— Я не разрешаю, — злорадно процедил сквозь зубы альфа.

— Ну ты и козёл! — вновь не сдержался Тэхён.

— А ты язва! Убирай сейчас же цветок! — зарычал Чонгук.

Тэхён от возмущения резко дёрнул рукой. Неплотно завязанный пояс халата развязался, и полы разошлись в разные стороны, явив Чонгуку полностью обнажённое тело под халатиком.

«Обалдеть, — подумал Гук, открыв рот. — Я вижу то, что не стоит видеть, когда ты собирался просто пригласить человека на кофе».

— Гук, я теряюсь в этой близости, — едва слышно произнёс Тэхён.

— Закрой глаза, Тэ, — попросил Чонгук. — Посмотри на меня своей душой.

Тэхён медленно закрыл глаза.

— Что ты чувствуешь?

— Тепло, — сердце омеги затрепетало, как крылышки колибри. — Ласковое тепло.

— Вот и я чувствую то же самое по отношению к тебе, — тихо сказал Чонгук. — Тепло. Искорка, ты снова зажёг во мне потребность заботиться о ком-то. Окружать нежностью и любовью.

Чимина снова куда-то ведут. Он привык… Привык быть товаром в руках влиятельных крыс этого мира. Он старался не унывать. Верил, что скоро всё должно наладиться и он обязательно получит желанную свободу. Но с каждым днём, с каждым новым «владельцем» этой веры становилось всё меньше. А боль и отчаянье становились привычными спутниками жизни. А что если в его жизни появится последний огонек надежды? Довольно пугающий с первого взгляда, но такой нежный на самом деле... Сможет ли он спасти Чимина?

Есть лишь три бога: Жизнь, Смерть и Пламя.

Каждый человек будет иметь дело с ними: с Жизнью при первом вздохе, со Смертью – при последнем, и с Пламенем – на погребальном костре.

Я не молюсь Жизни, потому что владею ей с рождения, не молюсь Смерти, потому что та и без молитв заберет меня. Не молюсь Пламени, потому что мертвым уже, как правило, на все плевать.

Боги забирают своё и отдают то, что им не принадлежит.

Если люди жестоки... не должны ли боги превосходить их в своей жестокости?

— Отпусти меня, отродье дьявола! Отпусти! Я убью тебя, нечисть!

— Какой же твой язык грязный. Может стоило дать тебе упасть и нажраться земли? — поставив ребёнка аккуратно на ноги, он присел перед ним, доставая платочек и вытирая испачканные щёки. — Даже такая нечисть, как я человечнее многих людишек.

Плевать, что говорят местная слухи и долбаные легенды. Пусть и слышал почти каждый день, в эту ересь Тэхён не верил, а зря. Часто говорили местные о том, что Безликого видели рядом с лесом, будто иногда он выходит посмотреть, как живут в ближайшие деревни и забирает себе кого-то чтобы убить и дольше оставаться в этом мире. Глупость неимоверная. Так ведь?

Каждый раз, когда Тэхёну приносят что-либо из их меню, он обращает внимание на каёмочку тарелки, дабы лишний раз не смотреть на официанта. Она как всегда голубая, и Ким мысленно представляет, что однажды на таком же блюдечке с голубой коёмочкой Чонгук приподнесёт ему себя. С каждым днем эта мысль всё навязчивее, влажные сны, что мучают мужчину всё ярче и детальнее, а юбка униформы его работника всё короче. Или это тоже лишь выдумка Тэхёна?

История зарождения любви

Он нашел едва дышащего генерала на поле боя, среди таких же бессмысленно павших солдат. В его желании спасти нет ни капли сочувствия или доброты, лишь желание отгородить себя от последующих проблем. Ему не следовало помогать этому человеку, ему не следовало вновь погружать свои разум и душу в пучину человеческих проблем и эмоций, но уже поздно.

Лисий цветок распустится там, где шёл ёкай, таща за собой генерала, свои будущие муки и спасение