Такое случается. Внезапно накатывает ощущение, что не знаешь очень близкого человека, что работа больше не приносит удовольствия, теряешься в рутине дней. Просыпаются хронические боли и нездоровый эгоизм. 

Со Стасом охуенно целоваться под текилу, но явно не под бассы какой-то хайповой хуйни из колонок. Конченкова нужно пробовать, он как чертово вино, что пьют всякие малолетние пезды: надо трогать, чувствовать, быть одним целым, настраиваться на одну волну, а потом ждать, когда же Стас отдаст в голову своей терпкостью.

игорь - журналист, которому нужно писать новую статью в его колонке об отношениях, и почему-то ему в голову приходит идея о "то, что заставляет сердце моего парня растаять".

стас работает в цветочном магазине, игорь — тату-мастер из салона напротив. конченкову нравится парень, покрытый татуировками и пирсингом. а чем ещё впечатлить мастера, кроме как прийти к нему в качестве клиента?

ау, в котором дима и максим — официанты в небольшом кафе. фадеев проигрывает спор, поэтому вынужден подкинуть обручальное кольцо в бокал с шампанским за счет заведения четырнадцатой по счету паре посетителей в день святого валентина. именно в этот день стас и игорь решают устроить чисто дружеские посиделки.

небольшая зарисовка о том, как стас и игорь отправляются в отпуск. лавров раздает чаевые, настаивает на тату и валяется на лежаке, а конченков сталкерит экскурсии, лопает фрукты и скучает по их кошке.

По кафелю клуба скрипнули подошвы дорогих кроссовок – как Величайшего, так и молодого сутенера. Одежда мешком сидела на парне, зато маска привычно облегала лицо. Тишейды защищали от лучей прожекторов, поэтому Пимп, в отличие от остального народа на танцполе, не щурился. Блики скакали с перстней на пальцах мужчины, прыгая с кольца на кольцо серебряного поводка, и до самого ошейника на тонкой шее сутенера. Большой Русский Босс вел на поводке парня рядом с собой вдоль обступающей толпы.

Игорь заходил утром в круглосуточный, чтобы купить зажигалку и курево. В четыре утра продавщица лениво пробивала парламент, зажигалку и ещё одну пачку тонких ментоловых сигарет, лежащих сейчас во внутреннем кармане. Стрелки часов сонно тикали, кассовый аппарат жалко гудел под суровый взгляд серых глаз Лаврова.

Если бы не провонявшая дешевыми сигаретами пепельница около монетницы, продавщица бы наверняка учуяла запах пороха и едва различимый аромат металла от грубых ладоней мужчины.

Игорь – это что-то потрясающе харизматичное, собирающее вокруг себя народ за сущие минуты. Игорь не такой, как Стас, Игорь другой. Рэпер ещё с тех времен бифа на Урбании казался не таким, он почти не вписывался в кру.

Игорь устал, так устал от всего этого. Устал от накладной бороды, от синтетической шубы, в которую почти вросся. Лавров устал от этих платков с дешевой короной из детского мира. Просто устал от образа, который почему-то вновь и вновь продолжал оставаться на пике популярности, никак не хотел уходить.