Кажется, что жизнь его застыла на месте, остановилась, когда умирали дорогие люди, когда мир разрушался из-за имперских амбиций людей. Постепенно рушилось и общество. Он закрылся в скорлупе своих мыслей и терзаний, в том числе и о ней. О той, которая на долгие годы разбила его сердце, перевернула всё внутри него.

Наше время. Много уже улажено и забыто, а его боль по-прежнему здесь. Но... Любые мучения должны когда-то заканчиваться, верно?

– Скажи мне, Ландерс... Откуда в лёгких бабочки взялись?

– Не знаю. У тебя бабочки в лёгких? – Пауль слегка улыбнулся.

– Как ни странно... Да. – Рихард улыбнулся в ответ. – Когда мы решим всю эту хрень... Поужинаешь со мной? Не как с другом?

– С удовольствием.

Мечты сбываются даже спустя тысячи лет.

Что будет, если выяснится, что кумиры многих пережили киберформирование? Настал мир, значит, надо возрождать всё то хорошее, что было, особенно, когда на путь культуры вступают бывшие десептиконские диверсанты под предводительством своей непоколебимой командующей Старроар, по совместительству являющейся ярой фанаткой Rammstein.

В том, что владеешь крупным, дорогим борделем для волшебников, есть множество плюсов. И очень многих озадачивает наличие у Шнайдера желания вести дела ещё и с маглами. Ведь жить только в мире волшебников, когда ты из богатого рода чистокровных магов, в разы комфортнее, проще; никаких переживаний о раскрытии твоего происхождения, никаких проблем с магловскими законами. Но у Кристофа всегда была огромная слабость по отношению к обыкновенным людям.

– Пообещай мне быть паинькой, – пьяно просит Шнайдер.

– Не понял.

– Я знаю, как ты можешь, – протянул мужчина, заплетаясь в словах. – Не надо с ним быть язвой, не надо…

– С Паулем? – усмехается Рихард.

– С Паулем, – кивает Шнайдер.

Летний лагерь. Пауль, связывающий Тилля по его желанию. Шнайдер, делающий тортики. Рихард, ворчащий на всех. Вечно курящий Флаке. Заботящийся Оливер.

Пауль ловко перевел тему, предложив Рихарду поужинать. Конечно же эта уловка сработала на все сто, потому что Рихард действительно был голоден и согласился без задних мыслей, уже через каких-то жалких десять минут уплетая за обе щеки разогретый картофельный суп, улыбаясь как Чешир, а когда Пауль моет посуду, чуть не захлебывается чаем, так как тот соглашается на стрижку.

Она поет ему из глубины моря. Она никогда не оставляет его в одиночестве. Она рассказывает ему истории, виновницей которых стала

Шнайдер - аудиал. Пауль - кинестетик. Они воспринимают мир и друг друга совершенно по-разному. Но в этом нет никакой проблемы

30 драбблов, 30 разных тем, 30 разных случаев из жизни (и не только), один пейринг. От стекла и страдашек до юмора и романтики — вагон всего-всего-всего и маленькая тележка.