– Будь хорошим мальчиком, ладно? 

Нико ласково целует сына в лоб. Даже после стольких лет он смотрит на Загрея с такой нежностью и неверием, словно бы не в силах осознать, что тот существует. 

Сон — лучшее лекарство, так считает Гипнос. Лекарство буквально от всего: будь то выговор отца или осознание чудовищной несправедливости своей судьбы. Почему бы тебе, принц Подземного мира, не принять его? Почему бы не уснуть на коленях самого воплощения сладких грёз?

загрей ловит чужой взор, видя голод в золотых глазах. 

ему нравится этот взгляд.

Однажды мальчишка добьется своей цели, и тогда он возьмет свою плату.

Загрей никогда не думал, что будет в такой растерянности. Ему так сильно хотелось помочь ему! Но всё, что он мог сделать — это крепко обнимать его, пока горячие слёзы текли по щекам.

Танатос не краснеет – он не умеет – и поэтому просто нервно отводит взгляд: рядом с принцем ему всегда трудно держать маску спокойствия и самоуверенности.

Танатос не знает, поразительная ли это глупость или упорство.

Танатос не знает, что ему следует чувствовать, когда Загрей так и не достигнув успеха возвращается снова и снова.

Аиду плохо от того, что Загрей так мало похож на мать, и хорошо в равной степени.

Танатос непроизвольно облизывается. Солоно.