Тэхёну двадцать, и он преодолевает автостопом две тысячи сто восемьдесят семь миль, убегая от прошлого. Чонгуку двадцать два, и он хочет его понять.

Тэхёну не было интересно. Тэхён не интересовался малолетними пацанами в реперских шмотках, ещё не окончившими университет. Тэхён любил шик и лоск, и его ботинки наверняка стоили дороже, чем всё тряпьё этого Чон Чонгука вместе взятое.

Хорошие мальчики заслуживали похвалы, ведь так?

Хёнджин был весь словно наэлектризованный – тронешь его, и сразу ударит двести двадцать вольт внутривенно.

Он был таким неосторожным. Несдержанным. Влюблённым.

У него кошачьи уши и хвост. Ханджи, блять, ваша любимая надежда человечества – получеловек, полукот.

— Спустишься со мной в ад, падший херувим?

Андер знает, что должен остановить это. Прекратить немедленно, выкинуть из головы. Андер знает, но всё равно позволяет зажать себя в школьном коридоре, словно какую-то малолетку.

Он ведь не собирается действительно наблюдать за тем, как два парня будут заниматься сексом, ведь так? Или собирается, чёрт возьми?