Когда-то Коринфянин отдал бы всё, лишь бы тот снизошёл к нему. Не ради могущества – Аркана, его он вкушает сполна. Дело скорее в свободе. В той свободе, что обретается с кровью и плотью, в пьянящих тисках кожи и мяса.

Джон Константин сидит за барной стойкой и взглядом изучает новенького. Тот заявился в клуб Миднайта с недели тому назад, во всём белом, с тёмными очками и натянутой улыбкой. Не представлялся, не говорил о себе, кому-то предлагал выпить, но сам наотрез отказывался. Он любил флиртовать, шептать что-то своим спутникам прямо в губы, утягивать их в кабинки туалета, а после выходить из них в гордом одиночестве и с чем-то округлым в кармане.