Ни прильнуть - потому что проблем не огребёшься.

Ни убежать - потому что не хочется.

воздуха. воздуха. самую малость бы! самую-самую. хочешь, уедем куда-нибудь заново, замертво.

Обычно подобные действия требуют смелости. Или же это является следствием безысходности. Как-то по-другому объяснить мой поступок не представляется возможным.

— Вы сами должны прекрасно понимать свою ситуацию.

Да, я снова записался на сеансы психотерапии.

И как бы я ни стремился объяснить или обосновать содеянное, так или иначе факт того, что подобный акт был просто жизненно необходим, оставался незыблемым.

Макки ужасен тем, что его не хочется отпускать, хочется к нему льнуть и прижиматься, хочется гладить его ноги, целовать в беленький шрам под коленкой и ловить его улыбки, вымученно-мягкие. Потому что он устал немножечко. Потому что сейчас вот еще чуть он отдохнет и приготовит ему человеческий ужин. Потому что Матсукава устал, говорит, наверняка сильнее.

И это самая большая и сладкая победа из всех возможных.

Иваизуми Хаджиме всегда доверял своему парню. Ведь обычно, что бы ни происходило, Тоору рассказывал ему обо всём.

Но что же тогда случилось?

Почему с каждым днём Хаджиме всё чаще ловит себя на мысли о том, словно что-то ускользает от него?

Обрывочные воспоминания, внезапно нарастающее и столь же неожиданно рассеивающееся чувство беспокойства, резкие перепады настроения Тоору...

Связано ли это всё?

Однако, когда он это понимает, от Ойкавы Тоору не остаётся ни следа…

— Я ― ужас, летящий на крыльях ночи, я монстр, я кровожадное чу… ― Матсукава не собирался выслушивать кем и чем являлся этот бандит, и без лишних проволочек запустил в него попавшийся под руку томик манги.

Матсукава потом скажет, что это была встреча столетия, из разряда тех, что случаются раз в жизни и ведут за собой до самого конца. Ханамаки потом скажет, что это была лучшая встреча в его жизни.

— Я так боюсь, Шое, — признается он, слова слетают с его губ, прежде чем он успевает их остановить. — Я не могу этого вынести.

— Не можете вынести чего? — спрашивает Хината, поправляя то, как он лежит.

— Я становлюсь старше, но еще ничего не добился, — говорит Ойкава.

Ностальгия приходит в виде рыжего мальчика в синем, напоминая Ойкаве, что молодость быстротечна.

ойкава засматривается на родинку на чужой щеке, спрашивает с сомнением – горечь на губах:

– ты думал когда-нибудь о том, чтобы бросить?