На челлендж-движ.

Пушистый хвост над сугробами не появился. Я готова была расплакаться, но не сдаться. Я должна быть храброй! Я должна найти котика!

- Настя, глянь, - дед указал рукой на землю. – Следы. Не Муризковые ли?

- Мурзиковые, - уверенно ответила я, рассматривая отпечатки маленьких лап на залежавшемся снегу. Он стал твердым, превратился в «наст», как говорила бабушка, и мог выдержать даже мой вес, не то, что пушинки-кота.

- Пошли по ним, - кивнул деда, окликнул бабушку – Принеси ещё фонарь, не видно ни зиги.

Друзья бывают разные, в том числе и чертовски дорогие.

Кровавый Страж — кошмарное порождение тьмы. Кровожадное чудовище, призванное сеять хаос и убивать... Но всегда ли он такой? И есть ли в его душе нечто иное кроме всепоглощающей злобы?

Она — женщина-осень, чьи волосы — красная листва, дыхание — срывающий листья с деревьев ветер, а поступь — лисьи следы. Он — волк, что пожрёт Солнце и принесёт вечную зиму. Но зиме суждено всегда следовать за осенью.

Маленькое одиночество всегда ярче большого.

Запах ладана горький, терпкий, удушающий. Он накрывает с головой, перенося мысли из убогой комнатёнки под каменные своды храма. Как давно Калеб был в церкви? Как часто думал о том, что ждёт там, в посмертии? И есть ли оно вообще?

Воздух пахнет железом и гарью. Разрывные болты рвут собратьев в клочья, но лишь пока Рой не доберётся до добычи — и тогда хитиновые клинки вскрывают керамит легко, как картон. Эта добыча могучая: крупнее и сильнее своих более мелких собратьев, и от гигантов не пахнет страхом. Враг ещё не знает, что он лишь пища для Улья.

Мужчина смотрел на ощерившийся горным хребтом горизонт. Острые, как зубы дракона, горы вонзались в небо с той стороны, где он так хотел разглядеть крохотную фигурку, идущую через степь. Он ждал день за днём, и с приближением зимы ему всё больше казалось, что надежды пусты. «Я вернусь с первыми морозами, Хелир… Надеюсь». — Соратник помнил эти слова так, будто они прозвучали вчера.

Любовь слепа, а чувства не взаимны. В них нет надежды и искры. Когда избранник — Падший ангел, Жестоко разбиваются мечты....

Михей стоял у окна, с глубокой тоской глядя на открывшийся манящий вид, и провожая взглядом редких ночных птиц. Они летели вслед за ветром, следуя манящему зову свободы... Свободы, которой так не хватало ему — узнику тëмной госпожи.