Они договорились сегодня на вечер, поэтому Му Цин с особой педантичностью избавился от рутины, тщательно прибрался, и, когда до назначенного часа оставалось всего ничего, во внезапном порыве решил подготовиться к некоторым… возможным последствиям разной степени неприличия. Как бы постыдно ни было самому себе в этом признаваться, но Му Цин не просто допускал альтернативное завершение их встречи… он надеялся.

И предвкушал.

Фэн Синь присмотрелся внимательнее к человеку у входа. Му Цин? На шибари-шоу? Это стоит обдумать.

Му Цин обрабатывает раны Фэн Синя, а Фэн Синь думает, что они занимаются чем-то другим.

Мысли генерала Сюаньчжэня во время тренировки (вовсе не о тренировке, спойлер).

Фэн Синь прикрылся рукой, но тут же одёрнул себя: на кой чёрт прятать от собственного мужа утренний стояк, коль уж он был обнаружен?

Нань Фэн поднимает бровь, бросив быстрый взгляд на другую сторону их небольшого походного костра. Се Лянь и Сань Лан прижались друг к другу, как ложки. Для якобы недавних знакомых они чрезвычайно близки: одна рука Сань Лана покровительственно обнимает Се Ляня, другая лежит под ним, поддерживая голову. С менее сомнительной персоной это могло бы даже выглядеть мило.

— Они пытаются сохранить тепло? — в ужасе шепчет Фу Яо. — У него вообще есть что сохранять?