Конец 856 года, рассвет мирного времени после исчезновения Титанов. Габи и Фалько навещают Леви в его доме и приводят с собой новую знакомую — путешественницу, для которой встреча с отставным капитаном является «последней целью в жизни».

Война окончена, и двое сильнейших воинов человечества, преследуемые призраками прошлого, учатся жить заново.

Ради всех потерянных жизней.

Они должны жить.

Спрингер, выхаживающий мать, оставшуюся инвалидом после того, как она снова стала человеком.

Кирштейн и Арлерт, путешествующие по ненавидящим их странам в попытках наладить мир.

Браун и Леонхарт в компании с ними, с выжженными душами.

Про Аккерман он вообще не знает ничего, кроме того, что она вернулась на Парадиз.

И Леви. Так и не нашедший себе места. Калека в инвалидной коляске. Герой войны для марлийцев и предатель для родины.

Война наконец завершилась, и Микаса отдалилась от товарищей, чтобы прожить остаток своих дней с Эреном.

Что произойдёт, когда бывший капитан Леви, Фалько и Габи решат навестить её?

О том, как цветы помогают добиться желаемого.

Когда Эрен впервые увидел игрушечного капитана, он сразу решил, что обязан освободить его. Но так ли легко будет добраться до цели, имея доброе сердце в груди?

Все же, держаться за прошлое, каким бы светлым оно не казалось, было очевидной ошибкой. Жаль, что Леона не осознала это вовремя.

Несколько десятков человек впечатались взглядами в хрупкую фигуру Пик, но она отказывалась замечать их, видя перед собой лишь сверкающие светло-зелёные глаза, которые притягивали, словно магнитом, вызывая лёгкую дрожь по всему телу. Искры чувств метались в этом взгляде, раскрывая скрытую тайну, которую могла понять лишь она. Лишь она сейчас снова вела с ним эту безмолвную беседу, в которой на самом деле было так много сказано.

Это был самый обычный день. Ну как день — скорее не очень раннее утро.

Это был самый обычный поход за покупками.

Энни вздрагивает, когда чувствует, как Армин ловко перехватывает её ладонь и сплетает их пальцы вместе, открывая глаза. По его взгляду становится сразу ясно, что он собирается сказать что-то остроумное, однако его лицо краснеет от смущения намного быстрее, чем он успевает это озвучить.