Толпа отхлынула от спорщиков, люди знали, чем грозят заклинательские разборки. Они гомонили, кое-где слышались крики и стоны боли. И Вана со всех сторон давили, толкали. Оглушенный, он шёл со всеми в одну сторону.

Сзади громыхнуло. В воздух взвилась туча пыли, застучали по головам осколки мостовой. О, чёрт, началось!

[Событие: «Столкновение в Шаньлу». Сюжетное.]

[Задание: Спасите Янь Тао. +200 очков.]

Чёрт, не вовремя! И Ван закрыл голову руками, шатаясь и врезаясь в спины впереди стоящих. Была мысль найти Сяохэ, но, оглянувшись назад, он увидел перекошенные лица горожан и Гу Бинлю, взмывающего над землёй. Ещё удар, снова крики, снова посыпались земля и камни.

Получилось свернуть в переулок за углом. Толпа стремительно разбегалась в разные стороны. Никто из приезжих не собирался здесь оставаться, новость о грядущем побоище накрыла Шаньлу волной и погрузила всех в нервозную суету.

И Вану это было на руку. Передвигаться незамеченным можно было не особо стараясь. Ведь вокруг, как муравьи, все сновали с ящиками, корзинами, мешками…

Пару раз он видел силуэты на крышах в одежде ордена Туань Цзэ. Кого имел в виду Бэй Цзюфэн И Ван не знал. Янь Тао? Логично, Янь Шан ищет его. Кого-то другого? И Ван ничего не понимал. Себя он не подозревал, так как ничего не успел сделать ордену такого, чтоб за ним гонялись, как за преступником.

Переулок, улица, снова переулок. Шляпу натянуть пониже. Защищает от осколков и от лишних глаз. Драки начались на улицах. Обе семьи были немаленькие, было достаточно побочных ветвей, родственников и просто подчиненных.

В какой-то момент он затормозил и прислонился к стене, немного запыхался. Здесь, в щели между домами, было тихо. Большинство горожан разбежались по домам и заперлись, торговцы потянулись к воротам. Вот, где сейчас ад. А И Вану настало время быть осторожным. Очень осторожным.

Он почти добрался до рыбацкой улицы. Достаточно найти там Янь Тао и вещи.

«Хозяин, сверху! Берегитесь!»

Тут же по голове что-то ударило. И Ван упал на землю и проехался боком в пыли. Мир, казалось, перевернулся. Хлопая глазами, пытаясь прийти в себя, И Ван отполз и попытался встать. Его толкнули в спину, на голову надели мешок и заломили руки, туго связав. Ноги оторвались от земли. Он пытался вырваться, извивался, пытался пнуть, но всё было тщетно.

Семья Ю не славилась физической силой, её преимущество было в связи с растениями. Но у И Вана была лишь Рябинка. Как ему поможет в бою лекарственная трава?

Система, помоги! Сюжетный поворот очень нужен!

[В данной ситуации все персонажи в этой локации не доступны. Проходит важное событие.]

Вот ты… Хотелось ругаться, но дышать и так было сложно. Человек, что тащил его, ударил ещё раз по голове, чтоб не дёргался. К горлу подступила тошнота.

Он не знал, куда его принесли и зачем, но ничего хорошего от будущего не ждал. А когда с него сняли мешок, И Ван совсем отчаялся.

Они были в доме Лу Сяо, на первом этаже. Людей в тёмных одеждах было шестеро, включая того, что его принёс. Пусть голова И Вана кружилась, но он чётко видел Лу Хуан рядом. Она тоже стояла на коленях. И Ван не смел поднять глаза. Лишь своим присутствием они с братом навлекли беду на эту добрую семью.

Мужик сзади больно схватил за волосы, запрокинув голову.

— Ты, нищий сопляк, сам знаешь, зачем мы пришли, да? — начал тот, что стоял за Хуан, — Наш хозяин ищет кое-что… И мы знаем, что оно у тебя.

И Ван ничего не понимал. Кожа на затылке болела, перед глазами всё плясало.

— Я не знаю о чём вы, все мои вещи наверху, — к горлу прижался меч, И Ван заговорил быстрее, — Разве может такой слабый человек, как я, что-то знать! Помилуйте! Я просто нищий из деревни!

И Вану было страшно, так, как никогда до этого. Он не видел путей спасения. Его горло упиралось в меч, найти наверху они могут только мешок Янь Шана. И реликвии семьи Ю в нём.

Сердце И Вана на миг похолодело. Но почему они тогда сразу не стали спрашивать о нём?

— Наверху ничего нет, — бесстрастно доложил голос из-за спины.

— Мальчик, не стоит тебе нас обманывать. Наш хозяин всё равно узнает то, что хочет. И ты всё нам всё расскажешь. Мы ведь можем пытать тебя, — он улыбнулся, подходя ближе, возвышаясь чёрной горой. — Можем пытать её. Выбирай, мы сегодня добры к тебе.

И Ван не понимал. Он ничего не понимал. Не знал никаких секретов ни для каких хозяинов, не понимал, куда делся чёртов мешок… Его трясло от отчаяния, в груди воздуха не хватало. Он мог лишь сказать:

— Я не знаю!.. Ничего не знаю!

— Тогда мы начнём с неё, — он злобно улыбнулся, — Бо Гун!

Осознание пришло к И Вану, когда к Лу Хуан подошёл мужчина с коробкой. Всё предыдущее показалось ерундой по сравнению с этим…

— Н-нет! — закричал он, — Не трогайте её! Зачем её мучить?

— Тогда расскажи нам, — неожиданно близко, почти над самым ухом раздался низкий, почти шипящих голос главаря этих бандитов.

— Но я правда… Правда, ничего не знаю!.. — простонал он задыхаясь.

Страх парализовал его. Он мог только смотреть и всхлипывать. Что отдать? О чём они?

Неужели именно это чувствовала Хуан? Эта беспомощность. Абсолютная беспомощность.

Как и тогда, год назад.

Боль его разрывала, в глазах всё больше собирались тёмные мушки, а иглы в руках Бо Гуна приближались к рукам Лу Хуан.

[Внимание! Вы близки к искажению ци!]

[Внимание! Вы близки к провалу задания!]

Но он не видел предупреждений перед собой. И Ван оцепенел, будто обратно нырнул в ледяную реку.

На него нахлынул тот холодный ноябрь и первый снег, мокро хлюпающий под ногами. После того, как закопали брата, в ресторане все мрачно пили. Никто не хотел собираться, но бабка…

Тётки с опухшими после прощания лицами ели по ложке изюм с рисом и закидывали ещё рюмку. Мать с мёртвыми глазами рассеяно кивнула на предложение своей сестры сказать слово.

И она встала.

— Я очень любила и буду любить нашего мальчика, — дрожащей рукой она вытерла слезу, — Он унес с собой частичку нас всех. Вчера я думала, вспоминала и всё плакала. Пусть ему на небесах будет хорошо и спокойно. Пусть все виновные в его смерти понесут наказание. Это всегда останется лежать грузом на их душах.

Стол притих, её муж с ужасом смотрел на неё.

— Небеса всё видят. Светлой памяти нашему Славику, — она выпила и села, стукнув стопкой о стол.

Никто не опустил рюмок и не выпил. Мама тихо встала и повернулась.

— Ты что хочешь этим сказать? — вкрадчиво спросила она.

Тётка поджала губы и не сказала ни слова. Мама отмахнулась от бабки, пытающейся исправить ситуацию и снова повернулась к ней.

Первый раз Ваня слышал, чтоб мать так орала. Она орала и била по столу. Отчим обнял её, мрачно окинул родственников взглядом, кивнул Ване, и они ушли.

Ваня и сам слышал их осуждающие голоса. Открыто они его ещё не осуждали, но за спиной… Это не первый раз и не последний.

Ему казалось, что уже все вокруг шепчутся, что все знают. Тот уборщик у дверей или официантка с усталым хмурым лицом. Будто все вокруг тыкали в него пальцами.

И что он мог с этим сделать? Ничего!..

Эти взгляды, эти чувства преследовали его каждый день.

Стены давили на него, дверь в комнату брата, теперь холодную, с большой фотографией в черной рамке на столе, вызывала боль в груди. Такую тягучую и заунывную.

В груди из тоски и скорби, из его чувства вины выросло нечто новое и злое. Поселилось внутри и разъедало. Остальной мир для него весь выцвел и почти не трогал.

Он вставал утром в поту после тяжёлого сна, который был непонятным, мутным и тянулся как жвачка, и шёл в школу. Которая была не нужна, и где он был никому не нужен. Где все уже знали. После уроков, он блуждал по грязному городу, такому холодному и чужому…

В те дни он почти сделал это, он выследил мудака с ориентировки.

В своей одержимости Ваня обходил все возможные места. Парки и скверы с детскими площадками. Он и не надеялся, что у него что-то получится, но просто не мог сидеть дома.

Стоя в грязной жиже в парке, за толстым деревом, не веря своим глазам, наблюдал за мужиком прохаживающемся по краю детской площадки. Даже дышал он через раз, не отрывая взгляда. Никого нет на качелях? Не удивительно… Все мамки уже знают и детей никуда не выпускают.

Дерево ненадёжно скрывало, но и сам Ваня небольшой, ему хватает. Дрожащие руки цеплялись за кору, он не мог сказать, отчего пробивала дрожь — от холода или безумного возбуждения.

Внутри всё пело, Ваня уже представлял, как сегодня отомстит. Но не здесь, в рюкзаке только пара тетрадей и ручка, он подождёт. Проводит до дома, а после подготовится и будет ждать.

Так он и сделал. Не замечая ледяного дождя, что заливал за шировот и промокших кроссовок, Ваня преследовал его до подъезда.

Это была самая обычная панельная пятиэтажка, самые обычные гаражи у неё. Всё было настолько заурядным, что Ваню тошнило.

Эти гаражи стали его укрытием вечером. Чтобы пройти к круглосуточному магазину, придётся пройти мимо, а здесь будет ждать Ваня. Ваня и травмат отчима. Может, повезёт, и пропажу оружия не обнаружат этой ночью.

Он ждал и ждал, мысли будто сошлись в одной точке. Для него была лишь одна цель и ради неё Ваня забыл обо всём.

В размышлениях он поглядывал на выход со двора и ногами ковырял грязную муть из снега и перегнивших листьев. Если пистолет даст осечку или Ваня промахнётся, в велосипедной сумке на поясе есть нож, чтоб наверняка. Но он не промахнется, план продуман и неожиданностей быть не должно.

Из холодного ступора его вывели сине-красные отсветы. Со стороны улицы подъехала полиция. Уже не скрываясь и выйдя из-за гаража, Ваня ошарашенно наблюдал, как без звука оттуда выпрыгнули ребята в бронежилетах и касках. Из подъезда вывели скрученного мужика и повели к машине.

Он опоздал…

На холодный безразличный разум волной нахлынуло разом множество чувств. Почему сейчас? Почему сегодня?

Разочарование и злоба захлестнули, Ваня выхватил пистолет из-под толстовки, побежал в их сторону и неумело навёл дуло. Нельзя! Не уводите! Он должен хоть так! Он должен отомстить!

Сзади кто-то схватил Ваню и с силой отобрал пистолет. Он попытался вырваться и дотянуться до ножа, но оба рухнули в грязь.

— Идиот, — зашипел ему в ухо голос отчима, — О матери подумай хотя бы!

Как очутился дома на кухне, Ваня не помнил. Помнил только, как мама шептала ему: «Ты не виноват, ты ни в чем не виноват».

От чего-то хотелось застрелиться самому из того травмата, но уже было всё равно. Он снова опоздал, он вообще любит опаздывать.

«Обещай мне, что не будешь губить себя. Твой брат не желал бы твоей мести.»

Да, мам, прости меня…

Жёсткие удары вернули его в реальность. Да, какая это реальность? Может, после того, как он упал в реку, то просто впал в кому? Может, всё вокруг лишь плод его обезумевшего сознания?

И Ван не хотел знать ответа на этот вопрос. Он лишь знал, что в этом мире живёт его брат.

Из разбитого носа текла кровь. Он чувствовал, как она течёт по приоткрытым губам и отдаёт солёным во рту, как на подбородке собираются вязкие капли и шлепком падают на пол.

Шумно вдыхая ртом, И Ван прикрыл глаза. Прости, Рябинка, если мы не выберемся живыми, то успеем громко хлопнуть дверью!