Выходные... Как много чувств в этом слове. Когда из объятий осеннего сна ты выбираешься не по звонку будильника, а по зову сердца. Когда время ускользает в привычном беге, другие люди спешат на работу, а ты продолжаешь нежиться в мягком одеяле, лениво приоткрывая лишь один глаз, чтобы затем перевернуться на другой бок и уютно задремать ещё на полчаса.

Чтобы потом неспешно выбраться из мягкого кокона, отгоняя от лица мурчащих котов, почесать вихрастую голову и зевнуть, вслепую отыскивая ногой второй тапок. И, наконец, восстать. Изобразить подобие зарядки, с ленивым кряхтением разминая мышцы, наклоняясь то вправо, то влево. Слегка, для вида. И, не отрывая тапки от пола, выдвинуться в коридор.

Лавируя между бегущими вперёд тебя мохнатыми хвостами, домовыми, а, быть может, и ночными хтоническими гостями, обещающими допоказать прерванный сон, если вернёшься обратно в постель, ты вплываешь в кухню и набираешь чайник со свистулькой. Так и не открыв второй глаз. Одной рукой ставишь на плиту чайник, другой — чешешь усатую морду кота, а, быть может, и домового, третьей — ерошишь собственный затылок и снова широко зеваешь, чтобы хтонический гость мог рассмотреть гланды. Уходишь чистить зубы, пока греется вода.

Возвращаешься ты уже человеком с двумя глазами, двумя руками и одним комплектом зубов, но всё таким же вихрастым и ленивым. Хвосты хрустят свежей порцией корма, иногда подбегая и трогая тебя лапой, чтобы выклянчить уже твой завтрак; домовой по-турецки восседает на холодильнике, поправляя свои усы, хтонический гость прячется от дневного света за жалюзи. Шкварчит на сковороде яичница, расточает глубокий аромат ржаной хлеб, чайник потихоньку насвистывает мотив старой песни. Пока отворачиваешься к холодильнику за молоком, хтонический гость ворует кусочек красной рыбы, наевшиеся хвосты обращаются в чёрную дымку и исчезают, а домовой начинает вещать голосом диктора старой радиоточки, от которой ты избавился ещё лет -дцать назад. Накрываешь свой неторопливый, основательный завтрак, сервируешь приборами и салфеточками и, наконец, усаживаешься за стол, принимаясь за трапезу.

Хорошо.

PS: а теперь серьёзно. Если к 26 числу я не выдам новую главу, официально разрешаю себя линчевать.