Легион напал на мою деревню, когда мне было шестнадцать. Моих родителей показательно казнили, остальных заковали и отволокли в какой-то лагерь. Один центурион выбрал меня прислуживать ему в палатке. Он был хорош собой и нежен. Обычно. Сказал, что это наш секрет и он меня защитит. Дарил мне мелкие подарки, глупости всякие. Но Цезарь карает гомосексуализм смертью — и нас почти поймали. Были подозрения. Так что, когда он повёл меня в пустыню, я знал, что он хочет от меня избавиться…

Бесславно жизнь героя оборвется

Сгорев как однодневная звезда

А в небо всполох ядерный взметнется

Жестока неизменная война

В той жизни эти двое были врагами. Один — из НКР. Второй — из Легиона. В любом случае это не было бы удивительным явлением — об этом говорил еще Улисс, задолго до встречи с ними упомянув забытую вражду Медведя и Быка, и объединившую их боль. Но Курьер привык видеть это единство в тех ситуациях, когда те и другие бежали на него в атаку.

А не тогда, когда отложив оружие в сторону, легионер обнимал солдата за плечи, а тот, кажется, тихо дремал, опустив голову ему на плечо.