— Об этом говорить я действительно не советую, если жизнь дорога, — почти строго говорила она, краснея ещё больше от его тона. Но Калиоппа не была бы собой, если бы не её острый язык, который и сейчас помог нанести ответный удар, пусть и от самого сердца: — О том, что мой первый танец всегда принадлежал Вам.

Война беспощадна и губительна. Война убивает не глядя. Война сносит напрочь все рамки дозволенного, ибо никому уже нет дела до приличий, когда за каждым поворотом — смерть, когда каждая секунда — возможно, последняя.
 

В его глазах пылает необъятный жар, он сгорает изнутри, вдыхает воздух большими глотками в попытке потушить настойчивое, рвущееся наружу пламя. В её глазах — отчаянная нужда заполнить пустоту в груди, хоть чем-нибудь, кроме боли, пусть даже и огнём.