Марина совершенно не желала, чтобы мысли, посетившее её голову в эту секунду, как-то отразились бы на её лице. Держа Анатолия под руку, она делала медленные, размеренные шаги, не забывая скользить взглядом вокруг себя, стараясь отметить и запечатлеть в памяти каждую секунду, проведенную в театре – для неё, с её сумасшедшим графиком, который стал ещё безумнее после смерти отца, такие виды были крайне непривычными, от чего завораживали ещё сильнее.

- А ты живёшь с этим придурком, который постоянно треплет тебе нервы. Заметь, я про это молчу. Молчу про то, как ты сливаешь свою жизнь в никуда! - Резко схватил её за запястье и притянул к себе, вгляделся в её глаза. - Ты же всегда хотела стабильности, разве нет? Хотела адекватного мужика рядом. А он ноги об тебя вытирает, а ты терпишь. Думаешь, - шипел сквозь зубы, - я ничего не знаю? Зачем он тебе? Та Нарочинская, которую я знал, выбирала себя. Себя не жалко?

Граница между совпадением и судьбой призрачна.

На кладбище ему показалось, что они за пару фраз ухитрились узнать друг о друге что-то… Что-то очень личное, сокровенное, доступное не всем. Да, он часто рассказывал о смерти Елены, но мало как бывало, чтобы собеседник проникался этим. А ещё реже случаи, когда переживал подобное. Поэтому ему хотелось показать Марине своё тайное место, хотелось открыть для неё что-то новое, хотелось рассказать ей, где он освобождает свою голову от тревожных мыслей.