Ты смог вернуться на родные земли, только душа твоя стала лишь тенью прошлого. Сколько же боли и сожаления хранится в ней? Да и сможешь ли ты отпустить всё произошедшее, направляясь в будущее с высоко поднятой головой? Мне это неизвестно, ведь и я уже сам не свой. 

Венти точно находится в черном списке, на него скорее всего есть огромное досье с множеством пунктов. Наверное поэтому при его появлении Барбара доставала метлу и убирала вино. Но Барбатос упрям и добьется своего, будь то красивый бармен, или право молиться самому себе.

Венти не пускают в церковь.

Нити судьбы вьются и переплетаются, рвутся и путаются.

Твоя судьба тебе не подвластна, пока твое созвездие разрезает небо над Тейватом.

Но Дайнслейф не имеет своей судьбы. Он верой и правдой служил королевской семье, не имея воли и желаний. Но глубоко внутри, где еще были живы мечты детей Каенри'аха, бился в клетке тот слабый ветерок свободы. Но каким же штормом он обернется, когда его собственные решения приведут его в Мондштадт?

Донесет ли буйный ветер его признания до одного человека?

Сборник работ в рамках райтобера (прошлогоднего, пополняться уже не будет)

Сборник с небольшими порнушными зарисовками по разным кинкам и парам, нафинг мор. Будет пополняться время от времени (я надеюсь)

Давным-давно на северо-западе Мондштадта возникло странное явление — купол из беснующейся вьюги, который что-то скрывал. Откуда он взялся, почему возник, сколько существует и что прячется за рокочущим барьером не знал никто. Этот купол, который в дальнейшем назвали «Стеной Вечной пурги», — могло ли появиться иное название в городе свободы, песен и вина? — просто был, и с каждым годом, кажется, становился всё больше и больше.

Дилюк не любил балы и званые ужины

Есть вещи, которые предсказать невозможно.

В голове тут же возникают образы давно минувших дней: два маленьких мальчика сбегают с лестницы, ведущей на второй этаж, о чем-то громко спорят, пытаясь перекричать друг друга. В центре зала за столом сидит мастер Крепус. Вокруг него суетятся несколько горничных во главе Аделинды, накрывая на стол.

— Хватит хулиганить! - посмеиваясь, просит мальчишек Крепус. — Садитесь есть, иначе остынет!

Маленький Дилюк мечтал ночами, как когда-нибудь вырастет, влюбится, и поселится в его груди соловей или иволга, и будет петь ему чудесные песни о его несомненно прекрасном предмете воздыхания. Но взрослая жизнь, конечно же, оказалась очень далека от наивных детских мечтаний.