал ладонь Грейнджер в своей руке и заглянул в глаза. 

— Спасибо, леди Гермиона — произнес он наконец, слегка наклонив голову. — За танец и за разговор.

Девушка кивнула и прерывисто вздохнула, когда он покинул их. 

Дафна смотрела на подругу со странным выражением на лице, а затем покачала головой. 

— Дамы испортили себе всё настроение, обсуждая вас. 

Гермиона пожала плечами и поймала задумчивый взгляд матери, что стояла рядом с леди Молли, матерью Рональда и Джиневры. 

— Есть подозрение, что моё настроение испортит матушка, — пробормотала она и повернулась к подруге. — Жаль, что папа в отъезде. Он бы пресёк разговоры о будущем с виконтом Уизли. 

— Почему? 

— Он ему не нравится, — прошептала девушка, раскрыв веер, — как и вся семья виконта. 

— Нельзя сказать А, но не говорить Б, — возмутилась Дафна. 

— На пикнике, — одними губами произнесла девушка. — Там нас никто не услышит. 

***

Тихий летний день был идеальным для пикника. Солнце мягко светило сквозь кроны деревьев, а легкий ветерок дарил необходимую свежесть. Гермиона и Дафна прогуливались вдоль пруда, тихо разговаривая. 

— Папа считает, что виконт Уизли — милорд Артур — замешан в каких-то тёмных делах, — тихо сказала девушка, оглядываясь, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Я слышала, как он говорил матушке, что ей нужно прекратить привечать леди Молли и Джиневру. Виконта подозревают во взятках.

— О, я понимаю опасения твоего отца, — согласилась Дафна. — Энтони тоже не воспринимает семью Уизли и настоятельно рекомендовал мне не допускать близкого общения с леди Джиневрой. Хотя его опасения были излишни — я не питаю привязанности к тем, кто может только обсуждать моду и пускать слюни на герцога Поттера. 

— Дафна! — хихикнула Гермиона, укоризненно качая головой. — Она пытается заполучить выгодную партию. Нам ли её осуждать? 

— Уж точно не эта семья, дорогая, — покачала головой Дафна. — Я слышала, как братья обсуждали Уизли. И жалели, что тень от поступка младших попала на старших — Уильяма, Чарльза и Персиваля. 

— Насколько я знаю, они покинули страну, — вспомнила Гермиона. 

— И правильно сделали, — пробормотала Дафна. — Хорошо, успели до того, что сделали младшенькие. 

— Ты говоришь о Фредерике и Джордже? Если сказала А, говори и Б, — повторила она слова подруги и легонько ущипнула её за бок. 

— Ох, я, конечно же, ничего не знаю, — Дафна покраснела и наклонилась к подруге, шепча ей прямо в ухо, — но слышала, как братья обсуждали… что они встречались с одной девушкой. 

— И? — нахмурилась Гермиона. 

— И был небольшой скандал, потому что девица заявилась к ним домой и объявила, что беременна. 

— Но… беременность ведь наступает после свадьбы, — пролепетала красная от смущения Гермиона. 

— Вот именно! И было непонятно, кто отец, — выдохнула Дафна и прижала ладони к полыхающим щекам. 

— Боже всемогущий, — прошептала девушка и зажмурилась. — Это ужасно! 

— И как я поняла, братьев отправили в отдалённое поместье куда-то к родственникам, чтобы скрыть позор и дать скандалу утихнуть. Что с девушкой — не знаю. Так что я понимаю и твоего отца, и своих братьев. Казалось бы, Рональд не несёт ответственности за всё это, но… кровь не водица. 

Гермиона вздохнула и покачала головой, но тут же вздрогнула, когда услышала оклик виконта Уизли. 

Он быстро шёл к ним, широко улыбаясь. Его рыжие волосы были растрёпаны, лицо покраснело, а глаза смотрели прямо на девушку.

Гермиона взглянула на Дафну, ища поддержки, и едва слышно застонала. 

Губы подруги тронула хитрая усмешка, и она сделала странный жест пальцами, незаметный для постороннего человека. 

В следующее мгновение рядом с ними появились её братья — Энтони и Бенедикт. Они весело улыбались и явно наслаждались своим эффектным появлением. 

— Сестрёнка, леди Гермиона, — Энтони остановился рядом с ними. — Матушки вас потеряли. Пора пить чай. 

Гермиона краем глаза заметила, что Рон остановился, и теперь растерянно смотрел на них. 

На мгновение ей стало его жаль, но потом она вспомнила подслушанный разговор между папенькой и матушкой о возможности свадьбы, и распрямила плечи. 

— Конечно, мы действительно потеряли счёт времени. 

*** 

После чая, который прошел в легкой и непринужденной атмосфере благодаря остроумию братьев Дафны, Гермиона и её подруга снова отправились на прогулку. 

Они решили не уходить далеко от места, где расположились остальные, дабы вновь не столкнуться с виконтом Уизли. 

Гермиона глубоко вдыхала аромат благоухающих цветов и с нежной улыбкой слушала рассуждения Дафны.

Однако их спокойная прогулка была прервана неожиданной встречей. Из-за поворота дорожки появились двое мужчин — герцоги Малфой и Гастингс. 

Их появление было настолько внезапным, что девушки замерли, не зная, как реагировать. 

Герцог Гастингс с легкой улыбкой на лице подошел к Дафне и, слегка наклонив голову, предложил ей руку.

— Леди Дафна, — произнёс он глубоким голосом, и его тёмные глаза сверкнули, — позвольте мне составить вам компанию на прогулке.

Дафна смущённо опустила глаза и согласно кивнула, опуская ладонь ему на предплечье.

Грейнджер с лёгкой усмешкой наблюдала за ними, позабыв, что рядом стоит герцог Малфой.

— Леди Гермиона, — он дождался, пока она обратит на него внимание, и склонил голову, — не хотите ли прогуляться?

Гермиона почувствовала, как десятки взглядов устремились на них с герцогом, и сердито поджала губы.

— Зачем вы это делаете, ваша светлость? — прямо спросила она, не опуская глаз.

Драко совершенно не смутил её вопрос. Напротив, он явно усмехнулся и пожал плечами.

— Потому что люблю общаться с умными людьми?

Гермиона покраснела от его комплимента и смутилась своей резкости.

Боже, этот человек заставлял её испытывать самые разные эмоции за короткий промежуток времени!

— Вы под присмотром почтенных семейств, леди Гермиона, если вы беспокоитесь об этом.

— Я опасаюсь беспочвенных слухов, — возразила девушка.

— Так ли они беспочвенны? — широко улыбнулся герцог и окинул её внимательным взглядом, вновь заставив покраснеть. — Вы похожи на маленького львёнка, леди Гермиона. Пытаетесь изобразить грозный рык, но получается очаровательное мяуканье, — он протянул ей руку и подмигнул. — Или же вы боитесь?

Гермиона сердито фыркнула и вложила свою ладонь в его. 

— Ваша попытка избежать виконта Уизли была забавной, — внезапно произнёс герцог спустя несколько минут молчания. — Вы ведь не играете в эту игру?

— О чём вы? — девушка слегка смутилась.

— То приближаете, то отдаляете кавалера, — пояснил с непонятным выражением герцог. 

— Да как вы… — возмутилась Гермиона и дёрнулась, намереваясь отойти от него, но Малфой положил поверх её ладони на своём предплечье руку и улыбнулся.

— Согласитесь, это выглядело очень странно.

— Не вам судить, ваша светлость, — прошипела девушка и сама себе ужаснулась.

Невозможный человек! 

— Мой вам совет: держитесь от него и его семьи подальше. Их репутация запятнана, и пребывание в их обществе юной девушки может вызвать уйму пересудов.

Гермиона знала, что он прав, и от этого злилась ещё сильнее. 

— Вы сегодня выглядите превосходно, — внезапно сменил тему герцог и легко провёл пальцем по её костяшкам, обтянутым тканью светлых перчаток. — Вам очень идёт цвет перванш. 

Щёки Гермионы вспыхнули, и она прерывисто вздохнула, поднимая глаза и смело встречая его потемневший взгляд.

— Спасибо, ваша светлость, — прошептала она. — Вы слишком любезны.

— Я просто говорю правду, — он окинул её внимательным взглядом. — Спрашивайте, леди Гермиона. Я же вижу, что вы уже на пределе.

— Почему вы решили танцевать со мной на балу и подошли сейчас? — спросила она. — Ведь это уже вызвало ненужные слухи в обществе. Я не из тех, кто ищет внимания, и мне бы не хотелось, чтобы наши случайные встречи стали причиной сплетен.

Герцог улыбнулся. 

— Леди Гермиона, — начал он, его голос звучал искренне, — слухи — это неизбежная часть нашего общества. Но я никогда не позволял им диктовать мне, как поступать. Я танцевал с вами тогда и подошёл сейчас потому, что вы выделяетесь. Вы не похожи на других. В вас есть что-то, что привлекло моё внимание, и я не могу и не хочу это игнорировать.

Гермиона почувствовала, как её щёки снова вспыхнули румянцем. Она никак не ожидала такого откровенного ответа.

— Но... — растерянно начала она, но герцог мягко прервал её.

— Я знаю, что вы не ищете внимания, леди Гермиона, — продолжил он. — Вы искренни, умны и невероятно красивы. И если мои действия вызывают слухи, то пусть так. Я не боюсь их. Я боюсь только одного — упустить возможность узнать вас лучше. 

— Ваша светлость, — прошептала она, — я не знаю, что сказать.

— Тогда не говорите, — он пожал плечами. — Просто позвольте мне быть рядом. И пожалуйста, прекратите называть меня «ваша светлость». Это звучит слишком формально для того, что я чувствую.

***

С каждым днём и каждой беседой Гермиона узнавала герцога Малфоя всё лучше. Их разговоры на балах, прогулки в саду на свежем воздухе и просто мимолётные короткие встречи — всё это складывалось в мозаику, которая постепенно открывала ей его истинную сущность. 

Она начала замечать в нём то, что скрывалось за холодной маской аристократа: его остроумие, любовь к книгам, неожиданную нежность в обращении с ней, щедрость и справедливость. Он был холодным и даже надменным в глазах общества, но теперь Гермиона знала, что это напускное. 

Девушка понимала, что начинает испытывать к нему чувства, которые выходили за рамки простой симпатии. Его искренность, его желание открыться ей — всё это заставляло её видеть в нём не только герцога, но и обычного человека, не лишённого чувств и эмоций.

Но вместе с этими чувствами приходило и беспокойство. Она знала, что их отношения вызывали вопросы и пересуды в обществе. 

Малфой не заявлял о том, что ухаживает за ней, и это подвешенное состояние заставляло её нервничать. 

Что, если из-за того, что герцог почти всегда рядом, даже незримо, к ней не рискнул подойти другой мужчина, с которым она могла бы создать что-то? 

Её мать была польщена вниманием герцога к персоне дочери, но не уставала повторять Гермионе, что леди должна быть осторожной. Папа, напротив, казался спокойным, но она знала, что он внимательно следит за ситуацией.

Девушка была в растерянности и раздрае, и всё чаще вела себя отстранённо с герцогом, не позволяя своему бедному сердцу привыкать к нему.

Однажды, во время прогулки по саду, когда они медленно шли за леди Дафной и герцогом Гастингсом, Малфой взял её за руку и тихо попросил следовать за ним к оранжерее.

Гермиона бросила короткий взгляд на подругу, но та была слишком увлечена разговором.

— Леди Гермиона? — Малфой заглянул ей в глаза, и девушка кивнула, следуя за ним.

Оранжерея казалась настоящим раем. Воздух был наполнен густым ароматом роз, жасмина и других цветов, чьи названия Гермиона не всегда могла вспомнить, поскольку не увлекалась ботаникой. Стеклянные стены и потолок пропускали мягкий свет солнца, окрашивая всё вокруг в тёплые золотистые тона. Казалось, время здесь остановилось, и мир за пределами оранжереи перестал существовать.

Гермиона шла рядом с Драко, её платье слегка шуршало по каменному полу. 

Внезапно он остановился и повернулся к ней, молча глядя в глаза.

— Я хочу задать вам один вопрос, если позволите, — он наклонил голову к плечу и легко сжал её пальцы.

— Я удивлена, что вы спрашиваете разрешения, милорд, — улыбнулась девушка, чувствуя необъяснимое волнение.

— В последнее время вы, — герцог запнулся, подбирая слова, и она удивилась этому: обычно он был более решительным, — ведёте себя отстранённо и холодно. Я вас чем-то обидел?

Гермиона покраснела и шумно вздохнула.

Серьёзно, его волнует это? 

— Милорд, — она говорила медленно, тщательно подбирая слова, — я помню наш разговор о вашем отношении к слухам, но… давайте не будем забывать о том, что вы — мужчина. Что позволено Юпитеру, то не позволено быку, — прошептала Гермиона и мягко освободила свои пальцы. — Я знаю о том, что джентльмены уверены, что…

— В чём же? — мягко спросил герцог, наклоняясь к ней и заглядывая в глаза.

— Что вы ухаживаете за мной, — её щёки окрасились ярким румянцем, и она сглотнула. 

— А вам бы хотелось этого, Гермиона? — её имя, произнесённое им едва слышно без привычного «леди», заставило девушку вздрогнуть и сделать шаг назад.

Драко последовал за ней и обхватил пальцами нежный подбородок, приподнимая лицо. 

— Мне казалось, мои намерения прозрачны, — прошептал он, оглаживая большим пальцем её скулу.

— Для кого? — выгнула бровь девушка, чувствуя трепет от его нежных прикосновений. 

Из головы вылетели все наставления матери, осторожные намёки Дафны и волнения. 

Кожа в том месте, где он прикасался к ней, пылала, и Гермиона машинально облизнула губы.

— Я привык к действиям, а не к пустым словам, — Малфой навис над ней, заставляя запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. — Я вчера разговаривал с вашим отцом, Гермиона. 

Её глаза удивлённо распахнулись.

— О чём? — почти писк.

— О своих намерениях, конечно же. Герцог Гастингс напомнил мне, что я веду себя несколько самоуверенно и неправильно, основываясь на своих ошибках.

Гермиона смотрела на него, и его слова с трудом доходили до неё, вызывая у неё лёгкую злость. Рядом с ним она становилась глупой.

— И что папа? 

— Откажи он мне, разве позволил бы я себе это? — Малфой прижался к её губам в нежном поцелуе, заставив замереть.

Её сердце забилось, словно сумасшедшее, все мысли начисто покинули разум. 

Она почувствовала неуверенность герцога, когда он начал отстраняться, и с тихим выдохом прильнула к нему, позволяя себе полностью погрузиться в этот момент. Она сжала рубашку на его груди, неумело целуя в ответ. 

Его губы были теплыми, а руки — уверенными, но в то же время бережными, словно он боялся причинить ей боль или напугать своим напором.

С тихим выдохом Малфой разорвал поцелуй и прижался своим лбом к её. 

Его глаза сияли, на губах была широкая довольная улыбка, и Гермиона покраснела, смущённо опустив глаза. 

Затем герцог осторожно взял её руки и поднёс к губам, нежно целуя. 

— Никогда не сомневайтесь во мне, Гермиона, — прошептал он. — Я не предам ваше доверие и не обижу.

Девушка кивнула, чувствуя, как сжалось сердце и перехватило дыхание от его признания. 

***

После этого события всё изменилось.

Они по-прежнему часто виделись во время светского сезона, но с каждым разом встречи были короче и прохладнее. 

Иногда Малфоя и вовсе не было, и тогда Гермиона, надев самую невозмутимую из своих масок, с гордо поднятой головой игнорировала перешёптывания в обществе и торжествующие взгляды.

Матушка однажды пыталась с ней поговорить о происходящем, но девушка довольно резко ответила, что о пустом нет смысла разговаривать.

И лишь по ночам, лёжа под балдахином, она позволяла себе проронить несколько слезинок, оплакивая свою доверчивость.

Гермиона ловила сочувствующие взгляды Дафны, но поддержка подруги была тихой: они часто сидели в беседке и просто молчали, взявшись за руки. Грейнджер знала, что с герцогом Гастингсом тоже произошло что-то неладное, но ни о чём не спрашивала, видя припухшие от слёз глаза подруги и то, как она нервно теребила то платок, то юбку платья.

Им было о чём поговорить, но они предпочитали молчать.

Сезон подходил к концу, и Гермиона рвалась за город, чтобы зализать душевные раны и прийти в себя.

Сегодня должен был быть долгожданный приём в поместье семьи Дафны, и Грейнджер ждала его с нетерпением. 

Не потому, что думала, будто там будет герцог Малфой, нет.

А потому, что матушка Дафны обмолвилась, что их лабиринт наконец-то готов для посещения. 

Гермиона крутилась перед зеркалом, разглядывая себя.

Она собиралась надеть изысканное платье цвета перванш, но против воли в её голове всплыли все комплименты герцога, и она отбросила этот вариант наряда, достав из шкафа платье цвета слоновой кости, расшитое серебряными нитями. 

Она встретит завершение сезона с высоко поднятой головой и никому не позволит жалеть себя.

***

Драко стоял за колонной, его серо-синие глаза были прикованы к Гермионе, которая кружилась в танце с каким-то молодым джентльменом. 

Её улыбка была яркой, но он видел, что за ней скрывается боль. Боль, которую он сам же ей и причинил. Он чувствовал себя отвратительно, его сердце сжималось от вины и сожаления.

Малфой знал, что виноват. После того волшебного поцелуя в оранжерее, после того как он получил благословение виконта Грейнджера, он был на седьмом небе от счастья. 

Но затем что-то пошло не так, словно сама судьба решила проверить его на прочность. И эту проверку он, увы, не прошёл.

День, когда всё пошло наперекосяк, Драко помнил ясно, словно он был вчера.

Когда они с Гермионой последний раз встретились на балу, он проводил её к леди Дафне и отправился к герцогу Гастингсу, намереваясь поговорить с ним. Саймон в последнее время вёл себя странно, и Малфой надеялся узнать, что же произошло. 

— Дорогой друг, вы смурны, словно грозовая туча. Минута — и разразится гром. Что произошло? 

Герцог Гастингс с кривой ухмылкой посмотрел в сторону леди Дафны и отвернулся. Его лицо исказила гримаса боли и разочарования.

— Я переиграл сам себя, друг мой, — тихо ответил Саймон и стиснул кулаки. — Мы с леди Дафной… Господи, это будет звучать омерзительно!

— Вы меня пугаете, — Малфой подошёл ближе к нему и положил руку на плечо. — Если хотите, мы можем поговорить у вас в поместье или у меня, где нет посторонних.

— Мы с леди Дафной… нас нет и никогда не было, — прошептал Саймон и посмотрел на друга с мукой. — Это был план, договор. Она искала выгодную партию, а я хотел избавиться от навязчивых девиц.

Драко похолодел и бросил короткий взгляд в сторону девушек. 

Гермиона и Дафна что-то обсуждали, спрятавшись за веерами.

Малфой сглотнул вязкую слюну и посмотрел на друга.

— Тогда почему вы так недовольны, друг мой? Если это была… игра.

— Потому что я перехитрил сам себя и, разозлившись на свои чувства, оскорбил её.

Драко открыл рот, чтобы ответить расстроенному герцогу, но внезапно до его слуха донеслось имя Гермионы. 

Он стал вполоборота, чтобы видеть того, кто обсуждает её, и удивлённо приподнял брови.

Недалеко от них с Саймоном стояли леди Молли и Джиневра и горячо обсуждали не только Гермиону, но и Дафну.

— Помолвка — дело решённое, дорогая, — властно произнесла женщина и лениво взмахнула веером. — Рональд получил фамильное кольцо и завтра отправится в поместье Грейнджеров. 

— Гермиона согласна? — леди Джиневра прикрыла глаза, всем своим видом демонстрируя, как ей жарко. 

— Да. Без её согласия Рональд бы не рискнул обратиться к виконту.

В глазах у Драко потемнело. 

Как же так? Нет, Гермиона не могла так поступить с ним. Она не могла играть чувствами нескольких господ.

— В конце концов, не просто так они подруги, дорогая, — продолжила леди Молли, промокнув лицо платком. — Что одна искала выгодную партию, что другая. Побеждает тот, кто готов предоставить кольцо сию же минуту. 

Малфой быстро посмотрел на друга и понял, что он тоже слышал этот разговор. В тёмных глазах герцога Гастингса мелькнула боль, а потом лицо стало безмятежным и равнодушным. 

— Мышки переиграли кошек, — едва слышно сказал он и повернулся к другу. — Предлагаю отправиться ко мне в поместье и распить виски, что подарил мне король за успешно выполненную миссию.

Драко кивнул и покинул бальный зал, не оглядываясь.

Он избегал леди Гермиону, как мог. Был холодным, отстранённым и практически ощущал, как нить, что протянулась между ними с первого бала, становилась всё тоньше и тоньше. 

Малфой мучился сомнениями, ставил под сомнения слова женской половины семьи Уизли, но вновь и вновь вспоминал поведение Гермионы на балу, когда она то приближала, то отдаляла виконта Рональда. Потом её слова в оранжерее, когда она точно хотела знать, что связывает их. 

В глубине души он не верил, что она — охотница за состоянием, за мужем. Но не мог переступить через себя и вызвать её на откровенный разговор.

Пикник, на котором он и не планировал присутствовать, прошёл скучно. И Драко отказывался думать, что это потому, что на нём не было Гермионы. И леди Дафны тоже.

Малфой остановился за раскидистым дубом и засунул руки в карманы, закрывая глаза и подставляя лицо солнцу. 

На душе было пасмурно в противовес прекрасной погоде.

Внезапно он услышал тихие голоса и напрягся: снова семейство Уизли.

Только теперь виконт Рональд и леди Молли.

— Её здесь нет, мама, — глухим голосом говорил мужчина. 

— Да, я осторожно навела справки: если верить слухам, она приболела. Ха! Я уверена, она оплакивает упущенный шанс с герцогом Малфоем. В конце концов, на последних балах и мероприятиях её глаза были на мокром месте.

— Вы поступили плохо, мама, — тихо произнёс виконт и вздохнул.

— Замолчи! Это всё делается ради вас с сестрой! Кто виноват, что твои пустоголовые братья выкинули такое, а твой отец подставился на службе? Вот и приходится крутиться. Задача девушки — выйти замуж! Мы лишили леди Гермиону главного козыря, теперь ты не должен оплошать! 

— Её отец видеть меня не желает, — ответил Рональд.

— Значит… придётся пойти на крайние меры. Ни для кого не секрет, что он обожает свою дочурку. Придётся скомпрометировать её. После этого ему придётся принять твоё предложение.

— Но зачем вы задели леди Дафну в своих выдумках, мама? — внезапно спросил он, тяжело вздохнув. 

— Чтобы не зазнавалась! — резко ответила женщина и фыркнула. — Нечего задирать нос и казаться лучше, чем есть. Джиневра могла стать для неё прекрасной подругой, но нет, она обмолвилась, что ей не о чем разговаривать с теми, кто увлекается только модой и ищет возможность удачно выйти замуж. 

Драко уже не прислушивался к дальнейшему разговору. 

Он стоял, упёршись затылком в дерево, и проклинал себя и свою доверчивость. 

Малфой быстро покинул парк, направляясь к герцогу Гастингсу. Он должен был рассказать другу, что они — идиоты. 

Ещё находясь у Саймона, Драко написал записку виконту Грейнджеру и просил его об аудиенции. 

Когда он получил ответное послание, то страшился открывать письмо. Как бы он поступил, если бы с его дочерью так обошлись?

Малфой покачал головой и поджал губы. Даже если там отказ, он явится к ним в поместье лично.

На белом картоне аккуратным почерком было выведено несколько слов. 

«В двенадцать пополудни, мой кабинет в мужском клубе».

Герцог выдохнул и опустил голову. У него получится, обязательно получится. 

***

Гермиона, слегка запыхавшись от танцев и жары бального зала, остановилась у колонны и перевела дыхание. 

Её грудь высоко вздымалась, а лицо раскраснелось.

К ней подошла Дафна и нежно приобняла. 

— Наконец-то, да? — в её голосе сквозило едва сдерживаемое волнение. 

— Это точно, — кивнула Гермиона и сжала руку подруги. — Через несколько дней я окажусь в загородном поместье и не вспомню о Лондоне до зимы.

Тёмные глаза Дафны сверкнули, на лице промелькнуло странное выражение, но Грейнджер не стала акцентировать на этом своё внимание. 

— Я хочу прогуляться до лабиринта, — внезапно сказала девушка и посмотрела на подругу. — Составишь мне компанию?

— С удовольствием, — улыбнулась Гермиона. — Твоя матушка столько рассказывала о нём, что я мечтала его увидеть. 

— Мечты должны сбываться, — нервно хихикнула Дафна и потянула подругу за собой. — Ускользнём через чёрный ход.

Убедившись, что за ними никто не следует, девушки покинули шумный и душный зал и, тихо смеясь, поспешили в сад.

Оказавшись на улице, Гермиона с наслаждением вдохнула свежий воздух и расслабилась.

Луна, полная и яркая, освещала их путь, отбрасывая причудливые тени от высоких изгородей. Воздух был наполнен ароматом роз и жасмина, а тишина сада казалась почти волшебной после шума и смеха, наполнявших поместье.

Дафна, лукаво усмехнувшись, скрылась в лабиринте, крикнув, чтобы Гермиона догнала её.

Девушка покачала головой, широко улыбаясь, и бросилась за подругой. 

Её любопытство и жажда приключений всегда брали верх над осторожностью. 

Вспоминая слова Дафны, она двигалась вперед, то и дело сворачивая то вправо, то влево. Изгородь, казалось, жила своей жизнью, то смыкаясь над ней, то открывая новые пути. Где-то вдалеке слышался смех Дафны, а потом внезапно затих, и Гермиона на мгновение остановилась и нахмурилась. 

Дальше она шла наугад, наслаждаясь каждым мгновением прогулки, понимая, что подруга решила поиграть. Она всё равно её найдёт, так зачем торопиться?  

Наконец, Грейнджер дошла до центра лабиринта и замерла, очарованная красотой, которая окружала её. 

Фонтаны, украшенные причудливыми цветочными композициями, казались воплощением сказки. Вода тихо журчала, а аромат роз и жасмина наполнял воздух, создавая атмосферу уединения и покоя. Гермиона улыбалась, наслаждаясь моментом, и была уверена, что шаги, которые она услышала позади, принадлежат Дафне.

Она обернулась с широкой улыбкой, которая тут же исчезла, когда она увидела, кто перед ней.

Серо-синие глаза герцога Малфоя были прикованы к ней, а на лице читалась смесь решимости и чего-то ещё, что она не могла определить. 

Гермиона машинально сделала шаг назад, скрещивая руки на груди и поджимая губы.

Она обернулась и, увидев ещё один проход, хотела направиться к нему, чтобы покинуть лабиринт, но замерла, ощутив прикосновение.

Малфой сжимал её руку, умоляюще глядя в глаза. 

— Отпустите, ваша светлость, — тихо прошептала Гермиона, злясь на Дафну.

Очевидно, она знала, кто будет ждать подругу в центре лабиринта. 

— Я должен объясниться, — твёрдо произнёс герцог и потянул Гермиону к себе.

— Вы мне ничего не должны, ваша светлость, — она попыталась вырваться, но безуспешно. 

— Маленький котёнок рычит и показывает зубки, — со странной нежностью произнёс Малфой и положил ладони Гермионы себе на грудь. — Я знаю, что вы оскорблены моим поведением. Но для него была причина. 

— Это меня не касается, — пробормотала девушка и замерла, когда он сжал свободной рукой её подбородок и приподнял. 

— Я поступил отвратительно, Гермиона, и мне нет прощения. Но я был введён в заблуждение…

— Что? — она нахмурилась, а потом громко ахнула, когда поняла значение его слов. — Не охотница ли я за вашими деньгами, ваша светлость? Да как вы… — она захлебнулась негодованием.

— Ваш отец всё знал, — несколько слов, и Гермиона замерла, перестав пытаться вырваться. 

Она неверяще смотрела на мужчину и чувствовала, как её глаза наполнились слезами.

— Я ошибся, Гермиона. Мы ошиблись, — прошептал Малфой, нежно погладив её по щеке. — И я смиренно прошу прощения. 

Девушка вспомнила странное поведение Дафны, то, что она повеселела в последнее время, и нахмурилась.

— Это также связано с герцогом Гастингсом? 

Малфой кивнул и улыбнулся.

— Когда я узнал правду… урон нашим с вами отношениям уже был нанесён, как и их. Я должен был всё исправить. 

— Почему вы просто не спросили? — прошептала Гермиона. — Вы действительно верили в то, в чём подозревали меня?

— Я чувствовал, что мои подозрения беспочвенны, но… я видел в жизни многое и подсознательно ждал подвоха, — признался герцог. 

Гермиона покачала головой, глядя в серо-синие глаза. 

— Я не знаю, что сказать. И говорить ли. 

— Позвольте мне исправить мою ошибку, — умоляющим голосом произнёс Малфой. — Я обещаю… 

— Не обещайте, ваша светлость, — перебила его девушка с грустной улыбкой, — вы легко нарушаете свои обещания. 

— Знаете, почему я попросил леди Дафну пригласить вас в лабиринт? 

Гермиона покачала головой, дрожа всем телом. 

— Потому что он создан для того, чтобы находить. 

— Не только, ваша светлость. И чтобы терять тоже. 

— Я нашёл вас здесь, и надеюсь, что мне будет даровано прощение. 

— Скажите мне, почему я должна вновь поверить вам? — дрожащим голосом спросила она, вглядываясь в потемневшие глаза герцога. — Почему? 

— Потому что я люблю вас, Гермиона, — прошептал Малфой и вздохнул. — Когда я понял, что испытываю это чувство… я испугался. Я пытался понять, что происходит в моей душе, а потом услышал, что всё было спланировано… и я поддался идее, что с вашей стороны это была игра… а когда понял, что ошибался, бросил все силы на исправление своей ошибки… я виделся с виконтом Грейнджером неделю назад. Я честно признался ему, почему стал держать вас на расстоянии, — он хмыкнул. — И ваш отец, Гермиона, сказал, что как мужчина и титулованный человек, понимает меня. Но как отец желает, чтобы я никогда в жизни не увидел, как мой ребёнок страдает. 

Гермиона почувствовала, как по её щеке потекла слезинка. 

Герцог мягким движением смахнул её и обхватил лицо девушки ладонями. 

— Я прошу последний шанс, Гермиона. Будете ли вы столь великодушны? 

Девушка видела его сквозь пелену слёз и думала. 

Теперь ей было ясно поведение папеньки. 

Она прерывисто всхлипнула и сделала шаг назад. 

Лицо Малфоя исказилось мукой, а руки безвольно повисли вдоль тела. 

— Если, — она вытерла щёки, — ваши слова — правда, то вы согласитесь на моё предложение. 

— Я соглашусь на что угодно, Гермиона, — прошептал герцог. 

— Вы нашли меня здесь, потому что знали, где я, — она сжала пальцы перед собой. — Докажите, что можете сделать это честно. 

— Что вы предлагаете? — его глаза сверкнули. 

— Вы отворачиваетесь и считаете до тридцати. Я ухожу. Если вы найдёте меня, значит, вас вело сердце. Если же нет… лабиринт сыграет свою роль, и мы будем потеряны.  

Драко сглотнул и оглянулся. Лабиринт был высоким и огромным. 

И, конечно, Гермиона была права. Он говорил много слов, но одним лишь действием разрушил то, что связывало их. И теперь лишь в его силах отстроить это заново. 

Герцог выпрямился и кивнул. 

— Когда я найду вас, Гермиона, больше никогда не отпущу, — твёрдо произнёс он, нащупывая в кармане небольшой бархатный мешочек. 

Малфой отвернулся, закрыв глаза. Его сердце билось в такт счёту, который он вёл про себя. Он старался сосредоточиться на звуках вокруг. 

Шорох платья, ветер, шелестящий в изгородях, и шаги. Её шаги. Он должен был найти Гермиону. Он не мог потерять её.

— Тридцать, — произнес герцог тихо, открывая глаза. 

Он повернулся, его взгляд внимательно скользил по извилистым дорожкам лабиринта. Сердце сжималось от тревоги, но в то же время он чувствовал решимость, которая гнала его вперёд.

— Маленький котёнок, — прошептал он. — Я найду и больше никогда не отпущу вас. 

Он начал двигаться по одной из дорожек, его шаги были быстрыми, но осторожными и тихими. Малфой знал, что лабиринт может быть обманчивым и может завести его в тупик, но не мог позволить себе сдаться. 

С каждым шагом его тревога росла. Он вспоминал её улыбку, смех, глаза, полные нежности. 

Малфой тихо ступал по дорожке, прислушиваясь к звукам вокруг. 

И, наконец, замер, услышав шум гравия, что донёсся откуда-то справа. 

Его сердце забилось быстрее, и он бросился в ту сторону, не обращая внимания на ветви, которые цеплялись за одежду.

И увидел Гермиону. 

Она стояла возле изгороди, пытаясь освободить юбку, что зацепилась за ветку. 

Герцог широко улыбнулся и сделал шаг к ней. Он задел маленький камешек носком ботинка, и тот с тихим шумом отлетел дальше. 

Наверное, именно этот камень и помог ему найти Гермиону. 

Девушка подняла взгляд и замерла, увидев Малфоя. 

Её лицо раскраснелось от бега, и кудри выбились из аккуратной причёски. 

Но она была прекрасна. 

Драко сделал к ней шаг, потом ещё один, и оказался рядом. 

Он осторожно отцепил её юбку от ветки и улыбнулся. 

— Я нашёл вас, — хрипло произнёс Малфой и оттеснил её к изгороди. — И больше не отпущу. 

Гермиона смотрела на него и молчала. 

Он видел сомнение в карих глазах и осторожно протянул ей руку. 

— Вы моя потерянная часть, Гермиона, — прошептал он. — И только рядом с вами я чувствую себя цельным. 

Её глаза наполнились слезами, и она робко вложила свою ладонь в его. 

— Такая красивая, — герцог с нежностью смотрел на неё. — Я должен был сделать это давно… вы позволите мне исправить мою ошибку, Гермиона? 

Девушка непонимающе посмотрела на него и кивнула. 

Малфой достал из кармана бархатный мешочек и развязал его. 

Когда он показал старинное обручальное кольцо, глаза Гермионы расширились от удивления, а сердце замерло. 

Это было не просто украшение — оно было произведением искусства. Золотой ободок был усыпан мелкими бриллиантами, а в центре, словно капля утренней росы, переливался глубоким зелёным цветом крупный изумруд. Оно выглядело так, будто принадлежало другой эпохе, но в то же время было вне времени.

— Это кольцо принадлежало моей прабабушке, — сказал герцог и взял Гермиону за руку. — Она носила его всю свою жизнь, и оно стало символом любви, которая преодолела все преграды. Я хочу, чтобы оно стало символом и нашей любви.

Малфой смотрел ей в глаза, и в его взгляде читалась такая искренность, что девушка тихо всхлипнула.

— Я не могу представить свое будущее без вас, Гермиона. Позволите ли вы исправить все мои ошибки и доказать, что моя любовь — это не просто слова? 

Гермиона почувствовала, как слезы катятся по её щекам. Она кивнула, не в силах произнести ни слова. 

Драко осторожно надел кольцо на её палец, и оно идеально подошло, словно было создано специально для неё.

— Пожалуйста, скажите хоть слово, Гермиона. Я хочу услышать ваш голос, — взмолился герцог, глядя на девушку.  

Она посмотрела на кольцо, потом перевела взгляд на мужчину перед собой и улыбнулась. 

— Да, — прошептала она. — Да, милорд. Я согласна.

Драко обнял её за талию и прижал к себе, наклоняясь и жадно целуя. 

Их поцелуй был полон страсти, нежности и чувственности. 

Драко крепко обнимал Гермиону, а его губы жадно искали отклика. Она, поначалу робкая и неуверенная, поддалась ему и начала целовать в ответ, схватывая всё на лету.  

Когда Малфой коснулся её губ языком, девушка слегка вздрогнула, но не отстранилась. Вместо этого она приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Она вцепилась в его фрак, как будто боялась, что он снова исчезнет. Гермиона чувствовала, как её кровь кипит, как тело отвечает на его прикосновения, и просто таяла.

Драко, чувствуя её доверие, замедлил поцелуй, сделав его более нежным, но не менее страстным. Его руки скользнули по её спине, прижимая девушку ещё ближе. Он желал одного — чтобы она всегда была рядом. 

Когда они, наконец, отстранились друг от друга, Гермиона была слегка дезориентирована.

Её губы припухли и покраснели, а глаза блестели. Она растерянно смотрела на Малфоя в течение нескольких секунд, приходя в себя, а потом ойкнула и ярко покраснела, стыдливо опустив глаза. 

— Мне кажется, нам нужно немного прогуляться, прежде чем мы вернёмся в поместье, — мягко прошептал Малфой, заправляя за ухо кудрявую прядь. 

— Да, милорд, — улыбнулась Гермиона и удивлённо посмотрела на него, когда он сжал её подбородок пальцами и покачал головой.

— Драко, — прошептал Малфой. — Привыкайте называть меня так.

— Драко, — прошептала она и прикусила губу, когда на его лице появилась широкая улыбка.

Он опустил её ладонь себе на предплечье, и они отправились к выходу из лабиринта, тихо разговаривая.

Малфой видел тень, быстро промелькнувшую мимо них, — человека, который собирался воплотить в жизнь омерзительный план — и холодно посмотрел в темноту, уверенный в том, что его видят. Драко надеялся, что виконт Рональд Уизли и члены его семьи получат своё.

Драко перевёл взгляд на щебечущую Гермиону и нежно улыбнулся, накрыв её ладонь своей рукой. 

Всё будет хорошо.

***

После пышной и довольно скорой свадьбы Дафны и герцога Гастингса, которая стала главным завершающим событием сезона, все внимание общества переключилось на предстоящее торжество герцога Малфоя и Гермионы. 

Свадьба, которая обещала быть не менее великолепной, уже вызывала множество разговоров и сплетен. 

Общество терялось в догадках, почему всё происходит так быстро. Но конечно же, ответов они не получили. 

За несколько дней до торжества Гермиона и Драко, наконец, получили возможность побыть только вдвоём.

Они нашли уединение в огромной библиотеке Грейнджеров, между высокими стеллажами.

Гермиона, чувствуя себя в безопасности в этом уютном уголке, жадно отвечала на поцелуи будущего мужа, запуская пальцы ему в волосы и прижимаясь всем телом. 

Драко крепко обнимал её, скользя ладонями по спине и оглаживая узкую талию. 

Он оторвался от нежных губ и шумно выдохнул, запрокинув голову назад.

— Через несколько дней вы станете моей женой, Гермиона. Почему время идёт так медленно?

Девушка мягко улыбнулась и погладила его по щеке, с нежностью глядя в глаза.

— Мне кажется, время летит.

Драко вздохнул и обнял невесту, погладив по спине и устроив подбородок на макушке.

— Вы ведь не сомневаетесь, правда?

— Нет, не сомневаюсь, — прошептала она и добавила ещё тише, — Драко. 

Он сглотнул и оставил на её волосах лёгкий поцелуй. 

***

Гермиона замерла на пороге ванной комнаты, её сердце забилось чаще, а пальцы инстинктивно крепче запахнули длинный шелковый халат на груди. Она не ожидала, что Драко уже будет в спальне. 

Малфой стоял у окна, и его силуэт выделялся в лунном свете, что мягко заливал комнату. На нём были только бриджи, низко сидящие на бёдрах, и широкая рубашка цвета слоновой кости. Его светлые волосы были растрёпаны, словно он не раз проводил по ним пальцами, а руки скрещены за спиной, как будто он напряжённо размышлял о чём-то.

Гермиона сглотнула и неуверенно сделала шаг вперёд, тихо откашлявшись.

Он тут же обернулся, и его глаза вспыхнули огнём желания, заставив её прерывисто вздохнуть и залиться румянцем.

— Гермиона, — он приблизился к ней и мягко улыбнулся. 

— Драко, — прошептала она и подняла голову, встречая его взгляд.

Горячие ладони легли ей на плечи и легко сжали. 

Гермиона приоткрыла губы, встречая его поцелуй со всей страстью и нежностью. 

Она чувствовала прикосновение его рук к своему телу, и дрожала от желания. 

Когда воздуха перестало хватать, и они разорвали поцелуй, Драко неожиданно подхватил её на руки и замер, прижимая к своей груди. 

А затем сделал шаг к кровати, укрытой балдахином. 

Малфой аккуратно опустил её на мягкую простыню, заботливо откинув одеяло в сторону, и навис над девушкой, вглядываясь в глаза. 

— Такая красивая, — прошептал он и провёл носом по её щеке. — Поверить не могу, что вы — моя. 

Гермиона тихо вздохнула и опустила ладони ему на грудь, чувствуя, как стучит его сердце.

— Поцелуйте меня, Драко, — едва слышно попросила она и на мгновение опустила ресницы, скрывая смущение, мелькнувшее в глазах. — Мне нравится, когда вы меня целуете. 

Малфой ласково улыбнулся и наклонился к девушке, нежно захватывая её чуть более полную нижнюю губу зубами и оттягивая.

Он опирался на предплечья, нависая над ней и целуя. Их языки сталкивались, стоны смешивались, а руки жадно изучали друг друга. 

Больше не было Драко и Гермионы по отдельности, отныне они были единым целым.

Малфой осторожно потянул пояс её халата и сглотнул, когда его взору открылась нежная светлая кожа, усыпанная родинками. 

Гермиона сдавленно охнула, когда он прикоснулся губами к её шее и опустил руку на талию, ласково проводя кончиками пальцев вверх-вниз.

Девушка всхлипнула и выгнулась ему навстречу, позволяя полам халата распахнуться. 

Драко сглотнул, глядя на её тело, скрытое лишь прозрачной ночной рубашкой. 

Грудь Гермионы, увенчанная напряжёнными тёмными сосками, вздымалась от быстрого дыхания, впалый живот подрагивал, и она сжимала бёдра, неудержимо краснея под его жадным взглядом.

Девушка неловко провела ладонями от его плеч до груди и остановилась, облизнув губы.

— Я могу…? — прошептала она и тихо застонала, когда Драко опустил голову и оставил нежный поцелуй на её ключице.

— Всё, что пожелаете, жена моя.

Гермиона замерла, ошеломлённая осознанием: она — жена! Герцогиня Малфой. Супруга. В будущем — мать наследников.

Она внезапно почувствовала в себе небывалую уверенность и силу.

С нежной улыбкой девушка потянула его рубашку наверх, чтобы снять, а после опустила ладони на разгорячённую кожу.

Драко провёл рукой по её ноге, от колена к бедру, останавливаясь у края ночной рубашки. Он собрал в кулак невесомую ткань и потянул её выше, продолжая покрывать поцелуями девичью шею и плечи.

Когда Гермиона почувствовала прикосновение его пальцев к внутренней стороне бедра, то испуганно замерла, упёршись ладонями ему в грудь.

— Мы можем укрыться одеялом или опустить балдахин в этот раз, — тихо предложил Малфой, медленно лаская её.

— Можно? — тихим голосом спросила девушка. — Здесь так… светло.

— Конечно, Гермиона, — Драко приподнялся и ловко развязал ленту. 

Ткань балдахина мягко опустилась, создавая уютный полумрак вокруг кровати. Лунный свет, пробивающийся сквозь него, окутывал их мягким сиянием. 

Гермиона почувствовала, как напряжение в её теле немного ослабло. Теперь они были скрыты от внешнего мира, словно в своём собственном маленьком убежище.

Драко вернулся к ней, его руки снова нашли её, но теперь прикосновения были ещё более нежными, словно он хотел убедиться, что жена чувствует себя комфортно. 

Его пальцы и губы скользили по девичьей коже, лаская и исследуя, и Гермиона выгибалась ему навстречу, ярко ощущая сладкую истому внизу живота.

— Лучше? — тихо спросил Малфой, прерывая поцелуй, чтобы посмотреть ей в глаза.

Гермиона кивнула и смущённо улыбнулась, разглядывая его лицо в полумраке.

— Да, — прошептала она. — Всё идеально, Драко.

Он опустил ладонь на низ её живота и медленно потянул ночную рубашку наверх. 

— Мы можем снять её, Гермиона? — пробормотал он, опаляя губы горячим дыханием.

Девушка кивнула и приподнялась на локтях, помогая ему.

Молниеносно Драко стянул с себя бриджи и прижал её к себе, позволяя их телам впервые соприкоснуться.

Гермиона тихо ахнула от этого ощущения и обняла его за шею, запуская пальцы в волосы.

Она чувствовала, как его горячая твёрдая плоть, похожая на бархат, упирается ей в живот, и инстинктивно развела ноги, стремясь получение столь необходимое трение. 

— Я хочу коснуться вашего тела, жена моя, — пробормотал Малфой, опуская руку ей на грудь и нежно сжимая.

— Разве вы не делаете этого, муж мой? — выдохнула Гермиона, запрокидывая голову назад и прикусывая губу.

— Не здесь, а ниже, — в его голосе она слышала волнение и заботу. 

— Хорошо, — едва слышно ответила она и приоткрыла губы, когда его ладонь опустилась ей между ног. 

— Гермиона, — выдохнул он, почувствовав под пальцами гладкую, нежную кожу. 

— Это моя камеристка, — с волнением прошептала девушка, чувствуя себя неуютно, — она служила раньше у жены посла в Турции, и местные женщины научили её…

— Мне нравится, котёнок, — ласковое прозвище, которым он называл её про себя довольно долго, легко слетело с губ и заставило Гермиону замолчать. — Мне нравится всё. Могу я продолжить?

Она быстро кивнула и ахнула, когда он погладил её половые губы и развёл их в стороны, скользнув между ними пальцем.

— Драко! — она в смятении посмотрела на него, быстро облизнув губы.

— Просто чувствуйте, — серо-синие глаза напоминали штормовое море. 

Он не сводил с неё внимательного взгляда, пока ласкал, поглаживал, а потом легко надавил на клитор.

Гермиона смотрела на него широко открытыми глазами, чувствуя, как во всё тело охватывает нега и слабость.

Её сердце колотилось, как сумасшедшее, внизу живота разгорался пожар, и ей хотелось чего-то… 

Она содрогнулась в остром наслаждении и зажмурилась, протяжно застонав.

Словно сквозь вату она услышала его мольбу: «Доверься мне, Гермиона», — и кивнула. 

Драко навис над ней и шире развёл подрагивающие бёдра, прижимаясь к её сокращающемуся влагалищу головкой члена.

А потом накрыл её губы жадным поцелуем и толкнулся внутрь.

И в этот миг наслаждение уступило место боли.

Гермиона распахнула глаза и пискнула, упёршись руками ему в грудь.

— Всё хорошо, сейчас пройдёт, — шептал Драко, покрывая её лицо поцелуями и замерев в ней.

Постепенно становилось легче, и девушка стала расслабляться.

Она открыла глаза и тут же поймала внимательный и виноватый взгляд мужа.

— Так… так ведь будет не всегда? — едва слышно прошептала она и расслабилась, когда он покачал головой.

— Только в первый раз. Только сейчас. 

Гермиона провела ладонью по его щеке и улыбнулась. 

— Вы ведь научите меня, муж мой?

— Конечно, — он поцеловал её и легко двинул бёдрами. — Лучше?

— Д-да, — её голос дрогнул, и Малфой ощутил её напряжение и лёгкий страх.

— Не врите мне, жена моя, — прошептал Драко и снова опустил руку на её лобок. — Это удовольствие, а не обязанность и боль. 

Гермиона сделала глубокий вдох и выдох, ощутимо расслабляясь. 

Драко принялся двигаться, уткнувшись лицом ей в шею и лаская клитор.

Гермиона слабо застонала и сжала его бёдра ногами, чувствуя наслаждение, пусть и не такое яркое, как в первый раз. 

Малфой вышел из неё и с глухим стоном излился на простыню. 

Он привстал на локтях, потянулся за полотенцем на столике рядом с кроватью и опустил его ей между ног, выдерживая смущённо-гневный взгляд.

— Так будет лучше, котёнок, — мягко произнёс он и притянул жену к себе, укрыв их одеялом. 

Гермиона опустила голову ему на грудь, слушая, как бьётся его сердце, и улыбнулась.

Малфой ласково гладил её по спине, чутко прислушиваясь к её дыханию.

Он почувствовал, что она заулыбалась и подняла голову, глядя на него.

— Что такое? 

— Я люблю вас, Драко, — прошептала она с сияющей улыбкой, и он широко улыбнулся ей в ответ. 

— Я люблю вас, моя Гермиона. 

Он лежал рядом с женой, чувствуя, как её дыхание становится ровным и глубоким. Она спала, уткнувшись ему в плечо, и он не мог оторвать от неё взгляда. Его пальцы нежно перебирали её мягкие волосы, а мысли были заняты событиями последних дней. 

Он думал о том, что их план возмездия с виконтом Грейнджером и герцогом Гастингсом, наконец, принёс свои плоды. 

Виконт Артур Уизли потерял работу, и его репутация была разрушена. Они с женой — леди Молли — отправились в небольшое поместье в провинции, чтобы закончить свои дни там. 

Леди Джиневра, всегда искавшая выгоду, приняла предложение старого виконта, вдовца, который воспитывал пятерых детей и искал для них мать. 

Милорд Рональд, понимая, что его семья больше не имеет прежнего влияния и состояния, покинул Англию. 

Драко не мог не почувствовать удовлетворение, зная, что те, кто пытался манипулировать ими, получили по заслугам. 

Стоит признать, что виконт Рональд попытался добиться аудиенции у Драко, у герцога Гастингса и у виконта Грейнджера, но ему было отказано. Малфой понимал, что молодой мужчина был просто пешкой в игре, которую затеяли другие, но не мог позволить себе проявить слабость. Не тогда, когда речь шла о его Гермионе.

— Я люблю вас, — прошептал герцог, и его голос был едва слышен. — И я сделаю всё, чтобы защитить вас. Всегда. Я больше никогда не позволю лжи и слухам встать между нами.

Гермиона, казалось, услышала его слова даже во сне. Она слегка улыбнулась, её губы шевельнулись, словно она что-то говорила, но звука не было. Драко улыбнулся в ответ, чувствуя, как его сердце переполняет любовь к ней.

Малфой закрыл глаза, чувствуя, как усталость постепенно овладевает им. Он обнял Гермиону, прижимая к себе, и погрузился в сон, зная, что, пока они вместе, ничто не сможет сломить их.