— Я просто хочу домой... к своей семье, двум кошкам и кактусу, а не вот это вот все! Я не хочу убивать, не хочу умирать от рук своего засранца-брата, бегать за хвостатыми... я не хочу здесь жить! Это не мой мир, не моя война, я никогда не хотела попасть сюда! — и, не выдержав, все-таки позорно расплакалась.

Рядом раздался тяжелый вздох.

— Ну хочешь я подарю тебе другой кактус?

Я шмыгнула покрасневшим носом, немного подумала и, вытерев слезы, решительно кивнула:

— Хочу.

Во время поисков пропавших одноклассников подросткам предстоит познакомиться с городскими легендами, окунуться в тайны прошлого, и лучше узнать самих себя.

Сидеть в открытую на поляне и разливать по чоко саке могло бы показаться глупостью, но сила придавала шиноби самоуверенности, не изменявшей им и в праздник, когда весь погружённый в войну мир вспомнил о том, что неплохо бы сделать перерыв. На месте противника Кисаме бы подготовил удар как раз в этот день, но даже командование Тумана дало подчинённым отдых. Впрочем, шиноби не были глупцами и сейчас, празднуя, держали оружие подле себя.

Кисаме собрался покинуть Киригакуре, но сделать это спокойно ему помешали.

Улыбаться в лицо жестокой судьбе и такому же жестокому миру было трудно, но Миру старалась. Она никогда не сдавалась, а мысли сделать это душила со всей безжалостностью Кровавого Тумана. Пожалуй, единственное, что она делала по законам родной Деревни.

Иногда, едва заметно, неощутимо ни для кого из жителей миры - два, три или больше - пересекаются. Случилось так, что элитный отряд шиноби, известный как Семёрка Мечников Скрытого Тумана, пересёкся с не менее прославленной по всей Японии Армией Семерых. Поначалу туман прятал их друг от друга. Туман же и свёл их вместе.

Зарисовки по Акацуки. В основном КакуХида, но могут быть и другие пейринги.

Итачи смотрит на застывшее лицо Дея, его сжатые до побеления пальцы и думает, что Сасори достоин нормальной церемонии прощания.

Памяти, в конце концов. 

Могилы со своим именем, от которого все еще вздрагивают, а вовсе не безымянной ямы в ее деревне.

И почти наяву слышит полный насмешки и презрения голос: «Церемонии прощания, похороны, памятники, траур… это все для живых. Мертвым все равно».

Сасори любил произносить что-то такое… глубокомысленное и отвратительное в своей правдивости.

В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью»

Хидан слышал, как она спускалась вниз, и беззвучно посмеивался сам с себя. Он смотрит на нее полгода, полгода заставляет себя по утрам дышать через раз, но не становится ближе даже на шаг.