Шрамы души и тела. Некоторые можно вылечить, а некоторые нужно вырезать с корнем. 

История о том, как писатели в блэкджек на раздевание играли. 

Атсуши мил и добр со всеми. Со всеми кроме Рюноске. Выяснить бы почему, но только вот как?

Девчонка эта была невероятно привлекательной. Впервые Николай заметил её, когда вышел на балкончик своей комнаты, дабы немного прикурнуть и понаслаждаться видом соседних обшарпанных многоэтажек и руганью двух сокурсников этажом ниже. Как же хорошо, что Гоголь жил один.

Ах, вот оно что! Ацуши так и знал! Школьная тайна оказалась не такой уж и неразрешимой.

Чем больше Чуя сопротивляется, тем сильнее его грызёт зверь из пучины разврата и тем больше Дазай не хочет его отпускать.

Грохот электричек режет уши, спешащие люди мельтяшат перед глазами, весенний ветер так и наровит утянуть разложенные листы. Придти на вокзал явно было не лучшим решением. Плюнув на всё, он начал убирать мятые тексты в рюкзак, гитару в чехол. Местные бабки наверняка успели наслать на него порчу, а токсичные подростки уже зовут на забив. Но сейчас не до них. Сейчас в наушниках тяжелый рок, в голове идеи для очередной провальной песни, и он молчит. 

"...С его манерой говорить сама судьба велела ему вести ночные эфиры на радио..."
Едва ли Акутагава мог представить, что услышит посреди трансляции знакомый голос... Или вариация на тему того, чем мог заниматься Дазай после ухода из мафии.

Машину можно было угнать и попроще, но в таком случае адреналин точно не взрывал бы вены подобным образом. И скорость не была бы столь сумасшедшей. То и дело балансирующей на грани...

Признания в сумеречном цвете.