Все оказалось просто: Ты слишком поздно, я слишком рано.

Обито начал целовать его с пяти.

Гай давно не ощущал животного страха.

Какаши когда-то умер, разрезав молнию, а Гай с тех пор посидел.

Никогда ТенТен не получила теплого слова от родного отца. Никогда он ее не поддерживал, никогда не считал нужным слушать ее или обучать.

Поэтому спустя года она почувствовала разницу.

Ямато понадобилось несколько лет, чтобы понять, что Какаши, на самом деле, не был солнцем. Он был луной. Свет, исходивший от него, не был его собственным, а лишь отражением света настоящего солнца, которое Ямато поклялся найти. С одной стороны, ему было больно оттого, что кто-то другой делал Какаши лучше, добрее, искреннее, но с другой стороны, ему было ужасно интересно узнать, кто же это был, увидеть источник света своими глазами.

– Ха, ты допустил фатальную ошибку! Я бросаю тебя на землю и заключаю в Смертельный Захват Алой Черепахи! Ты не сможешь больше ничего сделать.
В глазах Зверя была неподдельная гордость, но Кисаме только и смог разразиться хохотом. Конечно же, он был раздражен и зол оттого, что так легко попался в ловушку, но абсурдное название техники словно смягчило его отрицательные эмоции.
– Смертельный Захват Алой Черепахи? Серьезно? Да ты только что выдумал несуществующую технику, чтобы обмануть меня!
______________________
События происходят после канона "Наруто", история Кисаме пошла немного в другом направлении.

— И именно поэтому герой вернулся обратно, — кивает Сакумо. — Старик заслужил, чтобы с ним рядом был друг. Они все заслужили — сломленные, разбитые, прошедшие через горе — кого-то, кто будет рядом с ними, кто выслушает, улыбнется им в ответ и поможет. Если тебе когда-нибудь встретится такой человек, Какаши, не проходи мимо и не оставляй их одних, пожалуйста.

У Какаши есть обязанность, от которой он больше не хочет увиливать. Через год после окончания Четвертой Мировой Войны Шиноби он наконец-то решил прислушаться к тому, чему учил его отец, что оказалось не очень-то просто, когда и он, и его друзья привыкли скрывать свои чувства и шрамы.

В любви к Какаши Гай всегда сгорал, как Икар в жаре Солнца.

Гай замер, не рискуя шевелиться, потому что теплые руки Хатаке осторожно легли на его спину и медленно прошлись по ребрам.