Незнакомый знакомый номер, который тем же знаменательным вечером превратился в лаконичное “Немо” – Пуришич набирает его, пока залпом опрокидывает в себя остатки пива из банки. Такой вот вечер.

Когда Безумец посягнет на то, что ему не принадлежит. Когда борьба за выживание станет обязанностью, не правом. Когда замерзнет ад, и капли крови застынут на лицах друзей и на руках врагов.

Когда доверять нельзя будет даже себе... Скажите волку, что я люблю его.

Не сказать, что Джоуи в любви не везло, он просто… Не особо-то и старался.

Любовь всей жизни нашлась сама.

Но был нюанс.

Он спускает ноги на теплый дощатый пол, и на маленькой ферме у подножия гор Вайоминга начинается новый день.

Не то чтобы его блядская жизнь вообще стоила что-то, но умирать за кого-то… Умирать за кого-то казалось странным.

Джейсон начинает скрывать свой таймер в пятнадцать.

Он выстраивает крепость из каждого «пидор» голосом отца, каждого проглоченного когда-то «не хочу», каждого дня, когда он всем сердцем ненавидел любовь.

Получается внушительно.

Работает.

Пока Джейсон не встречает Салима.

Джейсон ненавидит строгие костюмы, всегда ненавидел. Это неудобно, и выглядит он в них как дурак. Но сегодня особенный случай, сегодня ему надо быть красивым как никогда.

Сегодня — свадьба.

Запутавшийся в коме наушников, чуть надорванный из-за соседства со связкой ключей, кислотно-розовый стикер сложен пополам.

Салим знает откуда. Он не знает, что внутри.

Мервин над увлечением Джоуи динозаврами периодически посмеивается. Говорит, мол, как ты можешь любить доисторических чудищ, которые сожрали бы тебя за секунду. Джоуи всегда только отшучивается.

«Тебя же я люблю».