Минхо глава мафиозного клана Ли, уважение в котором пришлось выгрызать, несмотря на статус наследника.

Чан наемник в клане Ли, тело которого изуродовано шрамами.

Один желает мести. А второй просто хочет жить. 

Чья душа по итогу окажется уродливее?

Фрагментное путешествие сквозь пустоту с Дочерью Императора и её ручным Тёмным. А может и наоборот.

Всё начало меняться после того, как герой по неизвестным причинам исчез в самый разгар битвы.

На его высочестве принце Шоте лежит проклятие Уныния — день и ночь он печален, ничего не увлекает его, он почти не ест и почти всегда спит. Король и королева сбились со счёта всех артистов, музыкантов, магов и целителей, которых они приглашали ко двору, чтобы развеселить и избавить сына от этой напасти. Совсем отчаявшись, они принимают предложение таинственной странствующей рыцарши о помощи.

Вчера Петя назвал её _красивой_ и даже _привлекательной_. Может, именно это ей сейчас и нужно? Побыть с человеком, который не считает, что она _ни о чём_? Ощутить собственную привлекательность хотя бы так, через чужое возбуждение? Аня надеется, что этот рискованный план не кончится для неё чем-то плохим.

Герои для людей, безжалостные убийцы — для вампиров.

Рыцари ордена Сэрафан.

Какой была жизнь тех, кто вознёсся на самую вершину иерархии ордена и сразил последнего из древних вампиров? Разиэль и его братья — были они жестокими убийцами, действительно святыми с чётким кодексом чести, или же просто… людьми?

Джейн в любовном треугольнике. Правда, чувства к одному его участнику она давит изо всех сил, а другой - вообще скорее понятие, чем живое существо.

— Я просто хочу домой... к своей семье, двум кошкам и кактусу, а не вот это вот все! Я не хочу убивать, не хочу умирать от рук своего засранца-брата, бегать за хвостатыми... я не хочу здесь жить! Это не мой мир, не моя война, я никогда не хотела попасть сюда! — и, не выдержав, все-таки позорно расплакалась.

Рядом раздался тяжелый вздох.

— Ну хочешь я подарю тебе другой кактус?

Я шмыгнула покрасневшим носом, немного подумала и, вытерев слезы, решительно кивнула:

— Хочу.

Лицо Шэнь Цинцю застыло, весь он застыл.

Застыл и Лю Цингэ.

Не понадобилось зелье из чешуи да Снежной Травы.

Тэхёну не было интересно. Тэхён не интересовался малолетними пацанами в реперских шмотках, ещё не окончившими университет. Тэхён любил шик и лоск, и его ботинки наверняка стоили дороже, чем всё тряпьё этого Чон Чонгука вместе взятое.