anfie's NOvember. День 1: Обесценивание
Мои тексты ничего не стоят.
Я так люблю миры, которые мне случается уловить, и людей, в души которых удаётся заглянуть и чьи судьбы — подсмотреть. Я так хочу помочь им быть услышанными. Эти истории заслуживают возможности прозвучать, достигнуть чужих сердец и, быть может, даже отпечататься в чьей-то памяти — глубже, чем я могу себе представить.
Я не слишком-то хорошо воспринимаю визуальную информацию (и дело не только и не столько в близорукости), так что, в общем-то, неудивительно, что рисовать я не умею.
К рукоделию любых видов душа не лежит. Неуверенно себя чувствую, держа в руках ножницы, или иглу с нитью, или спицы, или проволоку, или глину — что угодно. Уверенность пришла бы с опытом, но не вижу, как могла бы воплотить таким образом то, что вижу и чувствую. Совсем не тот формат.
Музыка остаётся вне пределов моего понимания, прекрасная, но недостижимая.
Наверняка я что-то забыла, упустила, но это ничего страшного.
В конце концов, я всем сердцем люблю языки. Родной русский и разнообразные иностранные, хотя среди них больше всего, конечно, те, что хоть немножко знаю — английский, китайский и японский.
Ещё я люблю читать. На разных языках, хотя знания пока позволяют только на русском и английском. Меня восхищает искусство во многих его формах, но, так уж вышло, слово мне ближе всего.
Так что и сама я пишу — записываю истории, которые мне так повезло узнать.
Мои тексты любят. Всегда любили — я начала с фанфиков по фэндому, где на тот момент была хорошая обстановка; меня читали; мне указывали на ошибки, не обходя вниманием и удачные моменты. Меня поддерживали. Меня поддерживают.
Почему-то это нисколько не мешает мне считать свои тексты — не плохими, нет, не то; именно что не имеющими веса и значения. Пустыми.
Что бы я ни написала, я не могу услышать свой текст. Я слышу историю саму по себе, но не ту словесную оболочку, в которую её облекла я.
Кажется: спустя столько лет я ни капли не продвинулась.
Кажется: бросить бы уже, и дело с концом. Зачем я себя так мучаю.
Кажется, в этом нет никакого смысла.
Один хороший человек сравнил меня как-то со слепым художником или глухим композитором. Кто-то с одной-единственной опорой в своём деле — собственным мастерством.
Можно ли сказать, что я обладаю чем-то подобным? Не знаю. Вряд ли кто-то сможет ответить — ни читатели, ни другие писатели, ни жюри престижных (или не очень) конкурсов.
А если кто и сможет, едва ли это изменит моё собственное мнение. Я воспринимаю свои тексты пустыми. Для меня они ничего не стоят.
И поэтому каждый раз, когда я что-то пишу, — это громкое, отчётливое "НЕТ" внутреннему обесцениванию. Избавиться от него выше моих сил; я просто не знаю, как это в себе побороть и что изменить. Зато я, очевидно, могу творить внутреннему обесцениванию вопреки.
И вот я пишу прямо сейчас.
Совсем не как хотелось бы, и в этот раз даже не то.
Ну и пусть.
Возможно, для кого-то мои слова зазвучат. Возможно, отзовутся в ком-то.
Да и можно ли удержать целые жизни и миры, когда они так рвутся быть?
Несмотря ни на что, я всё ещё пишу.
(Несмотря ни на что, это всё ещё я; и я всё ещё здесь.)