Пробуждение было не из приятных. Мутный туман рассеивался, уступая место тошноте и головокружению. Перед глазами прыгали какие-то жёлтые пятна, и ещё от чего-то огнём горела грудь. Наруи мотнул головой и попытался сфокусировать зрение, после чего пятна перестали прыгать и застыли ровными огоньками свечей. Свечи были везде. В каком-то хаотичном порядке заполняли они пространства огромного зала, стены которого скрывала тьма. От свечей взгляд скользнул по мозаичному полу и остановился на одной из странных картин. Их было несколько, и все они изображали одно и тоже: обнажённого парня в набедренной повязке прикованного цепями к каменному столбу. На груди парня красной краской был начерчен какой-то непонятный знак. Наруи пригляделся и вздрогнул, когда понял, что картины — это вовсе не картины, а зеркала, и что именно он висит сейчас на столбе, а красный знак вовсе не нарисован, а вырезан на его груди ножом. И тут же на пробудившееся сознание обрушились боль и обжигающий холод отупевшего тела. Наруи стиснул зубы

— Очнулся? — раздался глухой голос откуда-то из темноты.

Ещё секунда и неверный свет свечей осветил молодого мужчину лет 30-ти одетого в дорогой деловой костюм и при галстуке. Этот мужчина как-то странно не гармонировал с окружающей его обстановкой. Вдобавок в руках он держал старинную серебряную чашу инкрустированную камнями. В чаше что-то темнело. И от этого Наруи почему-то стало ещё хуже.

— Господин Орэми, — прохрипел парень и закашлял.

— Он самый, — вежливо улыбнулся тот. — Рад нашему знакомству, Наруи Юджа.

— Извините, что не могу ответить вам взаимностью, — процедил сквозь зубы Наруи. — Ваши люди… Они притащили меня сюда. На каком основании?..

— Смелый мальчик, — усмехнулся Орэми. — Смелый, но глупый. Был бы умным, не начал бы писать статью.

Орэми со стуком поставил чашу на каменный постамент за спиной.  

— Хорошая, кстати, статья получилась. Качественная. Иногда просто поражаюсь вашему брату. И где вы умудряетесь доставать информацию? Всё написано верно, пожалуй, кроме одного. В ней сказано, что глава «Кьюст» подозревается в косвенной связи с джастарханцами. Спешу поправить: связь не косвенная, а самая, что ни на есть прямая и непосредственная. Ведь предводителем секты является никто иной, как ваш покорный слуга, — Орэми улыбнулся и чуть наклонил голову.

— Демонопоклонники… — прошептал Наруи. — Невидимые руки, которых боится даже столичная мафия… А это, стало быть, зал ваших сборищ?

— Ты догадлив.

Орэми подошёл совсем близко и навис над Наруи.

— И очень мил, — прошептал он, прикасаясь пальцами к щеке парня. — Будет жаль убивать тебя.

Наруи судорожно сглотнул.

— Поначалу это не входило в мои планы, — продолжал шептать господин Орэми. — Запугать какого-то журналиста — не проблема. Но прошлой ночью мне приснился сон. И знаешь, что мне снилось?

Орэми улыбнулся и приподнял лицо Наруи за подбородок.

— Мне снилось это: зал жертвоприношений, свечи и ты, привязанный к столбу. И я понял — Джастархан требует жертву. Я не мог отказать Ему в этом.

— Жертво… приношение? — беззвучно произнёс Наруи.

— Жертвоприношение, — повторил господин Орэми и облизал губы. — Ты должен гордиться этим, Наруи Юджа. Ты будешь принесён в жертву Великому Джастархану. Песчаный Убийца возьмёт твою кровь и душу. Это честь — умереть вот так.

Наруи вжался в стену. Холодный камень обжигал кожу, но это было ничто по сравнению с безумным огнём фанатизма, что горел в глазах Шаха.

— Обряд уже почти завершён. Все нужные заклинания прочитаны, Чаша Подношений наполнена твоей кровью. Осталось лишь изнасиловать тебя и убить. И этим я решил заняться лично.

Сильные пальцы пробежались по смуглой шее и добрались до груди. Наруи отвернулся, но Орэми, взяв его лицо за подбородок, резко развернул к себе.

— Я хочу узнать, какой ты, — прошептал он ему на ухо. – Хочу узнать тебя, дерзкий мальчишка. А ещё я хочу услышать историю о том, как ты убил моих псов.

— Какой резон мне тебе об этом рассказывать, если ты всё равно убьёшь меня? — выкрикнул парень.

— Ты не прав, — улыбнулся Орэми. — Резон есть. Ведь именно я решаю, «как» и «как долго» ты будешь умирать. Но ты передумаешь, я уверен. Ведь у нас с тобой ещё так много времени.

Руки Орэми скользнули ниже, но шорох за спиной остановил их.

— Кто здесь? — крикнул Орэми. — Я же велел никому не заходить!

— Как ты посмел?

Тихий, ледяной голос медленно разлился по залу, заполнил собой всё пространство и потопил его в себе. Крохотные огоньки свечей задрожали и начали гаснуть один за другим, уступая натиску сгущающейся тьмы. И в этой вязкой, почти осязаемой тьме материализовался демон. Это был именно демон, потому что только у демона могли быть такие глаза — бездонная адская пропасть, полыхающая чёрным огнём.

— Как ты посмел прикоснуться к нему? — произнёс демон, и Орэми дёрнулся от внезапно пронзившей его боли. — Он мой. Только мой! Ты, ничтожество! Ты умрёшь. Медленно. Очень медленно.

Каждое слово как удар. Короткий и беспощадный. Орэми согнулся пополам и рухнул на пол. Наруи с ужасом смотрел на то, как корчится в судорогах тело Шаха, как кривится в безмолвном крике рот, рождая на свет только хриплый стон смешанный с кровью, как неестественно выгибаются суставы.

— Прекрати! — услышал Наруи свой собственный голос. — Остановись… — и уже почти шёпотом, — Пожалуйста…

Взгляд демона обжёг его. Парень вздрогнул от почти физического его прикосновения. А в следующую секунду демон уже стоял возле Наруи.

— Ты заступаешься за него? — спросил белокурый демон. — Зачем? Ведь он хотел убить тебя.

Парень ничего не ответил. Он как завороженный смотрел на чашу в руках демона. О том, что именно было в ней налито, Наруи старался не думать. Демон проследил его взгляд и улыбнулся.

— Твоё здоровье, милый, — прошептал он и залпом осушил бокал.

Что-то изменилось. Наруи показалось, что воздух на секунду ожил, закричал, а потом умер, осыпавшись на пол мелким бисером. Дышать стало нечем. Смотреть тоже. И парень закрыл глаза. А когда открыл их, то понял, что всё вернулось на свои места: и воздух, и зрение, и боль в груди, и Орэми, и демон. Он стоял совсем рядом, пожирая Наруи глазами. И парень понял, что именно изменилось.

И как бы в подтверждении его мыслей демон коснулся ладонью его щеки, прошёлся пальцами по лицу, шее, плечам. Наруи вжался в камень когда тонкие пальцы демона принялись ласкать его грудь.

— Перестань… — прошептал Наруи. — Пожалуйста…

— Ты что-то сказал, милый? — язык демона коснулся шеи парня и прочертил влажную полоску. Руки его заскользили вниз.

— Нн… не надо… — тихо выдохнул Наруи.

Но демон лишь улыбнулся и, поцеловав ещё раз его шею, сорвал с Наруи единственное, что не нём было — мятую белую тряпку, опоясывающую бёдра.

— Совершенно лишнее, — усмехнулся демон, лаская взглядом тело юноши. — Так гораздо лучше.

Наруи застонал, когда демон обнял его и прижал к себе.

— Ты мой. Мой… — шептал демон, лаская его, целуя лицо и губы.

Наруи закрыл глаза не в силах сопротивляться властным и одновременно нежным ласкам демона. Тёплая бархатная тьма обволакивала сознание, погружая разум в сон. И ей он тоже не мог сопротивляться. Последнее, что он запомнил, это поцелуй демона, глубокий и до безумия нежный.

— Спи, мой милый, — прошептал Джуран, отрываясь от губ Наруи. — Спи. Набирайся сил. Они тебе сегодня понадобятся…

Лёгкое движение рукой, и цепи, приковывающие Наруи к столбу, рассыпались в пыль. Безвольное тело юноши упало в объятия Джурана, и тот с улыбкой победителя взял пленника на руки. Демон едва сдерживал себя, чтобы не взять его силой прямо сейчас в этом мрачном, холодном подвале среди затухающих свечей и тёмных зеркал, прямо на алтаре жертвоприношений. Эта мысль показалась ему забавной, и Джуран уже сделал шаг к каменному алтарю, но что-то отвлекло его. Какой-то шорох. Джуран обернулся.

В нескольких шагах от него на полу сидел Орэми. Переломанные ноги и кровоточащие раны не давали ему возможности подняться, каждое движение доставляло невыносимую боль, но, не смотря на это, он продолжал что-то шептать. Демон наклонил голову, непроизвольно прислушиваясь, а когда разобрал слова, рассмеялся.

— Ты, правда, собираешься наслать на меня проклятье? — сквозь смех произнёс Джуран. — Собираешься убить меня моим же собственным именем?

Глаза Орэми округлились, и это вызвало новую волну смеха.

— Ты что, раб, так и не понял, кто перед тобой?

Орэми застонал и протянул руку к Джурану. Но демон лишь презрительно усмехнулся.

— Я обещал, что ты умрёшь медленной смертью, — тихий голос властно разлился по залу. — Но тебе удалось позабавить меня, раб. Поэтому я прощаю тебя. Ты умрёшь быстро.

Короткий щёлчок пальцами, и тело Орэми, последний раз дёрнувшись, опустилось на пол.  

Через несколько секунд в зале жертвоприношений не было никого. Только остывающий труп да догорающие свечи.