Канда чувствовал, как по дороге к номеру отеля его злоба была готова вылиться из него в любой момент. Недовольство застряло где-то между горлом и языком, а зубы непривычно сильно сжались. Брюнет думал, что только Гороховый Стручок был способен его вывести из себя своей фальшивой, натянутой улыбкой его, но нет. Идущий впереди юноша цеплял струны его чёрствой души куда сильнее.
После битвы с акумами Алма был весь помятый: его вьющиеся волосы, которые он перед каждым заданием кропотливо собирал в короткую косичку, растрепались и представляли из себя обворованное гнездо. Где-то гематомы и ссадины от ударов врагов не зажили до конца до сих пор, на щеке сияла только начавшая затягиваться царапина, а следы не то чужой, не то его собственной крови запятнали ткани формы: белой рубашки, чёрной накидки и жилетки. Лицо Кармы было бледным, казалось осунувшимся, а синева под глазами говорила о том, что сон кому-то просто необходим.
“И всё из-за того, что кто-то слишком усердно рвался в бой, играя героя, и зазря тратил свои силы”, – небрежно окинув взглядом парня, подумал Юу.
Наблюдать за тем, как чуть дрожавшие руки Алмы пытались протолкнуть ключ в скважину, ему было до холода в пальцах мучительно. Когда шатен всё же удосужился открыть дверь, он пропустил вперёд мечника, приглашая его вежливым жестом руки. Пройдя вслед за коллегой, Карма закрыл дверь, задвинул щеколду и опёрся спиной о стену. Канда небрежно оставил Муген у кровати и рвано выдохнул.
– Ты чего? – Алма задал вопрос тихим голосом, почувствовав, как в комнате воздух вдруг потяжелел.
– Ты спрашиваешь ещё, – пожав плечами, брюнет повернулся к другу детства лицом. Нахмуренные брови, искривившаяся верхняя губа, наморщенный лоб – Канда даже не скрывал, что его чаша терпения не то что была переполнена, она была с грохотом опрокинута.
– И что я сделал не так в этот раз? – Карма решил не затягивать с ясным осознанием, что на него прямо сейчас посыплется гневная тирада. Сейчас никак не хотелось тратить остатки сил на подобные диалоги, но Алма понимал: лучше они сейчас обсудят всё, нежели чем неделями будут умалчивать и утаивать чувства друг от друга.
– Не знаю, может, заслонил меня от выстрелов акумы своим телом? – подойдя ближе к Алме, Юу начал. – Или, может, оттащил меня и полез под руку, когда я одного был готов убить?
Шатен на секунду опустил виноватый взгляд в пол, едва слышимо шмыгнув носом.
– Слушай, зато ты не ранен.
– Мне неприятно смотреть на… Вот это, – с этими словами брюнет указал пальцем на багровые пятна на рубашке парня. – Если в следующий раз тебя сильно ранят, на мою помощь можешь не рассчитывать.
– Нет, – промолчав какое-то время, с ухмылкой сказал Алма и качнул головой. Мог, и ещё как: уж кого-кого, а его Канда не оставит.
– Что “нет”?
– Нет, – повторил юноша и негромко засмеялся.
Канда почувствовал, как в груди начало расползаться тепло. Хоть брюнет и считал поведение Алмы глупым и нелепым, но отрицать одного он не мог: от чужого выражения лица и смеха ему правда стало спокойнее. От желания поколотить юношу или накричать на него так громко, чтобы каждый в здании отеля знал о происходящем, у экзорциста не осталось и следа. Сердце предательски сжалось и пропустило удар.
Алма прекрасно понимал: Юу врёт по крайней мере ему, если не самому себе. Но когда он заметил, как Канда фыркнул, чувствуя поражение, оказавшись не в силах продолжать ругань, юноша прекратил смеяться, хоть ухмылка по-прежнему продолжала украшать его лицо. Карма приблизился к коллеге и, едва задержав руку в воздухе, мягко положил её на чужое плечо.
– Прости, но ты более хрупкий, чем я, – начал он, и мечник сразу же обратил на него свой нахмуренный взгляд, хоть и не до холода пронизывающий, как когда они только зашли в комнату. – Поэтому от того, чтобы защищать тебя, мне будет сложно отказаться.
– Я хрупкий?
– Да.
Юу неровно выдохнул и на секунду задержал взор на чужой руке. Это было просто смешно, и вместе с этим в голове не укладывалось: никто ещё не смел так про него говорить. Чужая улыбка выбивала у мечника почву из-под ног: будучи помятым и потрёпанным, донельзя уставшим, Алма всё ещё находил в себе силы сохранять этот игривый настрой. Никакой фальши или натянутости в этой улыбке не чувствовалось – Карма был искренен.
Аккуратно обхватив запястье шатена, парень снял руку со своего плеча. Помутневшими глазами посмотрев на чужие пальцы, неприкрытые беспалой перчаткой, он поднёс их к своим губам. Щёки Алмы чуть порозовели, но отвергать прикосновение он не стал. Он намеревался не демонстрировать своё смущение, но его смягчившийся взгляд выдавал всю подноготную.
– Может, ты прав. Но, пожалуйста, прекрати разбрасываться своей жизнью. Я за себя способен постоять.
С кивком Алма мягко притянул брюнета за лацканы форменного пальто. Их дыхания смешались. Нежно, мимолётно прижавшись к губам парня, шатен чуть отстранился, но Юу втянул его обратно в новый, более решительный, глубокий поцелуй. Его губы рвано обхватывали чужие, сплетались с ними, пока сам парень плотно прижал Карму к стене. Канда почувствовал вес ладоней на своей груди, почувствовал, как чужие пальцы сжали ткань его пальто и потянули ближе. Он мягко положил руки на чужую спину. Алма прижимался своей грудью к груди брюнета. Чуть прикрыв глаза, Юу настойчиво прижался к его языку своим, властно его огибая, позволяя жару овладеть ими обоими. Шатен издал сдавленный стон: чужие прикосновения обжигали и будоражили, отчего его сердце сбилось с ритма. Канда едва сдерживал усмешку. Но после столь резкого вторжения мечник отстранился, позволяя себе и Алме перевести дыхание.
Шатен едва слышимо сглотнул. От ощущения чужого дыхания на собственных губах он будоражился до лёгкой дрожи в коленях. Юу сместил руки на талию юноши, чувствуя волнение в его теле. Глаза Алмы ненадолго задержались на кровати, после чего его щёки покрылись румянцем, едва заметным в полумраке.
– Юу, я хочу продолжить, – юноша разорвал тишину и кротким кивком указал на постель.
– О как, – брови Канды чуть приподнялись.
Алма не был уверен, как воспринимать этот ответ, и в его взгляде промелькнул вопрос. Но когда мечник потянул его за собой к кровати, поспешно целуя куда-то в щеку, сердце в груди заметалось, а щёки юноши окончательно покрылись пунцовым цветом. Форменное пальто шатена потерялось где-то на полу.
В следующее мгновение Карма уже лежал на кровати, в то же время руки упавшего рядом брюнета цепляли пуговицы на жилетке, расстёгивая их. Канда хмурился, его пальцы ненужный раз подрагивали, дыхание грело чужую шею, щекотало, вызывало у парня под боком волну мурашек по коже. Ладонь шатена потянулась к щеке Юу и обратила его лицо к себе. Мечник сразу же прильнул к чужим устам, поспешно обхватил их, вместе с этим приподнимая ткань испачканной кровью рубашки.
– Юу, – экзорцист оторвался от губ парня. Названный парень поднял затуманенный взгляд, и Алма продолжил, – Не торопись так.
Похоже, его слова должным образом не восприняли. Пальцем брюнет поднял подбородок Алмы и вновь накрыл чужие губы, сразу же скользнув языком в поцелуй. Шатен с неровным выдохом ответил, чуть надавил на затылок юноши, направляя его ещё глубже, раскрывая рот ещё шире, соприкасаясь ещё больше. Канда жадно впивался в губы, сплетался языками с Кармой. Но с одеждой он хотя бы поласковее стал: он лишь приподнял тело юноши, и его верхняя одежда сама соскользнула по его плечам. Шатен же с трудом проталкивал пуговицы сквозь петли на форме партнёра, не в силах игнорировать чужие ласки. Алма не успевал уловить ни единую мысль, он лишь скользнул под водолазку парня, ощупывая живот холодными подушечками пальцев, цепляя чужую кожу ногтями. Мечник нахмурился и, отстранившись, сам снял с себя безрукавку.
– Ты весь раскраснелся, – Юу наклонился к чужому уху, пока его руки оглаживали чужие плечи.
Упиваясь смущением парня, он спустился руками по обнажённой груди Алмы, явно не случайно цепляя большими пальцами соски. В качестве реакции и, как считал сам парень, награды он получил от шатена раскрывшиеся в полустоне губы и пробежавшую по телу волну дрожи и возбуждения. Карма кое-как собрал остатки сил в себе, чтобы скинуть мечника с себя и оседлать его бёдра, раздвинув ноги. Не то чтобы он был против. Брюнет лишь скользнул рукой к ремню юноши и с глухим звоном оттянул бляху, пока вторая ласково сжала его бедро, поглаживая.
Канда подметил краем глаза, как Алме становилось тесно в собственной одежде. Он надавил ладонью на чужой пах и, скользнув под брюки, оттянул резинку белья. Шатен вжал в себя живот от слишком близкого прикосновения, а мечнику открылся прекрасный вид на головку твёрдого, требовавшего внимания члена. Юу спустил ткани и обнажил ноги парня. Мечник обхватил орган пальцами, большим надавив на уже влажную уретру. Но шатен начал качать головой, промычав что-то невнятное.
– Что такое? – отстранившись, экзорцист обратил взгляд на Карму.
– Я же не могу один удовольствие получать, – на выдохе с мягкой улыбкой пробормотал юноша.
Алма сглотнул. Его рука потянулась к брюкам мечника, спустилась ниже, к такому же горячему возбуждению, как и у него самого. Канда послушно подался тазом вперёд, позволяя юноше расстегнуть и спустить их. Карма двинул всем телом ближе, прижимаясь пахом к паху. Юу понял, чего именно хотел шатен, и обвил одной рукой парня за талию, в то время как вторая плотно обхватила и его пенис, и чужой. Почувствовав тёплый прерывистый вздох, увидев прикрытый и затуманенный взгляд Кармы, мечник скользнул рукой вверх.
Жар снёс крышу шатена окончательно. В немом стоне он вжался лицом в шею Юу, руки легли на его плечи. Собственное тело его едва слушалось, Карма чувствовал, что готов был извиваться под руками брюнета, словно угорь на раскалённой сковороде. Одной ладонью юноша скользнул по спине, прошёлся по животу и спустился к членам, обвивая их и переплетаясь с пальцами мечника. Канда ловил каждое маленькое движение парня. Каждую дёргающуюся в удовольствии мышцу шатена он ощущал, как собственную. Его рука, обхватывавшая половые органы, заскользила вверх-вниз вместе с чужой в хаотичном темпе.
– Не так быстро, прошу, – голос Алмы предательски дрожал.
– Хорошо.
Юу сам жмурился от удовольствия, неровно дышал в чужую грудь. Хоть он и стал скользить рукой медленнее, но движения вниз он сделал чуть резче. Карма обхватил бёдрами таз брюнета, плотно сжал его в объятьях. Он едва слышимо всхлипнул в попытках быть тише. Но когда в его разгорячёную шею неглубоко впились зубы Канды, раззадоривая его, парень ахнул от неожиданности. После же экзорцист стал водить вверх языком по оставленному следу, получая удовольствие от того, как под каждым его действием Алма вздрагивал и сминался.
У мечника сбилось дыхание, но свою работу он не прекращал. Его ладонь двигалась от оснований плотно прижатых друг ко другу членов до головок, у верхов смыкая большой и указательный пальцы и чуть поворачивая их. Юу не пытался глотать свои постанывания или сдерживать неровные вздохи, лишь бы Алма позволил себе раскрепоститься чуть больше. И это работало: нежный, расслабленный и утомившийся он смягчался и тянулся за поцелуями. Карма, трясь своим половым органом о чужой и о руки, бормотал имя любовника и что-то невнятное про то, что ему горячо и хочется больше. Комната наполнялась хлипкими и чвякающими звуками из-за них обоих.
В какой-то момент Канда почувствовал вмиг обвалившийся вес партнёра, из-за чего он был вынужден опереться одной рукой на кровать, чтобы не упасть. Карма вжался в плечо мечника, и можно было отчётливо услышать, как он хрипло глотал воздух.
– Что?
– Я сейчас… Юу, я не могу больше…
Парень почувствовал, как от такого откровения у него сердце сжалось. Ощущение жара чужих щёк на коже будоражило. Но милосердия у Канды нашлось не так много: он намеренно замедлил темп, отчего дрожь пробрала чужое тело. Бёдра шатена дёрнулись. Алма кротко простонал. Юу прекрасно знал, как сделать такой момент для своего любимого ярче. Брюнет ласково положил руку на затылок Кармы, позволяя ему хныкать в своё плечо столько, сколько нужно. Шатен впился ногтями в чужую спину, пока головку его члена ласкали чужие пальцы, скользили по сочившейся предсеменем дырочке. Юу признавал, что и сам был на пределе, и от любовника этого он скрывать не намеревался. То, как он рвано выдыхал и как носом потирался о чужую кожу, открывало все карты.
Дрогнув и чуть прогнувшись в спине, Алма с негромким стоном излился, пачкая белым семенем чужие руки и живот. Канда почувствовал, как чужая хватка ослабела, а руки рухнули на поясницу. Только вот его ладонь, что намеревалась довести до пика и его, движений не прекращала. Карма охнул, когда почувствовал, как чужие пальцы нарастили темп. И хоть он и считал, что мечнику стоило бы прекратить, вместо возмущений прильнул к нему, позволяя тому вжаться в его тело. И через несколько рваных, оканчивающих движений, которые сопровождались тихими невнятными мольбами шатена, Юу всё же кончает с негромким стоном на выдохе.
Канда упал на постель, утягивая за собой слегка дрожащего от удовольствия любовника. Аккуратно повернувшись на бок, он положил Алму на кровать. Ему, конечно, нравилось быть в тепле близкого человека, но отстраниться от парня всё же было нужно. Это ведь всё равно не надолго. Мечник встал с постели.
– Ты куда? – тихо спросил Алма.
– Ты же хочешь продолжить? – задал вопрос навстречу, смотря в затуманенные взволнованные глаза Кармы. Получив в качестве ответа кивок, он продолжил, – Я за полотенцем.
Вернувшись, Юу стёр вязкую белую жидкость с чужого живота, вместе с этим целуя партнёра куда-то в шею. Перед продолжением нужно было немного разогреть друг друга, потому губы мечника мягко скользнули к ключицам, покрывали их тёплыми следами. Он почувствовал, как на его затылок легла чужая ладонь, перебирая чёрные локоны. Вместе с этим Карма издал дрогнувший вздох.
– Разведи ноги, – попросил Канда, потянувшись к небрежно брошенной в потёмках форме.
Когда Алма подчинился, экзорцист ласково провёл пальцами по внутренней стороне чужого бедра, параллельно доставая из кармана баночку смазки. Взяв немного субстанции на пальцы, брюнет прошёлся ими по колечку мышц, что неловко стянулось. Карма подался бёдрами вперёд, поджимая губы.
– Хороший мальчик, – отпустил тихую похвалу Юу куда-то в висок парню.
Два пальца мечника проникли в чужое тело. Странные, чуть болезненные ощущения заставили Алму сдавить их, пока он сам запрокинул голову и вжался затылком в подушку. Юу их разводил, растягивая шатена, и продавливался глубже в попытках зацепить юношу за самое сокровенное внутри. А когда ему удалось, Карма на горячем выдохе простонал.
– Войди уже, – взмолил парень, чувствуя, как чужие ласки становились глубже, настойчивее, грубее. Казавшийся холодным нежный взгляд Канды, который падал на него, заставлял всё тело Алмы изнывать от желания, – Пожалуйста…
– Потерпи, – юноша усмирил чужие мольбы. – Сам же просил не торопиться.
С одной стороны, ему не хотелось, чтобы любовнику было больно. Но вместе с этим Юу хотел ещё чуточку понаслаждаться исказившимся в смущении лицом Алмы, подовольствоваться тем, как он цеплял его плечи, как с его уст срывались кроткие постанывания, как его уши заливались ярким румянцем. А с вводом третьего пальца шатен невольно затрепетал, рвано вбирая воздух в лёгкие. Между тем, хоть брюнету и нравилось испытывать чужое терпение, он усмирял Карму аккуратными поцелуями в висок и щёку, касаниями до линий скул и подбородка.
В момент, когда Алма, зажмурившись, с шумными вздохами стал послушно подавался на пальцы, Юу их вытащил. Он аккуратно отвёл прилипшую к лицу Кармы чёлку, после проходясь тыльной стороной ладони по щеке.
– Как ты и хотел, – секундно усмехнувшись, отметил Канда и приставил головку к заднему проходу. – Я вхожу.
Но шатен мягко подался бёдрами вверх, чем только сильнее раззадорил парня сверху перед соитием. Он аккуратно надавил на затылок Юу, привлекая к себе его внимание, и прижался к чужим губам своими.
Мечник подался внутрь: медленно, аккуратно, чувствуя, как от продвижения Алма сжал его. От приятных ощущений Канда чуть дрогнул, у него у самого к лицу прилила кровь. И когда он совершил пробный толчок, шатен с негромким стоном разомкнул поцелуй.
– Больно? – уточнил Юу, готовясь уже покинуть чужое тело.
От их регенерации сейчас только хуже. Из-за неё каждая ночь ощущалась для выступающего в пассивной роли как первая: настолько же странно, настолько же болезненно. Канда готов был начать извиняться, но сжавшие его плечи в объятьях руки вырвали его из этой мысли.
В отличие от боли, через которую Алме приходилось проходить множество раз прежде, эта казалась приятной. В чужих руках он чувствовал себя спокойнее, нежнее, в них хотелось раствориться. Пытаясь выровнять дыхание, юноша мягко водил по оголённому плечу Юу, покрытому чёрными линиями от печати.
– Нет, – Карма закачал головой. – Ты горячий…
С этими словами он подался вперёд, насаживаясь, соприкоснулся своими бёдрами с чужими. Лицезреть такого растрёпанного любовника, нежного, неровно дышащего, распятого под собой, заставляло сердце Юу метаться в груди. Экзорцист опустился к чужой распалённой шее, сминая кожу губами. Он начал двигаться.
Жар ластился по всему телу, пока член легко скользил внутри. Каждый толчок приятно будоражил, задевал нужные точки, отчего шатен в выдохе приоткрывал рот. Тянущее, давящее чувство внизу живота заставляло Алму сминать под собой подушку. Его бёдра в порыве нежности подрагивали, а уста шептали имя любимого. Он сильно сжимал Юу: время от времени мечник чертыхался, а его пресс напрягался от стягивающего давления на члене.
Нечёткий, хаотичный темп возбуждал: настолько, что шатен прекрасно чувствовал, как партнёр становится твёрже. Стоит отметить, к его паху тоже приливала кровь. Канда то входил медленно и глубоко, то резко, с развратными шлепками, отчего Алма даже вскрикивал, прикусывая собственный язык. Юу бы вечно слушал всхлипы парня под ним. При этом он сам не улавливал, как время от времени вжимался в чужое плечо и, зажмурившись, постанывал.
Пальцы на ногах сжимались, всё тело Кармы сводило. Его организм словно сам понял, что было у самовольного брюнета на уме: он стал двигать бёдрами вверх-вниз, позволяя мечнику отчётливее попадать в простату. А чужие руки, обхватившие его под коленями, помогали с направлением толчков. Тело казалось ватным, но от нахлынувшего бессилия становилось так хорошо, так легко. Глаза Алмы уже давно были сомкнуты, а брови лишь изредка дёргались вниз от особенно чувствительных толчков.
Канда обхватил его твёрдую плоть, вместе с тем замедлившись. Тело окатило ледяной волной, отчего шатен обхватил чужую руку.
– Юу, нет, не надо… Я и так сейчас кончу, – кое-как промямлил Алма.
– Какой ты нежный, – отпустил не то упрёк, не то комплимент юноша.
Рука его не отпустила. Сжимавшие чужое запястье пальцы уже не пытались остановить ласки: напротив, они направляли их. Чувствуя близость развязки, губы Алмы утратили какую-либо связь с мозгом: с них срывались только стоны, что-то членораздельное он из себя выдавить не мог.
С Кандой творилось сейчас примерно то же самое. Он, смотря сверху вниз на изнеженного возлюбленного, разрывался между тем, чтобы самолично сделать его ещё более хрупким и тем, чтобы его пощадить. Выбирая первое, Юу сминает подушечками пальцев головку пениса Кармы. То, как с рваными постанываниями шатен стал насаживаться на него сам, сдавливая его посильнее, у парня вызвало незамедлительную реакцию снизу. Дыхание брюнета сбилось окончательно, с его уст сорвался шёпот.
Алма кончил первым с судорогой во всём теле, сжав член Канды стенками влагалища. Через несколько рваных толчков Юу, покинув чужое тело, также достигает оргазма, изливаясь на чужие ягодицы и бёдра. Не выдержав веса собственного тела, он падает рядом с Кармой.
Парень сразу почувствовал, как чужая рука легла на его затылок, аккуратно оглаживала волосы. Экзорцист с трудом открыл глаза, чтобы узреть мягко, по-глупому улыбавшегося юношу, всего помятого и потрёпанного. Шея и плечи шатена были усеяны красными следами, от которых ближе к утру уже ничего не останется. Руки Юу сами потянулись обнимать его, и Алма был только рад.
– Сам такой же нежный, – пробурчал Карма.
Канда лишь цокнул языком, чем вызвал у любимого человека тихий смех, который он мог прочувствовать на собственном плече.