Эта ночь была весьма бурной для ребят, во время которой экспериментаторы продолжали исследовать личные границы и границы своего партнера во всех подробностях, не скупясь и не стесняясь предлагать все новые варианты. Тем более, что перед началом самого акта они несколько пригубили спиртного, из-за чего воспоминания сохранились в головах наших изобретателей только урывками, что предвещает немалость интересные события...

– Вот скажи, зачем ты член свой везде расклеил?

– Чтоб ты домой пораньше пришёл и меня спросил, – не моргнув и глазом, ответил Джейс. – Что? У меня закончились вменяемые способы вытащить тебя из лаборатории.

У каждого есть секреты, только разные по значимости. Кто-то замазывает родинки на лице тональным кремом, а кто-то скрывает силу, способную стереть города с лица Земли.

— Ммх... у вас… потрясающие руки, мистер Бек.

— Ками, ну как же тебе объяснить, — Хокаге досадливо поморщился и Ирука хотел было спросить, к чему весь этот разговор, когда Третий продолжил. — Вот ты работаешь с ксероксом? 

— Да-а, — подозрительно отозвался Умино. 

— Вот Какаши, он, как ксерокс.

Наверное, Тэхёну, всё таки, не следовало играть в карты на желание с Чимином.

— А я ведь говорил тебе, что это плохая идея.

Всё шло идеально, пока не произошло курьёз и Дима не кончил ему прямо в глаз, случайно попадая струей.

Чонгук пришел на очередную тусовку в клуб, на которую родители снова не отпускали. Но что-то сегодня пойдёт не так, жопой чувствует.

Касание к его костям вызывало у него смутное чувство нескончаемого беспокойства и волнения с лёгким оттенком эйфории. Будто бы бархат, коснувшись которого он терял перед глазами картинку, размыв всё в карусели кружения, наливающей оловом каждое нижнее ребро. О дыхании и вовсе можно было забыть, оставив жалкие короткие вдохи через раз, необходимостью повторять их, чтобы так сильно не немели фаланги. Но если он касался его в ответ, то сознание пьянело окончательно, сделав бессвязной даже речь.

Казалось бы, он должен был думать о том, как прошел первый рабочий день. Вспоминать маленькие взлеты и падения, коллег, их голоса, шутки и слаженность команды, но... Вместо этого были лишь кадмиевые глаза, такие блестящие, что словно бы отражали собой весну цветущих вишен.