Пэнси Паркинсон
Перейти в фандом
Фанфики по персонажу
Малиновое Варенье
Из-за двери кабинета Зельеварения доносился странный аромат.
Какой-то… Домашний, что ли? Кулинарный…
Он плыл по подземельям, смешиваясь с горько-приторным запахом исцеляющих зелий и крови.
Мы рождены летать
Знаешь, мне кажется, мы рождены, чтобы летать», задумчиво говорит Пэнси, глядя на огонь в камине.
Она сидит, закутавшись в огромный тёмно-зелёный плед и держит в руках огромную кружку с горячим шоколадом.
За окном воет вьюга.
Подопечный для Грейнджер
Она ненавидит в нём всё, что только можно. Он – открыто её презирает. Но судьба is a bitch: из-за плохой успеваемости Драко назначают подопечным лучшей студентки Хогвартса, и кто бы мог подумать, что давняя вражда между двумя начнёт набирать обороты и перерастёт... в животную страсть?
Львы - тоже норные животные
Драко смотрел на Гарри, Гарри смотрел на Драко, а вокруг происходило безумие: Джеймс Поттер ходил по портретам, Нотт убивал Дамблдора, а Лавгуд колдовала запретную магию. Или немного о том, что случилось, когда Драко решил сменить сторону.
утопленник в море твоих волос
пэнси глотает собственные зубы вместе с языком и всеми обидными словами, что крутятся в голове. на грейнджер хотелось вылить ведро помоев, а потом столкнуть в пропасть, на дне которой течет огненная река с голодными пираньями.
зубы и слова мягко впиваются в гортань острой обидой.
гермиона одним своим существованием как будто бьет по голове - до звезд перед глазами и корч в животе.
[про сумасшедшие резинки для волос; сахар со стеклом; лузерок; тупиц; бешеноглазых котят; и трусость].
За гранью реальности
Драко становится призраком по вине Гарри. И только Мальчик-который-выжил может слышать и видеть Малфоя. Сможет ли Гарри помочь Драко или же того так и будут считать мёртвым?
Такие манящие поцелуи
Поцелуи, руки, снова поцелуи, засосы и острое желание, чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы это не было сном, потому что если это так, то я предпочту никогда не просыпаться. Но насколько реальными кажутся маленькие ручки, которые сейчас так грубо снимают с меня юбку, совершенно не жалея дорогую ткань, и губы, которые, наверное, искусали мою шею вдоль и поперек.