Хисока – его цель, его заказ. Хисоку нужно убить. Но не выходит.

- Так в чём состоит твоя просьба? – нетерпеливо спросил Иллуми.

- Да так, мелочь, - лениво бросил Хисока и, отхлебнув ещё немного виски, продолжил. – Всего лишь в том, чтобы переспать с тобой.

Он никогда не был нормальным.

Для людей – нежить, для вампиров – «исключение».

И только для него – он был особенным.

Мне так захотелось прижаться к тебе, однажды. Но почему-то я себя остановил, будто всё моё тело поразило током. Моё желание было таким сильным, но страх не давал ему вырваться. Хотелось плакать, вопить и кричать от обиды. Я так хотел простых объятий. Но моё сердце и разум твердили хором: "Не достоин, уйди".

Леорио не понимал Курапику. "Его желание уничтожить Пауков ценой всего того, что он имеет сейчас... разве это не полное безрассудство?" - рассуждал про себя Паладинайт. Он осознавал, что месть за клан, это всё то, ради чего живёт Курута. "Но что потом? - почему-то он спрашивал себя. - Что ты будешь делать потом, Курапика?" Однако Леорио знал ответ. Знал, просто всей душой не хотел его признавать. "Я бы не дожил до этого".

- Дурак, - сказал парень вслух.

она смотрела на меня с ненавистью, это была многообещающая ненависть

В общем, все шло довольно замечательно. Юриков и Бабимайна хвостом следовали за Гоном, Гон приключался на Темном Континенте во славу Какина и Первого Принца Бенджамина, отстегивая при этом часть неувиденных им, но определенно точно заработанных с путешествия вглубь континента денег начальнику столовой, банановые республики неизведанной земли продолжали грызню…

А потом Гон встретил Хисоку.

Шрамы — это места, где «человеческое» настоящее одолевает фальшивое «я». Шрамы — следы того, что Хисока, бегущий вперед от всего, все еще вынужден помнить.

Дверь не заперта, и Мачи замирает за мгновение до того, как постучать. Завтра все закончится — случится их бой с данчо — и Хисока умрет. Уж Мачи это знает.

Она внимательно смотрит за тем, чтобы Хисока не наследил: наблюдает за тем, как стягивает он с себя вымокшие туфли на каблуке, затем отряхивается, оставляя всю воду на полу у двери, и затем, босиком, ступая лишь на самые носочки, продвигается вглубь номера. У него такой вид, будто бы его пригласили в гости… Незваный гость хуже не придумаешь.