Арсений бибикает еще раз, недовольно поглядывая в зеркало заднего вида на целующуюся парочку. Этот Антон наконец отрывается от Нины, закатывает глаза, бросает сумку назад и падает на пассажирское сиденье, хлопая дверью. Арсений не обращает внимания — он самое спокойствие и его курсы медитации не прошли зря.

— За рулем будем меняться каждые три часа, на карте я пометил точки остановок, карта в бардачке. Ехать восемнадцать часов, поэтому останавливаться на всякие перекуры, я не планирую.

Услышав в ответ молчание, Арсений выжидающе оборачивается — Антон сверлит его мрачным взглядом.

— А Нина не говорила, что меня повезет такой зануда.

— Считай, тебе повезло, — хмыкает Арс и выруливает со стоянки.

Ему двадцать один, и он полон надежд.

*

Арсений целует Алёну. Она вкусно пахнет цветами, название которых он до сих пор не запомнил, и обнимает его за шею — ему двадцать шесть, кажется, он счастлив.

— Напиши, как долетишь, — бормочет она в его губы.

Он с улыбкой кивает и склоняется еще ниже, чтобы укусить ее за подбородок. На ней нет макияжа, поэтому Алёна только хихикает и вытирается.

Насмешливое покашливание возвращает их почти с небес — Арсений еще не улетел – на землю.

— Алёна? Давно не виделись, здравствуй! — Парень совсем не обращает внимания на стоящего рядом Арсения, увлеченно вспоминая какой-то дурацкий КВН-кружок.

Арсений хмуро взирает на незнакомца, пока не понимает, что эти огромные уши, огромный рот, наверняка не затыкающийся ни на секунду, ему знакомы. Он ошеломленно разглядывает щетину, раздавшиеся плечи, выгоревшие на солнце волосы, и совсем не успевает состроить равнодушную физиономию, когда Алёна обхватывает его за талию, прижимаясь ближе.

— Познакомься с Арсением, — радостно говорит она. — А это Антон, мой старый приятель.

— Не настолько уж и старый, — улыбается Антон, переводя взгляд на него, и замирает, ощупывая взглядом лицо. Арсений шумно вдыхает, и Антон моргает быстро: — А знаете, мне надо бежать, дела-дела.

— Мне кофе сильной обжарки, с двумя столовыми ложками молока, если вам проще — с примерно тридцатью четырьмя граммами, без сахара. — Улыбка стюардессы выглядит нелепо приклеенной, но она кивает, быстро удаляясь.

Арсений довольно смотрит в иллюминатор, пока сзади кто-то насмешливо не хмыкает:

— Все такой же зануда. Доебаться до граммовки молока, надо же.

Арсений возмущенно оборачивается:

—Я лечу бизнес-классом и имею право пить то, что я хочу.

Антон закатывает глаза, а потом уговаривает соседа Арсения поменяться.

— Как жизнь? — непринужденно интересуется он, не заботясь о кислом лице Арсения. — Счастливый конфетно-букетный период?

— Откуда ты узнал?

— Очевидно. — Антон пожимает плечами. — Только в начале отношений люди провожают друг друга в аэропорты, потом все это умирает в быту.

— Ты приехал один, — догадывается Арсений и кивает: — Мы всего месяц вместе.

— А я собираюсь жениться. Ира предпочтет потратить время на что-то более приятное, чем стоять в пробке три часа до Пулково.

Арсений уверен, что если любишь по-настоящему, провожания и встречи не жертва времени, а расставание, как поют Звери, маленькая «с», но говорить об этом Антону он не станет.

 *

— Тот парень на тебя пялится, — замечает Сережа, хотя обычно он ничего не замечает: ни молчания Арсения на его треплю, ни криво застегнутый кардиган, на который Арсению указала смущенная официантка, ни его «я хочу побыть один».

Арсений поднимает голову. На этот раз на Антоне взрослое пальто, рубашка с расстегнутой верхней пуговицей, и он не выглядит вчерашним школьником.

— Арсений? — Антон направляется к ним. — Уже лет пять прошло?

Арсению тридцать один, и он не хочет об этом думать, поэтому соглашается прогуляться по парку с Антоном. Он рассказывает, что Алёна сказала «нет» и ушла, а он пытается приободрить себя тем, что ему осталась квартира и черепаха в аквариуме.

— А я развожусь, — легко говорит Антон и внимательно смотрит на Арсения. — А знаешь, давай дружить?

Арсений открывает рот, чтобы напомнить, что им уже не по три года для таких предложений и они не в песочнице с одним на двоих ведерком, но глядя в серьезные глаза, неожиданно для себя кивает.

— Алёна ушла не только потому, что я иногда смотрел гей-порно, — говорит он в качестве первого кирпичика откровенности их дружбы.

Антон открывает рот, краснея ушами, и утыкается носом в шарф. Арсений смотрит на красное золото листьев и признается, что ходил на свидания с мужчинами — разумеется, после разрыва, придурок, — и их поцелуи жглись ярче.

— Я не пойду на свидание с Егором, — шипит Арсений в трубку и закатывает глаза на протестующие вопли Антона: — Да будь от трижды твоим другом, я не могу встречаться с тем, чья улыбка красивее моей!

— Мне просто иногда кажется, что они имитируют, — со вздохом говорит Антон и делает большой глоток пива. Арсений залипает на скакнувший кадык и сочувственно кивает. — Наверное, есть плюсы спать с мужиками, да? Хотя бы в честности.

— Иногда они просто спрашивают: «Ну ты же тоже все?», поэтому… — Арсений многозначительно поднимает брови и тянется за орешками. Антон перехватывает его взгляд и удивленно спрашивает:

— И ты врешь?

Арсений пьяный, поэтому он позволяет себе коснуться волос Антона и даже взлохматить.

— Было тупостью сходить на двойное свидание, — говорит Арс Сереже. — У нас был план: я тащу с собой Катю для Антона, а он приводит своего Димку, и он кстати очаровательный. Только в итоге они двое не сводили взгляда друг с друга и уехали на одном такси.

— А этот Дима точно гей?

— А ты точно не дурак?

Позвонить Антону и позвать на одинокую пьянку, посвященную бывшему, это, может быть, и хорошая идея — по крайней мере, алкоголизм в компании уже вечеринка. Поцеловать Антона — просто пиздец какая плохая идея. Он гордился их дружбой и так боялся ее просрать, что о том, что он делает сейчас — седлает колени Антона, ловя его губы своими, — он будет жалеть оставшиеся годы, но уверенная хватка на ягодицах и стояк, упирающийся в бедро, говорит, что это не только его ошибка.

— Я переспал с мужиком, — говорит Антон на следующее утро, забираясь в толстовку. — Но мы же все еще друзья, да? Один раз не пидорас, как говорится.

Арсений приподнимается на локтях, глядя, как он собирается, пряча взгляд. Ну да, друзья. Стоило ему поддаться надежде под горячими губами, и ее уже не выкорчевать теми граблями, на которые он постоянно наступает.

— Мне понравилось, — извиняющееся бормочет Антон. — Не то чтобы прям совсем другие ощущения, но…

— Я понял, — сухо перебивает Арсений.

— Я позвоню, ладно?

Арсений не отвечает: его тошнит.

— Почему ты не берешь трубку? — зло спрашивает Антон, встречая его после работы. Арсений устало идет по улице, не заботясь о том, поспевает за ним Антон. Ноги длинные, так что он даже обгоняет его, преграждая дорогу. — Все еще думаешь о той ошибке? Мы же друзья, Арс.

— Это… не было для меня ошибкой, — глухо отвечает он и огибает замершего Антона.

Пройдя несколько шагов, он не выдерживает, оборачиваясь на Антона, все так же убито смотрящего ему вслед.

— Я не думаю, что у нас получится остаться друзьями.

Они только один раз отмечали с Антоном Новый год, но теперь все кажется Арсению слишком пустым и терпким. Он вешает на елку игрушки в виде машинок и футбольных мячей, которые в прошлом ноябре Антон вручил ему прямо в аэропорту, когда Арс приехал его встретить, сияя ярче гирлянды, а потом поворачивает футбольную сторону к стене, вешая привычные золотые шары.

— Ну и к черту этих друзей! — громко заявляет Антон.

Арсений вздрагивает, чуть не роняя шар. Он так и не забрал запасные ключи у Антона, игнорируя любые попытки коммуникации, что с его стороны, что тщедушные пьяные со своей.

Антон стоит в свитере, подаренном Арсением по приколу, потому что Антон не носит свитера, предпочитая огромные толстовки, в одной из которых и стоит сейчас Арс, неловко прикрывая шаром «АШ» на груди.

Антон тепло улыбается и шагает ближе, отнимая у него игрушку, — пальцы тут же начинают сиять от дешевых блесток, Антон их вытирает об Арсеньевы щеки и сцеловывает возмущенный вопль.

— Я понял, что не смогу видеть тебя раз в пять лет на праздниках, куда мы оба забудем не прийти, — шепчет он. — Кажется, я хочу ошибаться с тобой еще и еще.

Арсению тридцать два, и он абсолютно счастлив.