О динозаврах, брокколи и ночных разговорах в анонимных чатах Телеграма.

«Эти ваши чертовы тригономохуические неравенства, Сергей Иванович, должны в аду гореть синим пламенем», — думает Мишель и тяжело вздыхает в мятую искаляканную тетрадку на три с половиной листочка.

//Soulmate!AU, где на твоей коже появляется то, что пишет твоя родственная душа на своей//

Прохладный травянистый май, романтика ободранных кустов белой сирени и французских книг, глупая и оскорблённая до глубины души математика, крепко влюблённый Серёжа и Мишель, который честно пытался серьёзно, как взрослый человек, обсудить с Серёжей серьёзную взрослую тему.

Это, черт побери, должно было быть обычное утро. Поля не должен был рассеянно пялиться в глаза какому-то мужику, о руках которого уже успел помечтать в не самом приличном контексте, и думать, какого черта эта беда нагрянула так внезапно, когда он даже не расчесался ещё и больше похож на чучело в пижаме с бело-радужными котиками, чем на Ипполита Муравьева-Апостола.

Слишком зажатому и правильному Серёже казалось, что вот он, его личный ад – совершенно неконтролируемый, будто укушенный в жопу маленький приставучий чертёнок с шальной улыбкой, который то ли подбивает к нему клинья, то ли пытается подружиться. 

слышишь, господи? это рыдает зима.

Этим словом, которое Бестужев к Муравьему испытывает, оказывается не тысяча «люблю» за день. Им оказывается просто один единственный взгляд, где и слова вовсе не нужны.

сны ускользают с настойчивостью песка. [реинкарнация!ау]

Царское ау по Фрохикам, которое разворачивается в начале 19 века во времена декабристов

(можно читать как ориджинал)

В этот момент вся его харизма безудержно прорвалась наружу, и Романов понял, что пропал окончательно.