В зеркале чужое лицо, сплетающийся по ночам силуэт с вьющимися черными волосами и алым огнём радужки. Волосы выцветают до серебра, тело изменяется, на нем раскрываются черные оскаленные пасти. Выглядит дико, по-сумасшедшему нереалистично, но, кажется, Наоки уже все равно.

Демонов определяет то, кем они были при жизни, то, что чувствовали или не чувствовали, то, чего желали и чего не хотели. Всё, что Мудзан ощущал по отношению к этому чёртовому миру, это усиливающуюся с каждым днём ненависть.

— Ты худшее, что было в моей жизни, — выплёвывает она ему в лицо.
— А ты — лучшее.
И даже не лукавит, говорит чистейшую правду.
Потому что Незуко Камадо — его лучшее творение.

Не все желания исполнимы даже в обличии демона

— Лисеныш. — Да, демон? — Стань моим. — Я не подчинюсь тебе. Даже не надейся. — Жаль.