Общего у них было мало, разве что обоих притянул блеск Имперского города. В остальном — Хейн вызывал раздражение пополам с любопытством. Иеронимус не выносил весельчаков, сплетников и хохмачей, улыбкой превращавших серьёзные вещи в ничто. Откуда у этого несносного проныры Хейна репутация человека, способного разобраться с чем угодно? И почему Иеронимуса вообще это волнует?

В Имперском Легионе меня всегда считали самым строптивым, и, я уверен, давно бы выставили, если бы я не был их лучшим детективом. Так что им приходится терпеть, а мне — выслушивать выговоры со стороны недовольных командиров. И я мог бы следовать закону и быть образцовым солдатом, но есть то, что всегда меня отличало. Ради семьи и друзей я не боюсь идти против правил.