когда они познакомились, она уже была другой.

она была раскурочена другими людьми: забыта её дурацкая улыбка и вправлен визгливый голос, чужеродна элегантная поступь и загадочный наклон головы при разговоре. теперь она красива и временами даже эффектна, оголяет всё больше тела вне зависимости от погоды, смотрит исподлобья и ненавязчиво приоткрывает рот. по-детски непосредственная и всё такая же громкая, но напуская весёлость режет не хуже остро заточенного ножа — сквозит ненастоящим смехом в отсутствующем блеске тёмных глаз.

ей не мешало. ей нравилось — когда нет другого варианта, остаётся лишь пожать плечами и решить, что нынешнее «ты» — лучшее, что с тобой было.

ему тоже не мешало: другую он не знал.

она умеет управлять. играючи, вынуждая подчиняться своей детской, наигранно женственной воле. она — олицетворение всех тех жалких анекдотов, что крутят на телевидении пошлые юмористические каналы.

ему кажется, словно он нашёл какой-то алмаз. веселящаяся, дурманящая, согласная на всё, готовая распластаться в его руках. она рядом, приезжает всё чаще, ластится и тает от ласки. при всём желании, он никогда бы не вспомнил цвет её глаз: они были обесцвеченными чужой нелюбовью задолго до него.

когда стены рушатся, ему тяжело поверить — всё, что так ярко горело в её глазах, лишь пустая фальшивка.

муляж. бутафория.

ложь.

обман?

— я люблю тебя.

он говорит это искренне, желая разбудить тот жар, что иногда вспыхивал в её графитных зрачках. расшатать каменные столбы чужих установок. вернуть лицу розовый блеск. губам былую уродливость. смеху умертвлённую несуразность. жизнь её мёртвому телу.

она кривит аккуратный красивый рот с ровным слоем дорогой помады.

— спасибо! — кривизна сменяется мягкой, нежной улыбкой. она тянется к нему ласковыми прикосновениями, берёт за руку будто бы любяще, и интонация её голоса, так легко взлетевшая к небу, приятно обманывает слух.

словно бы любит в ответ.

«мне плохо» звучит в телефонной трубке посреди ночи. он теряется и путается в словах. ничем не может помочь. а она лишь убеждается, что никто никогда не сможет.

он ошибается, но пытается вновь.

— я люблю тебя, — второй раз, гладя открытое плечо и задевая пальцами тонкую лямку.

— ага... — рассеянно звучит в ответ. она хмурится и дёргает рукой.

— я люблю тебя, — третий раз, в тени зелёного дерева во дворе его дома.

не отвечает, сердито сводит брови к переносице и сжимает губы.

— я люблю тебя, — в четвёртый, в тишине августовской ночи, по телефону.

она сбрасывает звонок.

он видит её следующим летом в центре города. она выглядит ещё красивей. и ещё мертвей.

он любит её.

она больше никогда не появляется в его жизни.