Они никогда не думали, что найдут кого-то, с кем смогут разделить все переживания. Быть героями в преступном городе очень сложно, но теперь их двое, и они справятся.

Скарамучча умолкает, закрывая глаза. И даже так видит образ Альбедо. Ее светлые волосы по утру, ее пальцы и тонкие кисти, которыми она держит по утрам чашку кофе за книгой. Ее одежду, не слишком скрывающую прелести и изящества тела. Ее шею с татуировкой звёзды на шее, единственное тату, что на ней вообще есть. Ее изящные бедра и ступни с постоянным и аккуратными ноготками. Альбедо следит за собой, но заботится и о ней.

А Скарамучча влюблена в нее по уши.

Всё началось в июле. Никто ведь даже не ожидал, что что-то получится.

Неразлучные сёстры вынуждены бежать из дома, спасаясь от Божественного Ордена. Годами скитаясь по Ривеллону, их в конце концов ловят и отправляют на тюремный остров

Им предстоит в очередной раз сбежать. Но в процессе побега они оказываются втянуты в события мирового значения.

Новый Год хотелось проводить с друзьями, с любимым человеком, с кем угодно, кроме атласа по анатомии. И кто бы мог подумать, что святочные духи желания всё-таки слышат.

Джунко обнимала Махиру и утешала её; и та притворялась, что любила её, пока не поняла, что так оно и есть. Она любила Джунко больше, чем что угодно ещё, кого угодно ещё и поэтому она желала, чтобы весь мир полюбил Джунко так же сильно, как и Махиру.

///

Падение Махиру Койзуми в отчаяние.

Наш мир ничтожен по сравнению с мирком, который скрыт от наших глаз. Вражда разделила две рассы навсегда, и одна из них закрылась — в лесах, в горах, в реках, в закрытых школах, не доступных для видения людей. Эльфов становится всё меньше. Девушки, которые ими являются, не хотят навсегда оставаться в тени, но что им остаётся? Стэйс — эльфийка, которая не сильно об этом задумывается, ведь ей движет любовь к другой девушке, любовь, от которой ноги становятся ватными, а на устах играет улыбка.

Сбежать от всех проблем в Китай, чтобы вдвоем любоваться звездным небом в маленькой рыбацкой лодочке. Что может быть лучше?

«А от смеха губы в трещинах — у тебя другая женщина».

Не знаю, почему я решила, что Яворская старая дева, но мне нравилось так думать. Мне нравилось считать ее синим чулком, зацикленным на Розентале или Ожегове, или на ком-то там еще. Жаль, она не совсем соответствовала образу со своими черными пиджаками разных фасонов и стильными, неизменно белыми рубашками.