Кейт приходит "домой" и лежит поперек кровати.

В сложных терминах богачи понимали мало, зато их подкупали список успешных проектов, красочная презентация и харизма. Джейс убедился в этом на собственном опыте. А ещё в том, что покровительство высокопоставленного дома – вещь невероятно хрупкая. Доверие требовалось регулярно оправдывать. И лучшее время, чтобы продемонстрировать результаты – День Прогресса.

Джейс потянулся влево, где к столу прислонился чехол с мандолиной. Давняя привычка: сложные проблемы он привык обдумывать, проходясь медиатором по струнам. Мысли утекали в новое русло, затык неизменно рассасывался, а очередной лаборант затыкал уши. После двух-трёх концертов они обычно уходили. Дольше продержались только двое: влюблённая в него соисследовательница и… Виктор.

Опершись животом на подоконник, Виктор высунулся в окно. Как и ожидалось, драка практически закончилась: гудел круг зевак, зачинщиков вязали миротворцы.

Казалось бы, в «Тэллстоунс» вся Академия режется, но сыграть было решительно не с кем. Так Джейс думал, пока не встретил Виктора.

– Какие языки ты ещё знаешь?

– Новоноксианский, демасийский, ионийский, иштальский, последний, правда, со словарём. О, а ещё заунский!

– Да? Ну-ка, скажи что-нибудь!

Рука потянулась ко внутреннему карману брюк, достала оплетённый бусинами шнур. Каждая из них – память о значимом событии, хорошем или плохом. Виктор подвинул лампу, чтобы удобнее было смотреть. Отпустить каждый этап жизни.

– Вот скажи, зачем ты член свой везде расклеил?

– Чтоб ты домой пораньше пришёл и меня спросил, – не моргнув и глазом, ответил Джейс. – Что? У меня закончились вменяемые способы вытащить тебя из лаборатории.

О создании чата, стикеров и смайликов с помощью самолётиков и красной ручки.

Джейс ещё раз пробежал взглядом строчки. Некий Виктор предлагал всем желающим услуги таролога. Рядом значились адрес и цена за сеанс. Может, договориться о встрече? Он застрял. Перепробовал всё, что только можно, но хекс-кристалл по-прежнему оставался драгоценной бомбой. Ему нужен совет. Любой, даже самый иносказательный.