Сам Англия, мальчишка, не доросший до копья, воевать не мог. Он искал тех, кто на это способен. Знатных, владеющих правом на меч. И нашёл! Нашёл! Своего короля!

Из дымки соткалась неясная тень, что с каждым лёгким шагом обретала всё более узнаваемые очертания женского силуэта, облачённого в длинное меховое одеяние, сверкающее, как северное сияние. И когда холодный туман рассеялся, перед воином предстала женщина, столь же прекрасная и холодная, сколь и зима. Величественная стать, гордый взгляд — она древнее мира, и судьба одного человека, волей случая оказавшегося в чужих владениях, в её руках.

— Скажи мне, воин, ты знаешь, что это за место? — голос её был бархатным, как снег.

"– Может, по съебам? – как только нога Какузу ступила на первый камень, лес будто ожил. Подул ветер, разнося по округе весть о незваных гостях, – Видимо, уже поздно. "

***

Сильнее всего хотелось бросить в костер отрубленную голову Ишики Ооцуцуки и смотреть, как медленно языки огня слизывают с его черепа кожу, оставляя после себя голые кости. Затем, повесить череп на входе в свой дом и любоваться им, каждый раз ловя себя на мысли о той злости и гневе, что сжирают твою душу и по сей день.

Им сложнее всего было найти себя в мире Иккинга. Они делали маленькие шаги... Год за годом учились жить в гармонии с тем, что их окружало. Нынче мальчик, оседлавший Ночную Фурию, вдохновлял их на новые игры.

С клинком ты бросишься на него, не задумавшись ни на миг — взор сплошь застелен яростною плёнкой тумана.

Ты зазеваешься — снова — и Аскеладд повалит тебя на грязную землю...

Ты разгневан. Ты отборно ругаешься вслух. Ты велишь ему отпустить тебя, ему, плешивой датской собаке, и ни за что не признаешься даже себе, что привык, слишком привык ощущать на себе тяжесть чужого, до ужаса знакомого тела.

«Тем вечером Торфинн рассказал своей семье о том, что он пережил и что видел за шестнадцать лет. Он начал со смерти Торса, и закончил тем, что покинул имение Кетиля. Говорил он кратко, уделяя внимание лишь важным моментам. Он рассказывал о ненависти и борьбе, о смерти и разрушении, об отчаянии и сожалении, о страданиях и перерождении... А его слушатели сидели с открытыми ртами...».

Моё видение того, как проходил рассказ Торфинна о его прошлом

Хайсам глядел в огонь костра, а Эйвор на Хайсама. Он казался скорее мыслителем, по-своему учёным, философом – как называл это Октавиан и его римляне. Эйвор же не находила в пустых думах пользы. 

Эйвор проводит время с Альфредом

Это — Драконье гнездо. Жителей на нём уже не осталось, и сейчас остров пустует. Холодный и пустынный, окружённый туманом, он лишь отгоняет от себя возможных обитателей. Именно здесь, четыре года назад, была убита Красная смерть, ужасная драконья королева, что терроризировала окрестные острова и подчиняла под свою волю драконов, заставляя их красть для себя еду. Именно здесь два отважных героя, покончили с её тиранией ценою собственных жизней. Именно тут всё закончилось и начнется.

Ночь, которая объединила норвежку и сакса